Симфония-333, стр. 36
– Когда поймешь, как устроены эти ниточки, встанешь на предпоследнюю ступеньку той вершины, на которой нахожусь я. Научившись использовать эти ниточки, ты станешь таким же, как я. Но получишь ты эти ниточки в руки или нет, уже зависит не от меня, а от него. – Сергеев показал пальцем в землю. – Вирус внутри планеты – это не бог, не надо обижать бога такими сравнениями. Бог действительно находится на небе, точнее в бесконечности космоса. А вирус под землей – это просто ближайший к нам высший разум. На самом деле все эти струны и ниточки, соединяющие высшие и низшие разумы, очень легко вычислить. Ты это сделаешь на досуге и без моей помощи.
Сергеев взял стрелку и включил монитор.
– Каждые шестьдесят шесть и шесть миллионов лет на Земле происходят глобальные катастрофы. Дело в том, что солнечная система не только вращается вокруг центра галактики, но и еще как бы «покачивается» на незримой волне космического океана. Период одного такого «покачивания» равен шестьдесят шесть и шесть миллионов лет. Приближение «конца» знаменуется вымиранием видов, а завершается глобальными потрясениями. Один раз в шестьдесят шесть и шесть миллионов лет в конце «рокового» периода наша планета попадает в густой поток метеоритных глыб и гигантских комет, что превращает поверхность земли в “истерзанный лоскут”. Самый сильный удар случился шестьсот миллионов лет назад. Земля столкнулась с целой планетой. Ты совершенно прав, в результате столкновения образовался гигантский материк, что и послужило началом «взрывного» развития многообразия жизни. Но, колебаниям эфира присущ закон «девятой волны», то есть каждая девятая волна сильнее всех предыдущих. А самый сильный удар был именно девять периодов назад. Шестьсот – это как раз девять раз по шестьдесят шесть и шесть. Это означает, что Земля как раз находится на пороге «девятого вала» глобальных катастроф. Поэтому, сегодня я должен объяснить тебе устройство и предназначение звезды ДанДана. Не спрашивай зачем, просто слушай и все…
Физико-математическая лекция продолжалась минут сорок, после чего Дан спросил:
– Где границы того, что можно говорить людям, а что нельзя. Зачем мне все это знать, если я, после того, что со мной случилось, буду бояться даже пикнуть на эту тему.
– Ты можешь говорить о чем угодно и кому угодно. Единственно закрытая тема, это мое существование. Как только ты заикнешься кому-либо обо мне, даже полусловом, ты убьешь этого человека и сам можешь умереть от его руки. Надеюсь, в этом я действительно хорошо сумел тебя убедить?
– Даже чересчур хорошо!
– Никогда не пытайся объяснить людям правду. Не трать время: они ее все рано не поймут, а самое главное – не оценят твои потуги. И наоборот, не требуй от людей правду, они ее не знают, потому что просто не могут знать. Это касается всего, даже самых мелких житейских мелочей…
– Вы говорите таким тоном, как будто сейчас взмахнете крылом и улетите навсегда.
– Да. Что-то вроде того. Понимаешь, людей на этой планете несколько миллиардов, а я один, и я не могу возиться с тобой вечно. Поэтому внимательно слушай, пока есть возможность и мотай на ус.
– Значит, ты и есть тот самый знаменитый бессмертный Гор – сын бога Солнца?
– Думаю… не ошибусь, если ничего не скажу. В любом случае, это не имеет никакого значения в нашей игре.
– Тогда хотя бы скажи, что такое Солнце? Ведь даже имея десять логических кристаллов в голове, я не смогу заглянуть внутрь твоего бога.
– Ты не поверишь.
– Почему же?
– В тебе пока еще очень сильны гипнотические установки, сделанные человеческим обществом.
– И все-таки?
– Солнце – это гигантский костер, который, вопреки многочисленным заблуждениям, никогда не загорался и никогда не погаснет. Он горел всегда и будет гореть. Солнце – это точно такой же логический кристалл, что и у тебя в голове. Но Солнце – тоже еще не Бог. Солнце – это только следующая ступенька к Богу после Земли. Такой же кристалл находится и в центре нашей галактики…
– И где же во всем этом смысл?
– Смысл этой великой пирамиды в передаче, преломлении энергии и расшифровке закодированной информации, стекающей сверху вниз по пирамиде кристаллов из макро– в микробесконечность и обратно. Но не загружайся на эту тему, это уже не твоя игра, тебе все равно не осмыслить весь космический механизм до конца…
– Ты сам сказал, что скоро взмахнешь крылом и улетишь, вот я и пытаюсь вытянуть как можно больше информации.
– Разумно.
– Скажи, есть ли жизнь после смерти?
– Ты об этом сам скоро узнаешь.
– Не понял, что это значит?
– У меня нет времени, чтобы ответить на этот вопрос.
– Скажи хотя бы, ты знаешь дату?
– Какую?
– Ну, когда ЭТО начнется, ради чего вся эта игра была тобой затеяна. Когда появится ОН?
– Вот в этом твоя основная задача и заключается – вычислить дату и подготовить людей. Давай выпьем за успех нашего дела. – С этими словами Сергеев поднял со стола уже заранее приготовленные бокалы с вином и подал один из них Дану. – Пора прощаться! Твое время вышло, ты и так уже задержался в моем мире.
Что-то не понравилось Дану в этих словах, но он, словно под гипнозом, взял бокал за тонкую ножку и выпил залпом содержимое. В тот же миг дыхание перехватило, как будто ему со всего маху заехали кулаком в солнечное сплетение.
– Что… что… это-а-а…? – еле-еле выдавил из себя Дан, упав на колени и обхватив горло руками.
– Обыкновенный цианистый калий. – Равнодушно ответил Сергеев и удалился в другую комнату.
Ломая рога и копыта
– Не-е-ет… – глаза Дана застлала белая пелена. Он упал сначала набок, потом завалился на спину. «Он меня отравил! Заговорил зубы и отравил. А я, дурак, развесил уши и попался, как последний лох… Странно, почему в глазах не темнеет? Почему такой яркий свет? Это и есть знаменитый коридор?».
Белая пелена в глазах Дана становилась все ярче и ярче.
– Дан… Дан… Дан… – послышался голос Влады. Горечь наполнила его умирающее сознание. «Влада, прости меня… я иду к тебе… Где мы – в аду или в раю?»
– Дан… Дан… Дан…
«Я уже близко, мне кажется, я уже очень близко, Влада, я тебя так люблю, стоило умереть, чтобы снова встретиться с тобой…»
– Дан… Дан… Дан…
«Да, да, я уже близко, мне даже кажется, что я чувствую твое прикосновение. – Сквозь яркий белый свет Дан вдруг явно увидел ее образ, – Влада, здравствуй, где я?»
– Дан! птьфу ты черт, слава богу! Напугал, дурак, меня до полусмерти! Ты чё, никогда раньше марихуану не курил? Откинулся с первой затяжки, как с целого косяка. Ваще, ужас! Я думала, что ты умер. Я целых десять минут пытаюсь тебя привести в чувство…
– Всего десять минут… прошло всего десять минут… Влада, милая моя, ты не представляешь что со мной было… я только что разговаривал… – слова застряли у него в горле.
– Ты чё такой бледный стал, как смерть? Тебе пригрезилась твоя покойная бабушка? Это чё, одна моя подружка после такой же сигареты рассказывала, что ее изнасиловал Берия. Доказывала нам с пеной у рта, что это было реально! Ни за что не хотела верить, что это глюк…
И тут Дана, как выражаются наркоманы: «пробило на хи-хи». Сначала потихоньку, а потом все сильнее и сильнее. Не в силах справиться с собой, он катался по кровати и ржал. Ржал диким хохотом, а Влада, ничего не понимая, стояла и смотрела на это сумасшествие. «Надо же, оказывается, как можно убиться с одной затяжки. А еще говорят, что с первой затяжки вообще не цепляет!»
– Да-а-ан, хватит прикалываться, я чё с тобой весь вечер должна возиться?
Вдруг Дан резко сел на кровати и стал рассматривать свои ладони. Потом быстро снял штаны и внимательно изучил свои колени. Потом, натягивая штаны на ходу, бросился к ближайшему зеркалу.
– Говоришь, Берия изнасиловал… – сказал Дан, задумчиво разглядывая себя в зеркало. Ни одного седого волоска на его голове не обнаружилось – значит, я еще легко отделался.
«Так, великая головоломка с монстрами оказалась глюком! Однако один вопрос развеялся, другой снова появился». Дан перестал разглядывать себя в зеркало и внимательно посмотрел на Владу.