Совесть, стр. 5
— Крыло поцарапано, — сказал Игорь Петрович.
Женька промолчал. Ему было обидно за велосипед Рымши.
— Мы вам заплатим, — сказала мать.
Она вышла за Игорем Петровичем и Женькой и теперь наблюдала.
А сестра не вышла. Значит, они не помирятся.
— И сумочки с инструментами тоже нет…
Рымше они были не нужны. У Рымши всегда велосипед в порядке.
— Мы вам заплатим, — сказала мать.
Женька готов был принести сумочку — она лежала под матрацем, но боялся, что явится Рымша, и позор будет такой, что сестра больше не сможет ходить в институт.
«Воры!» — закричит Игорь Петрович. И пойдёт говорить об этом всем.
— Так-так, — сказал Игорь Петрович и повёл велосипед из сада.
Вот он сел в седло, вот уже заработал педалями.
— Он что, — облегчённо спросил Женька, — поедет в город на нём?
— Нет, — сказала мать, — до электрички.
— В электричку не пустят…
— Бог с ним! А тебе должно быть стыдно! Зачем ты ездил сейчас до реки?
— Стыдно…
— А теперь ты куда?
— Скоро буду…
Но Женька не надеялся, что скоро вернётся. Он шёл в милицию. Он шёл в милицию заявлять на себя.
На повороте ему встретился умытый Рымша. Он шёл, помахивая полотенцем, и что-то пел.
— Ты куда? — спросил его Рымша.
— Да так, — сказал Женька.
— А надолго? — спросил его Рымша.
— Не знаю.
Не очень-то скоро выпустят его из милиции…
— Ну, хорошо, — сказал Рымша. — Только не забудь, что сегодня мы смотрим загадочные картинки…
— Не забуду, — вздохнув, сказал Женька.
…В единственной комнате отделения милиции было пусто, и Женька очень удивился, так как думал увидеть здесь толпу жуликов, а рядом должны стоять вооружённые милиционеры, и на полкилометра вокруг всё должно пахнуть порохом.
— Ты куда, мальчик? — спросил Женьку младший лейтенант, который сидел за низенькой загородкой. На столе перед младшим лейтенантом лежала горка очиненных карандашей, а пепельница была набита стружкой.
— Я украл велосипед, — безнадёжно сказал Женька.
Младший лейтенант по инерции ещё продолжал очинивать последний карандаш, но потом вдруг остановился и сурово посмотрел на Женьку.
— Зачем ты это сделал?
Женька рассказал всё как было.
— Всё это хорошо, мальчик, — подумав, сказал младший лейтенант, — то есть плохо… Но сначала должно поступить заявление от потерпевшего…
— От Рымши?
— От него.
— Ладно, — сказал Женька, — я ему скажу, чтобы он написал заявление…
— Скажи, скажи, — обрадовался младший лейтенант. — Всё это, конечно, формальность, но иначе нельзя… Вдруг ты придумал…
— Я не придумал, — грустно сказал Женька.
— Я тебе верю, — успокоил младший лейтенант. — Но только пусть он напишет заявление.
Женька нашёл Рымшу, который ходил по саду, разыскивая свой велосипед.
— Женька, — сказал Рымша, — я ищу свой велосипед. Я могу поклясться, что оставил его час назад у клумбы!..
— Да, Сергей Борисович, вы оставили его у клумбы, но я, Сергей Борисович, отдал ваш велосипед…
— И надолго ты его отдал? — озабоченно спросил Рымша.
— Навсегда, наверное, — сказал Женька. — На вашем велосипеде уехал Игорь Петрович, и я не думаю, что он его вернёт…
— Но, Женька, — удивлённо сказал Рымша, — у него же есть точно такой велосипед! Почему бы ему не ехать на своём?
Запинаясь, Женька объяснил, в чём дело.
— Ну, Женька, по тебе плачет детская колония!
— Да, — сказал Женька, — я уже был в милиции.
— В милиции?
— Да, и они сказали, что вам надо писать заявление…
Несколько минут Рымша оторопело разглядывал Женьку.
— А ты помнишь, где утопил велосипед?
— Куда мы идём? — спросил Женька Рымшу, когда они вышли на улицу.
— К Коле, — сказал Рымша.
— К какому Коле?
— К спасателю.
— А-а, — сказал Женька. — Так он, значит, полезет на дно и достанет велосипед?!
— Достанет, — сказал Рымша.
— Я его знаю, — вспомнил Женька, — он всё лето ходит в шерстяном свитере.
— Потому что согреться не может: под водой холодно.
— А откуда вы его знаете?
— У-у, — сказал Рымша. — Мы старые знакомые.
…Вечером Женька и Рымша чинили и чистили основательно поржавевший велосипед.
— Я давно собирался свой перекрасить, — говорил Рымша. — Да всё руки не доходили. Так что в какой-то степени ты оказал мне услугу. Но на будущее запомни… — Тут Рымша сердито посмотрел на Женьку. — Больше перекрашивать я его не собираюсь…
Сергей Евгеньевич Вольф
Вот вам стакан воды
Когда мне грустно, я стараюсь себя развеселить. Неплохая мысль, правда?
Мне частенько бывает грустно или вообще не по себе, но вся беда в том, что я почти никогда не знаю, отчего мне грустно или не по себе. Поэтому я стараюсь развеселить себя изо всех сил, как попало. Иногда помогает, иногда нет, но я стараюсь вовсю.
Сегодня как раз прихожу из школы, а настроение у меня — не настроение, а чушь какая-то. Отчего — не знаю. Я даже есть не стал, надел свои лучшие трусики для плавания, взял ласты, маску и трубку и полез в ванную. Напустил полванны воды и улёгся туда. Лежу, шевелю тихонечко ластами, дышу через трубку, рассматриваю в маску дно ванны — и вроде легче становится. Вроде бы легче. «Скоро лето, — думаю, — укачу на дачу и буду целыми днями плавать с маской и ластами и охотиться на крупную рыбу. И позабуду обо всём на свете. Кто это там, а? Окунь? А это? Щука! Подумать только! Ну и щучища! Сейчас мы её… Не-ет, уплыла. Однако здоровая. Ну ничего, мы ещё с вами встретимся. Будьте уверены. Моё ружьё не даёт промаха».
Мне стало холодно в ванне, но я решил не подливать горячей воды, нет, так не полагается. Я вылез из ванны, тихонечко прошлёпал в комнату, достал из шкафа и надел на себя рейтузы и шерстяной свитер. Так все хорошие подводные охотники поступают, если у них нет специального костюма, — я читал.
Снова залез я в ванну. Красота! Совсем другое дело! Жарко даже! «Эй, там, на берегу! Перестаньте орать и распугивать крупную рыбу! Ага, вот она, щука! Та самая! Стоит около водорослей и меня не замечает. Сей-час мы её…»
Вдруг — звонок. Кто-то звонит к нам в квартиру. Надо же. Не могут не испортить охоту.
Соседка Виктория Михайловна стучит мне в ванную и говорит:
— Алёша! К тебе тут какая-то девочка пришла.
Девочка?! Ха-ха! Вот номер! Этого ещё не хватало!
Я отвечаю ей прямо через дыхательную трубку, не вынимая головы из воды:
— Пусть заходит в ванную. Я не моюсь. Я в костюме.
Она говорит:
— Что это такое у тебя с голосом?
Я говорю:
— Такой голос.
Она говорит:
— Хм. Странно.
А я стал смеяться под водой.
После дверь в ванную отворилась, и я услышал, как вошла эта девочка, постояла немного и потом села на табуретку. А я лежал в воде и не поднимал головы.
«Что это ещё за такая девчонка пришла? Чего ей надо?» — думал я. Одно удовольствие было лежать в воде в шерстяном свитере и рейтузах. Тепло, великолепно. Но охотиться уже было нельзя.
Я поднял голову и тут же сел и снял маску — девочка была совершенно незнакомая. Она смотрела на меня, от любопытства склонив голову набок, как будто я был редкое насекомое.
— Ты кто такая? — спросил я.
Она сказала:
— Я нашла твой… ваш… портфель.
— Что-о? — сказал я. — То есть? Как это понимать? — А сам уже вспомнил, что, когда шёл из школы домой, мне было маленько не по себе, чего-то такого мне не хватало (это, кроме паршивого настроения, я чувствовал), но я так и не догадался тогда, чего именно мне не хватало. Вот фрукт, а?
— Я нашла его в продуктовом магазине, — сказала она.
А я так и сидел в ванне.
— Точно, — сказал я и засмеялся. — Верно. Там я его и оставил. Я там сок томатный пил. Я сегодня десять копеек нашёл. Купил на переменке булочку, разломил пополам — а там десять копеек. Неплохо, а?