Первый дневник сновидений, стр. 26

Анабель вздохнула.

– Во всяком случае, я должна была понимать, что обманывать его нельзя.

– Ты о ком – об Артуре?

Девочка изумлённо вытаращилась на меня.

– Нет! Я имею в виду его.

Только сейчас я заметила, какие большие у Анабель зрачки. Слова её блуждали по коридору, отражаясь от стен шепчущим эхо.

– Мы вызвали его заклинаниями в этой игре.

Теперь пришла моя очередь таращиться.

– Вызвали? Кого?

И зачем?

Анабель пару секунд молчала, а потом прошептала:

– У него множество имён. Он бог ветра. Повелитель тьмы и теней. Демон ночи.

В коридоре заметно потемнело. Холодный воздух прошёлся по моим рукам, а по спине побежали мурашки. И даже не столько от того, что именно говорила Анабель, а потому что она определённо боялась сама. Я видела это по её глазам.

– Он – Повелитель снов. Древние аккадцы называли его Лилу, шумеры – Лилула, а его имя в персидской мифологии…

– Лилула, Повелитель ветра? – мурашки резво убежали со спины, я не удержалась и хихикнула.

Анабель смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Тебе не стоит… С Демоном ночи шутить нельзя.

– Прости, – пискнула я, пытаясь взять себя в руки. – Но тогда ему неплохо бы выбрать для себя какое-то более устрашающее имя.

Нет, это невозможно. Меня накрыла вторая волна смеха.

– Я имею в виду Лилула! Это же прямо как из колыбельной телепузиков.

Страх на лице Анабель сменился недоверчивым удивлением и ещё чем-то, чего я не смогла рассмотреть, потому что слёзы застилали глаза. Лилула, Повелитель ветра! Я превратилась в мешок, доверху наполненный смехом, как будто ничего смешнее мне никогда слышать не доводилось.

Анабель, казалось, окаменела от удивления.

Я сама прекрасно понимала, что веду себя, мягко говоря, неуместно.

Тем временем в коридоре стало гораздо темнее и холоднее, чем раньше. Но собраться с мыслями, успокоиться и извиниться перед Анабель я не успела, потому что зазвонил будильник.

Так я и проснулась, продолжая смеяться. Вспомнив обо всём, я снова не смогла сдержать хохот, так что даже Кнопка повернула голову и вопросительно уставилась на меня.

– Все в порядке, Кнопочка, давай ищи подходящий куст для своих делишек и пойдём обратно, тогда я успею немного причесать тебя, – я взглянула на часы. – Сегодня ты увидишь свой новый дом. И познакомишься с новой частью нашей семьи, включая семейного кота. Так что выглядеть ты должна как можно симпатичнее. Хотя ты и так всем понравишься, сомнений нет.

Кнопка остановилась, склонила голову и стала при этом такой милой, что даже самый напыщенный кот в мире не устоял бы против её чар, будь он котом хоть самого папы римского. Если у папы римского вообще может быть кот.

Потом Кнопка вдруг решила облаять велосипедиста, который от неожиданности чуть не врезался в фонарный столб.

Я снова захихикала. Эта собака – настоящий дьяволёнок.

Кстати о дьяволятах – найти в интернете Лулила оказалось не так уж и просто (существовало довольно много магазинов детской одежды с таким названием), но на одном сайте всё-таки обнаружился список шумерских богов и демонов. Лулила – шумерский демон ночи. К сожалению, вот и всё.

Но в связи с этим я могла дополнить свои научные выводы ещё одним пунктом. В-пятых, я способна видеть во сне вещи, о которых не имею ни малейшего понятия.

Глава шестнадцатая

Обстановка в доме Эрнеста к нашему прибытию по нескольким причинам была довольно напряжённой. Во-первых, мы действительно опоздали на двадцать минут (и вовсе не из-за меня, а «уверенной на семьдесят процентов» Мии, по совету которой мы сели не в тот автобус). А во-вторых, мы с сестрой не очень понимали, чего нам ждать от встречи Лотти и Флоранс.

– Пусть только попробует сделать хоть одно замечание, – угрожающе пробормотала Мия.

Мы решили не рассказывать Лотти о том, насколько сильно Флоранс защищала свои комнаты, даже мама ни словом об этом не обмолвилась. Все мы понимали, что иначе Лотти либо вообще отказалась бы нас сопровождать, либо, что гораздо вероятнее, захотела бы поселиться в чулане.

– Или косо посмотреть… – продолжала Мия.

Я же в это время разглядывала Страшилу Фредди перед входной дверью Спенсеров. Вместо того чтобы позвонить, я чуть не пробормотала: «Иддерф, Иддерф, Иддерф». Как странно, эта толстая каменная статуя за несколько последних ночей стала мне почти родной. Казалось, Фредди вот-вот подмигнёт мне. От остановки до дома нам пришлось бежать. Мы с Мией обогнали маму и Лотти, которые, задыхаясь, только заворачивали за угол. В это время с другой стороны дома выскочил высокий мужчина в вельветовых штанах и свитере до самого подбородка. Казалось, он торопился не меньше, чем мы. Мужчина споткнулся о поводок, что ни капли не обрадовало Кнопку. Она стала лаять и подпрыгивать, пытаясь вцепиться в вельветовые штаны, и все ужасно растерялись. Мы с Мией попытались схватить Кнопку за ошейник, но это было не так-то просто – собака извивалась, словно уж. Длинный поводок всё сильнее запутывался в ногах Лотти и незнакомого мужчины, пока оба они не упали. Мама в это время стояла рядом и повторяла раз за разом: «Фу, плохая собака!», но пользы от её крика не было ровно никакой. Наконец мне удалось оттащить Кнопку, крепко ухватив её за ошейник. Лотти и незнакомец смогли встать. При этом они столкнулись лбами, и Лотти воскликнула:

– Ай!

Кнопка снова чуть было не ринулась в наступление, но мы её удержали. Она укоризненно гавкнула.

– Плохая собака! – слабым голосом повторила мама.

Незнакомец вытер пот со лба.

– Вы в порядке? – осведомился он у Лотти, и это сразу возвысило его в наших глазах. Любой другой на его месте давно уже пригрозил бы вызвать полицию.

– Прошу прощения, – сказала Лотти, переводя дух, и убрала с лица прядь каштановых волос. – Обычно я такая милая собака.

Мия прикрыла рот рукой, чтобы не захихикать.

– Ох, то есть я хотела сказать, она, – заикаясь и краснея, пробормотала Лотти. Было видно, что этот мужчина приводил её в страшнейшее смущение. – Она, она милая собака. Я… ох… она просто не любит почтальонов.

– Вот как, но я вовсе не почтальон, – заверил её незнакомец. – Я белая ворона рода Спенсеров, брат Эрнеста Чарльз. А вы, наверное, новые члены нашей семьи? Рад познакомиться.

Теперь, когда мы могли наконец рассмотреть его как следует, эта новость нас нисколько не удивила, потому что Чарльз был страшно похож на Эрнеста: такие же широкие плечи, голубые глаза, редеющие волосы и огромные, как у слона, уши. Даже голоса у них были похожими.

Чарльз по очереди пожал руки всем, и мы друг за дружкой представились и заверили его, что нам тоже очень приятно. Когда подошла очередь Лотти, она покраснела ещё больше и пробормотала, что её зовут Толли Хастельвубер и она наша няшенька.

– Что-то в этом роде, – прошептала мама. Мы с Мией обеспокоенно переглянулись. Что случилось с Лотти? Мы не могли поверить своим ушам, когда наша «няшенька» принялась посвящать всех в свои семейные тайны.

– Я, кстати, когда-то тоже считалась белой вороной в семье, – поспешила сообщить она. – Только потом моя двоюродная сестра Франциска влюбилась в свою домработницу, и тогда это звание перешло к ней. Но Франциску обскакал мой двоюродный брат Басти, когда организовал у себя дома свинг…

– Давайте обсудим эти подробности немного позднее, – нервно перебила её мама и изо всей силы нажала на кнопку звонка. – Нам предстоит ещё двигать такое количество мебели… О, привет, Эрнест, любимый! Прости за опоздание, в этом нет моей вины.

– Вы мышли не на твой остановке, – сказала Лотти, радостно улыбаясь. (Явно не Эрнесту.) Постепенно до меня начало доходить, что именно тут происходит.

– Кажется, на горизонте появился кандидат на участие в операции «Скрестить Лотти», – прошептала я Мие, проходя в дом. – Думаю, эта белая лысоватая ворона совершенно в её вкусе.