Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица, стр. 20

Йода что-то восторженно и, как обычно, обволакивающе лопотал, то и дело забегая вперед и заглядывая Харри в лицо. Молли и Джеймс ожесточенно спорили. Проглоттер прислушался.

– Не верю! – метала молнии Козазель. – Твоя голова рождена для мысли, как корова для полета!

– А я утверждаю, я сам додумался! Это я первым осваивал девушку. И Салли Стропилло прекрасно для этого подошла...

– Как это «осваивал»? – спросил Харри.

– Ну, превращал в сваю, разумеется, – ответил Джеймс.

– Зачем?

– А чего она такая длинная выросла?

Барахлоу произнес эти слова таким тоном, словно Харри хотел узнать нечто совершенно очевидное. В этот момент откуда-то сверху донеслось веселое чириканье Нельзяблика.

– Кабысдон вернулся! – радостно завопил Проглоттер, распахивая ладони навстречу летящей к нему пташке. – Ты не утонул! Где ты был, дружище?

– На Фонтанке водку пил... – улыбнулся Джеймс.

– Во-во, носило неизвестно где, а мог бы о вампирах предупредить, по-любому... – пробурчала Козазель.

Нельзяблик радостно потерся о пальцы Проглоттера и с трудом забрался ему за пазуху. Отсыпаться.

Кабысдон выглядел неимоверно усталым, отказался от еды и питья. Но – вернулся! Счастье переполняло Харри. Хотелось петь. И он браво затянул на мотив «А пчелка золотая, а город золотой, а что же ты такая, а с ясною звездой?..»:

Ах, девочка Маруся,

ах, русая коса,

а, ух ты, уси-пуси!

а в ручках колбаса.

Эх, груз из магазина,

ух, принесла с ленцой.

А пах тот груз резиной,

а, ах, не колбасой.

А папочка у Маши,

ох, инженер АСУ,

а ждать не может кашу,

ух, скушал колбасу.

Ой, скушал, не понюхав,

ох, а мораль проста:

эх, девочка Маруся,

ых, нынче сирота!

Жаль, жаль, жалко мне, нынче сирота!..

Козазель и Барахлоу засмеялись после первой строки и, позабыв взаимные обиды, подхватили залихватскую песню.

Потом они голосили жалостливую и одновременно геройскую песнь «Show mиst go вон!», гимн китайских туристов «Изгиб девчонки желтой ты обнимаешь нежно...» И совсем уж грустную арию Уголовного Дела из «Облома и Авося» «Ты меня на рассвете возбудишь...».

Затем певцы затянули веселую переделку этой арии:

Вот стою на асфальте, обутый

В деревянные новые лыжи.

И, наверное, в эту минуту

У меня покосилася крыша...

И даже Йода хлопал ушами в такт.

Ох уж эта любовь к музыке! За невинными развлечениями ребята снова потеряли бдительность. Они как раз допевали душевную:

Бьется в тесной печурке огонь.

На поленьях смола, как слеза.

И из топки глядят через дым

Буратины горящей глаза...

И вдруг...

Николас Блэкберд отдал бы свою бейсболку-лысиноневидимку, чтобы оказаться на месте ребят, ведь они столкнулись с самим Амебищем Лесным.

Грузно, но быстро передвигаясь на толстых ложноножищах, сжимая огромную дубину в ложноручищах, вращая многочисленными ложноглазищами и рыча столь же многочисленными ложнортищами, на бесстрашную четверку надвигалосьАмебище.

Ни неперевариваемого сейфа, ни желания проткнуть шкуру монстра колющим предметом у ребят не было. Оставалось прибегнуть к тактике панического бегства.

Харри несся так прытко, что не слышал, как в рюкзаке зудит карта. Таким способом она намекала на отклонение от генеральной линии. Спортивная Козазель летела быстрее всех, умудряясь оглядываться и комментировать ход погони:

– Во, бежит!.. Сейчас... сцапает... эльфа... Нет, лишь пнул... Упс... Бедный Йода!.. Барахлоу, поднажми, ты... будешь... следующим...

И действительно, Амебище почти дотянулось дубиной до головы Джеймса, как вдруг впереди раздался повелительный крик:

– Тпру, родимые!

Ребята и Амебище увидели выходящего из леса могучего мужика во всём черном. Здоровяк нес на плече огромный лакированный гроб.

– в сторону, детки! – крикнул мужик, аккуратно роняя ношу на траву. Юные маги исполнили приказ, прячась за деревья.

– Ты обижаешь маленьких, – внушительно выговорил мужик Амебищу. – Большая ошибка.

Амебище и не подумало сворачивать или останавливаться.

Мужик сильно потемнел лицом, вынул из-за спины меч и, кувыркнувшись от Амебища, ловко распорол ему бок. Монстр стал падать, а мужик уже стрелял ему в брюхо из быстро выхваченного пистолета.

Только вот беда: огнестрельное оружие давало осечку за осечкой.

Амебище перетекло в стоячее положение и, сильно заваливаясь на рассеченный бок, двинулось к мужику, держа дубину перед собой.

Стрелок-неудачник побледнел до исходного состояния. Он снова рубанул противника мечом, но Амебище парировало его удар дубиной и нанесло свой, сокрушительный.

Мужик высоко взлетел и впечатался в толстый ствол дерева. Затем он упал на четвереньки, и ребята увидели, что кожа на его лице порвалась, обнажив часть черепа. Череп был металлическим, а вместо глаза горел объектив.

– Калифорнийская губерния! – не смолчал Дровосек, тряся головой.

– Железный Дровосек! – вскрикнул Харри, зажимая пухлой ручонкой рот.

Амебище подскочило к Дровосеку, занося дубину для решающего удара, но Дровосек схватил монстра за ноги и рванул. Поединщики, сплетясь, как пара змей, обнявшись крепче двух друзей, упали разом, и во мгле бой продолжался на земле.

– Бегите, – прохрипел Дровосек. – Я его задержу... В гробу возьмите... Это вам...

ХII

– Можно ли ему верить? – спросила Молли.

– Нужно! – твердо ответил Харри. – Мне Предсказунья велела.

Барахлоу кивнул, живо подлетел к гробу и попробовал открыть крышку. Та не поддавалась.

– Молли, помоги! – позвал Джеймс.

Девочка примчалась, гневно сверкая очами:

– Ты волшебник или пугало огородное?

Она дотронулась волшебной палочкой до крышки, произнеся банальное заклятие «Открывамус!», крышка откинулась, и в гробу дети обнаружили коробку из-под ксерокса.

– Хватай! – распорядилась Козазель, убегая.

– Да в гробу всё это я видел! – ляпнул Джеймс, сграбастал коробку и припустил за Молли, оставляя Амебище и Дровосека кататься по полянке и осыпать друг друга мощнейшими оплеухами.

Дровосек достал откуда-то топор и методично охаживал соперника обухом. Амебище с остервенением душило обидчика ложноножками.

Запыхавшийся Харри засеменил за друзьями. Вскоре они поравнялись с Йодой. Эльф стонал и ворочался, сжимая руками пожухлую траву.

Харри упал на колени рядом с домовым:

– Как тебя зовут, помнишь?

– Не уверен, – проскулил Йода.

– Сам встать сможешь?

– Не уверен... – Затем взгляд эльфа прояснился, и он залепетал: – Брось, командир... Уходить тебе надо... А я всё одно – не жилец...

– Кратко и по существу, – одобрил Джеймс.

– Давай добьем? – участливо предложила Молли. – Чтоб не мучался...

В ее глазах стояли слезы, а пальцы крепко сжимали рукоять кинжала.

– Русские своих на войне не бросают, – ни к селу, ни к городу отчеканил Проглоттер.

– Пристрелить не поднялась рука, значит? – одобрительно хмыкнул Барахлоу, перехватывая удобнее коробку. – Сам понесешь.

Харри Проглоттер взвалил Йоду на плечо и затрусил, стараясь не упустить из вида убегающих Молли и Джеймса.

В лесу раздавался топор Дровосека. Стремительно стемнело. За спинами беглецов прогремел оглушительный взрыв, и поднявшаяся к небу гигантская струя пламени осветила на несколько мгновений всю округу.

– Кажись, у Амебища с Дровосеком боевая ничья... По-любому... – пропыхтела Козазель, останавливаясь и в изнеможении падая на землю.

Мальчики последовали ее примеру. Впереди текла Пограничная река, отделяющая Жмотляндию от страны Окончательных Отморозков. Переправляться ночью было бессмысленно, поэтому путники решили разбить лагерь, приглядев могучий ясень. Возле дерева крутился какой-то странный хмырь из леших. Он то и дело останавливался, спрашивая у ясеня: