Гений страшной красоты, стр. 42

– Николай мне микстурку составил, – заявил Андрей, – выпью ее, ложусь в кровать и засыпаю сном младенца.

– Постой-ка, – насторожился психиатр, – ты используешь гомеопатию Коровина?

– Какой в ней вред? – пожал плечами друг.

– Предупреждал тебя, – возмутился Сергей, – энеротараин нельзя соединять ни с каким лекарством.

– А я и не пью другие лекарства, только травку, – заверил Бархатов. – Николай ее у нас в саду посеял.

– Травы вовсе не безобидны! – всполошился Круглов. – Все царские придворные в давние времена весьма успешно травили друг друга кореньями, ягодами, листьями и цветами.

– Ерунда, – отмахнулся Бархатов.

Сергей решил все же узнать, чем шарлатан потчует приятеля. Будучи человеком прямым, не приученным к интригам и подковерной борьбе, психиатр пошел к Коле и в лоб спросил:

– Каков состав микстуры, которую ты прописал Андрею?

Коровин возмутился:

– Так я тебе и рассказал о составе моего сбора! Нашел дурака! Хочешь воспользоваться чужими наработками?

Сергей попытался объяснить Николаю, что энеротараин несовместим с другими препаратами:

– Возможна непредсказуемая реакция – от головокружения и тошноты до комы.

Но лжетравник не испугался.

– Я использую лишь собственноручно выращенную траву, сам сажаю ее и собираю урожай. Все нормально, не лезь, куда не просят.

Круглов понял, что правды самозваный гомеопат не скажет, и отправился на его огород. Как все дипломированные врачи, он прослушал курс по лечебным травам, поэтому, посмотрев на делянку, еще больше разволновался. Все растения Сергей Петрович определить не мог, но багульник болотный [13] узнал и поспешил к Николаю. На сей раз беседовал с ним жестко.

– Немедленно озвучь мне рецептуру питья для Бархатова, иначе сообщу куда следует о твоей нелегальной врачебной деятельности.

Коровин обозлился.

– Стукач! Ты услышал, что я изобрел ускоритель мозгов, и решил присвоить мой труд? Не получится! Пусть сяду по твоей милости за решетку, но не выдам секрет.

– Ускоритель мозгов? – поразился психиатр. – Что за бред?

Николая понесло, он не мог остановиться и говорил, говорил. Бедный Сергей Петрович даже растерялся, заподозрив, что перед ним человек со съехавшей крышей, очень уж псевдогомеопат походил сейчас на пациента его клиники.

Оказывается, у Коровина была цель жизни – создание лекарства, которое сделает все человечество гениальным.

– Каждый младенец имеет талант, – вещал он, – но не всякий взрослый понимает его предназначение, и тот часто идет по жизни не тем путем. Родители – инженеры? Сын поступает в технический вуз. Ему не приходит в голову, что он рожден для оперной сцены, где может стать лучшим из великих, и использует свой прекрасный голос для исполнения песен во время вечеринок. А вот если такой человек начнет по особой схеме принимать мой ускоритель, его мозги будут развиваться в правильном направлении, человек поступит в консерваторию.

– Батенька, да ты дурак! – не выдержал Сергей Петрович.

– Я тот, кому благодарное человечество поставит памятник. А ты никто! – парировал гомеопат. – Мой сын принимает ускоритель и будет гением, через двадцать лет мне вручат все существующие премии за развитие науки.

– Ты поишь ребенка всякой дрянью? – возмутился Круглов. – Превращать малыша в лабораторную мышь – преступление!

– Я развиваю мозги сына! – пафосно заявил Николай. – Составляю для него индивидуальное средство. А ты прописал Соне энеротараин. Задавливаешь девочку химией! Не удосужился листовку прочитать? Там же указано: «Средство имеет сильный побочный эффект, не рекомендовано лицам, не достигшим двадцати пяти лет!» Ну и кто из нас преступник?

– Я никогда не прописывал Соне эти таблетки! – испугался Круглов. – Девочку ко мне не приводили!

Коровин скорчил гримасу:

– Позволь тебе не поверить. Я сам слышал, как Лидия сказала Софье: «Опять ты забыла энеротараин принять?» И сразу скумекал, кто тот добрый доктор, посоветовавший травить девочку.

Глава 26

Круглов ринулся к Лидии и вытряс из нее правду. Бархатова призналась, что давала дочери лекарство, объяснив свое безответственное поведение до смешного просто:

– Софья постоянно пребывает в плохом настроении, то плачет, то ноет, ночью не спит, по квартире бродит, после полуночи к холодильнику бегает, тройки получает, апатична, некоммуникабельна, не желает налаживать отношения с коллективом. В школе ее не уважают ни учителя, ни одноклассники, друзей у дочери нет. За что мне такой неудачный ребенок достался?

– И ты решила справиться с подростковыми проблемами энеротараином? – неодобрительно спросил психиатр. – Что, помогло?

Лидия сделала вид, будто не уловила в его вопросе иронию.

– Я надеялась, что девочка будет хорошо спать.

– Но ничего не получилось, – кивнул Сергей Петрович. – Думаю, Соня стала днем впадать в ступор, а ночью возбуждаться. Лида, ну как ты могла поступить столь необдуманно? Ты ведь врач с дипломом, а не какой-нибудь шарлатан!

Косметолог надулась.

– Понимаю, в чей огород ты швыряешь камни. Да только Николай составил Соне питье, и девочка стала бодрее. Энеротараин он отменил, лечит ее травами. Кстати, Коровин изобрел уникальное средство для…

Слушать бред про «ускоритель мозгов» Сергей Петрович не стал. Он прервал беседу и ринулся к Андрею Валентиновичу. У психиатра с профессором состоялся нелицеприятный разговор, в процессе которого приятели разругались насмерть и прекратили общаться. Круглов решил забыть о Бархатовых. Но доктор не сообщил куда следует о незаконных медицинских услугах, оказываемых Коровиным, счел это неэтичным.

После разрыва отношений прошло некоторое время. Как-то осенью Сергея Петровича вызвали в детское отделение. Клиника в Прохоровке тогда была небольшой, докторов в ней не хватало, и Круглов работал как взрослым, так и детским психиатром.

– Можешь взглянуть на одного мальчика? – попросил заведующий отделением. – Не нравится он мне. Была небольшая травма головы, но она почему-то спровоцировала трехдневную кому. А сейчас пациент странно реагирует на лекарства, то вялый, то возбужденный, заговаривается. Короче – неадекватный мальчонка.

– А что за травма? – поинтересовался Сергей.

– Пустяковая, – повторил педиатр. – Мать говорит, что они находились в гостях, Юра споткнулся, упал и стукнулся затылком о пол.

– Субдуральная гематома? – предположил Сергей Петрович.

– Я подумал о том же, но нет, – ответил доктор.

– Инсульт? – выдвинул новый диагноз Круглов. – Сам знаешь, он в любом возрасте возможен.

– Исключили, – поморщился педиатр. – А вот анализ крови у мальчика какой-то дикий, я подобного никогда не видел.

Сергей Петрович вошел в палату и замер. Около кровати сидела Надя Коровина. Она вскочила и заявила:

– Нам этого врача не надо. Он ненавидит моего мужа.

– Вы знакомы? – удивился завотделением.

Круглов кивнул и ушел. А на следующий день узнал, что Николай Коровин забрал сына из больницы под расписку.

Спустя какое-то время к психиатру подошла лаборантка Катенька и зашептала:

– Пожалуйста, Сергей Петрович, мне очень нужен ваш совет.

Круглов давно служил для коллег этакой скорой психологической помощью и привык выслушивать жалобы, более того, считал это своим долгом. Поэтому предложил:

– Пошли в мой кабинет.

– У меня мама болеет, – едва закрыв дверь, заговорила Катенька, – очень деньги нужны, поэтому я и выполнила приказ. Не дай бог, еще выгонят. Мне без зарплаты нельзя. А сейчас думаю: может, девочку убить хотят? И того мальчика тоже? Вдруг я пособница в преступлении?

– Давай-ка по порядку, – попросил Круглов.

И Катя, шмыгая носом, начала каяться.

– Недавно Георгий Петрович, зав. детским отделением, прислал повторно в лабораторию кровь Юрия Коровина. Анализ у мальчика оказался странным, и педиатр попросил сделать более широкое исследование, в том числе и на токсикологию.