Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП), стр. 464

Его мать.

- Что, Эванс? - сказал Джеймс. Самый тембр его голоса вдруг изменился - он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.

- Оставьте его в покое, - повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. - Что он вам сделал?

- Ну, - сказал Джеймс с видом человека, серьезно обдумывающего заданный ему вопрос, - пожалуй, все дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чем я…

Многие зрители, включая Сириуса и Хвоста, засмеялись, но Люпин, до сих пор притворяющийся, что читает, даже не улыбнулся. Не появилось улыбки и на лице Лили.

- Считаешь себя остроумным, - холодно сказала она. - А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?

- Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, - быстро откликнулся Джеймс. - Давай… пойдем со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.

Тем временем Чары помех, наложенные на Снегга, слабели. Медленно, дюйм за дюймом, он подползал к своей палочке, отплевываясь от мыльной пены, но Джеймс этого не видел.

- Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром, - сказала Лили.

- Не повезло, Сохатый! - весело сказал Сириус и снова повернулся к Снеггу. - Стой!

Но он опоздал: Снегг уже направил свою палочку прямо на Джеймса. Вспыхнул яркий свет, и на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию. Еще одна яркая вспышка - и Снегг повис в воздухе вверх тормашками; мантия свалилась ему на голову, обнажив тощие, бледные ноги и серые от грязи подштанники. Многие в маленькой толпе разразились ликующими криками; Сириус, Джеймс и Хвост чуть не захлебнулись от хохота.

В уголках губ у Лили что-то дрогнуло, и Гарри на мгновение показалось, что выражение ярости на ее лице вот-вот сменится улыбкой. Но она громко сказала:

- Опусти его!

- Пожалуйста, - сказал Джеймс и взмахнул палочкой.

Снегг шлепнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал:

«Петрификус тоталус!» - и Снегг снова упал плашмя, как доска.

- Оставьте его в покое! - крикнула Лили. Она тоже выхватила палочку. Джеймс с Сириусом настороженно следили за ней.

- Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, - серьезно сказал Джеймс.

- Тогда расколдуй его!

Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снеггу и пробормотал контрзаклятие.

- Ну вот, - сказал он, когда Снегг вновь с трудом поднялся на ноги, - тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…

- Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок! Лили прищурилась.

- Прекрасно, - спокойно сказала она. - В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.

- Извинись перед Эванс! - заорал Джеймс, угрожающе направив на Снегга палочку.

- Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! - закричала Лили, обращаясь к Джеймсу. - Ты ничем не лучше его!

- Что? - взвизгнул Джеймс. - Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!

- Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла еще поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!

Она круто развернулась и быстро зашагала прочь.

- Эванс! - крикнул Джеймс ей вслед. - Погоди, Эванс!

Но она так и не обернулась

- Какая муха ее укусила? - сказал Джеймс, безуспешно пытаясь сделать вид, что ответ на этот вопрос его вовсе не интересует.

- Сдается мне, она считает тебя немножко зазнайкой, дружище, - сказал Сириус.

- Ну ладно. - В голосе Джеймса зазвенела обида. - Ладно же…

Опять вспыхнул яркий свет, и Снегг снова повис в воздухе вниз головой.

- Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники?

Но Гарри так и не узнал, выполнил ли Джеймс свою угрозу. Кто-то словно щипцами сжал ему руку чуть повыше локтя. Едва не вскрикнув от боли, Гарри обернулся - и, к своему величайшему ужасу, увидел позади себя другого, взрослого Снегга с побелевшим от ярости лицом.

- Развлекаетесь?

Гарри почувствовал, что его поднимают в воздух; летний день вокруг него растаял, как дымка. Он летел вверх сквозь ледяную тьму, и рука Снегга по-прежнему не отпускала его. Потом у Гарри на секунду захватило дух, как после головокружительного сальто-мортале, его ноги ударились о каменный пол снегговского подземелья и он снова очутился в сегодняшнем дне, рядом с Омутом памяти, стоящим на столе в полутемном кабинете преподавателя зельеварения.

- Итак, - сказал Снегг, сжимая руку Гарри так крепко, что она начала неметь. - Итак… вам понравилось, Поттер?

- Н-нет, - ответил Гарри, пытаясь высвободить руку. Ему стало страшно: губы у Снегга дрожали, лицо побелело, зубы оскалились.

- Приятным человеком был твой отец, правда? - сказал Снегг, встряхнув Гарри так сильно, что у того очки съехали на нос.

- Я… я не…

Снегг изо всей силы оттолкнул его от себя. Гарри упал и больно ударился о каменный пол.

- Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что ты видел! - прорычал Снегг.

- Нет-нет, - пробормотал Гарри, поднимаясь на ноги и стараясь держаться от Снегга как можно дальше. - Конечно, я никому…

- Вон отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было!

Гарри опрометью кинулся к двери, и у него над головой лопнула банка с сушеными тараканами. Он рывком распахнул дверь и бросился бежать по коридору. Остановился он только тогда, когда между ним и Снеггом пролегли три этажа. Тяжело дыша, он прислонился к стене и стал растирать руку, на которой обещал вскочить огромный синяк.

У него не было никакого желания возвращаться в Гриффиндорскую башню так рано и рассказывать Рону и Гермионе о своем приключении.

Гарри был страшно расстроен и выбит из колеи вовсе не потому, что на него накричали и швырнули ему вслед банку с тараканами. Дело было в том, что он знал, каково это, когда тебя унижают на глазах у посторонних. Он точно знал, что чувствовал Снегг, когда его отец издевался над ним, и, если судить по увиденному им в Омуте памяти, Снегг отнюдь не преувеличивал, называя его отца высокомерным хвастуном и позером.

Глава 29. Выбор профессии

- Но почему ты больше не ходишь на уроки окклюменции? - нахмурившись, спросила Гермиона.

- Я же тебе говорил, - пробормотал Гарри. - Снегг считает, что теперь, когда основы изучены, я могу продвигаться дальше самостоятельно.

- Значит, тебе уже не снятся странные сны? - скептически поинтересовалась Гермиона.

- Практически нет, - сказал Гарри, пряча глаза.

- А по-моему Снегг не имеет права прекращать уроки, пока ты не научишься контролировать свои сны целиком и полностью! - негодующе воскликнула Гермиона. - Я считаю, что ты должен пойти к нему и спросить…

- Нет, - решительно сказал Гарри. - Давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно?

Был первый день пасхальных каникул, и Гермиона, по своему обыкновению, провела большую его часть, составляя расписание подготовки к экзаменам для всех троих. Гарри и Рон не мешали ей: это было проще, чем ввязываться в спор. К тому же плоды ее трудов могли и вправду им пригодиться.

Рон с ужасом обнаружил, что до экзаменов осталось всего полтора месяца.

- Как ты мог об этом забыть? - требовательно спросила Гермиона, дотрагиваясь своей палочкой до расписания Рона. От ее прикосновений квадратики на расчерченном листе пергамента по очереди вспыхивали разными цветами в зависимости от предмета, которому они соответствовали.

- Не знаю, - ответил Рон. - Так много всего происходило…

- Ладно, держи, - сказала она, протягивая ему расписание. - Готовься по нему, и все у тебя будет в порядке.

Рон мрачно поглядел на пергамент, но потом его лицо прояснилось.