Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП), стр. 260
Глава 19. Венгерская хвосторога
Две недели Гарри жил предстоящей встречей с Сириусом. Это было единственное светлое облачко на горизонте, который никогда не казался чернее. Потрясение от свалившегося как снег на голову участия в Турнире слабело, уступая место страху перед близившейся опасностью. Первый тур надвигался неотвратимо. Он маячил впереди, как кошмарное чудовище, которого ни обойти, ни объехать. Гарри никогда так не нервничал ни перед одним матчем, даже перед последним со слизеринцами, решающим судьбу Кубка школы.
Сейчас он вообще не мог думать ни о каком будущем. Казалось, вся его жизнь вела к тому, чтобы на первом туре и завершиться.
Надо признаться, он не представлял себе, как Сириус поможет справиться с этим страхом: ведь ему предстоит сразиться с трудной, опасной и неизвестной магией, да еще на глазах у сотен зрителей. Но встреча с другом хоть немного да приободрит. И Гарри ответил крестному, что будет в назначенное время ждать его в факультетской гостиной. Они долго обсуждали с Гермионой, как обезопасить встречу от случайных свидетелей. В худшем случае придется бросить пакет с начиненной навозом бомбой. Этого бы не хотелось - за бомбу Филч живьем кожу сдерет.
Тем временем житья в стенах замка вовсе не стало. Рита Скитер опубликовала в «Пророке» статью о Турнире Трех Волшебников. Но о состязаниях там говорилось мало. Большую ее часть составляло красочное жизнеописание Гарри. Едва ли не половину первой страницы занимала его фотография. Фактически вся статья, продолжавшаяся на второй, шестой и седьмой страницах, посвящена только ему, имена чемпионов Шармбатона и Дурмстранга перевраны, о них сказано несколько слов в самом конце статьи, а имя Седрика вовсе не упоминалось.
Статья появилась десять дней назад, но стоило Гарри о ней вспомнить, ему хотелось провалиться сквозь землю. Рита Скитер такого понаписала, чего он не только в чулане, в жизни своей никогда не говорил.
- Моя сила - это дар, унаследованный от родителей, - сообщала статья. - Если бы мама с папой увидели меня сейчас, они бы очень мною гордились. Да, по ночам я все еще плачу, вспоминая о них, и не стыжусь в этом признаться. Я знаю, на Турнире ничего со мной не случится, потому что родители смотрят на меня с небес…
Рита Скитер не только превратила его «м-м» в длинные, нудные предложения, но еще опросила других хогвартцев, желая узнать их о нем мнение.
- В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь. Его близкий друг Колин Криви говорит, что Гарри всюду появляется в обществе Гермионы Грэйнджер, сногсшибательной красавицы-маглы, которая, как и Гарри, одна из самых блестящих студентов школы.
С появлением статьи многие, главным образом слизеринцы, завидев Гарри, цитировали ее, отпуская оскорбительные шутки.
- Тебе дать, Поттер, носовой платок? Вдруг на трансфигурации разревешься!
- С каких это пор ты самый блестящий ученик школы? Разве это вы с Долгопупсом основатели Хогвартса?
- Гарри, привет! - окликнул его чей-то голос.
- Да, конечно! - Гарри свернул в коридор и ответил оттуда - с него хватит! - возможному обидчику: - Все глаза выплакал! Пойду еще поплачу!
- Да что с тобой? Ты выронил перо!
Это была Чжоу Чанг. Гарри покраснел, нагнулся и поднял перо.
- Прости… - только и мог выговорить.
- Удачи тебе во вторник. Надеюсь, ты прекрасно со всем справишься.
Чжоу ушла.
«Какой же я безмозглый дурак, - подумал Гарри, - по голосу не узнал…»
Гермионе тоже доставалось. Но она не отыгрывалась на невинных людях. Гарри восхищало ее поведение.
- Сногсшибательная красавица! - столкнувшись с Гермионой сразу после статьи Риты, взвизгнула Пэнси Паркинсон. - «Мисс Бурундук»!
- Не обращай, Гарри, внимания, - с достоинством произнесла Гермиона и, гордо подняв голову, будто не слыша, прошла мимо хихикающих девчонок. - Не обращай внимания, и все.
Но как он может не обращать внимания? Сообщив Гарри о наложенном на них наказании, Рон больше не сказал в тот вечер ни слова. У Гарри теплилась надежда, что все у них с Роном наладится: ведь они будут два часа вместе готовить препараты из крысиных мозгов - погружать их по распоряжению Снегга в соляной раствор. Но в тот день вышла статья Риты Скитер, и Рон, как видно, в который раз убедился, что Гарри только и делает, что гоняется за славой.
Гермиона очень на них сердилась. Подходила то к одному, то к другому, стараясь помирить их. Гарри был непреклонен: он заговорит с Роном, если тот поверит, что не Гарри бросал в Кубок своего имени и попросит прощения за «лжеца».
- Он первый начал, - стоял на своем Гарри. - Пусть первый и подойдет.
- Но тебе его не хватает! - теряла терпение Гермиона. - И я точно знаю, ему тоже без тебя плохо.
- Мне… мне его не хватает? - возмутился Гарри. - Ничего подобного!
Он говорил неправду. Гермиона была его самый верный друг, и он действительно ее любил. Но все-таки она не могла заменить Рона. С ней не повеселишься, все библиотека да библиотека. Он так и не постиг Манящих чар. Наверное, в нем родилось какое-то стойкое внутреннее сопротивление. Гермиона объяснила, что в таких случаях помогает только знание теории, поэтому в обеденный перерыв они не выходили из библиотеки.
Виктор Крам тоже проводил за книгами много времени. Его-то что сюда гонит? Изучает чего? Или готовится к первому туру? Гермиона часто жаловалась, что Крам постоянно торчит в библиотеке. Нет, Крам ей не докучал. Но из-за книжных полок за ним вечно подглядывали хихикающие девчонки, и это мешало сосредоточиться.
- Чего они в нем нашли! Красивым его не назовешь! - возмущалась она, глядя на носатый профиль Крама. - Он знаменитость, вот девчонки и бегают за ним. Они бы и не взглянули на него, если бы он не владел этим приемом, «финтом Вонки»…
- Не Вонки, а Вронски, - буркнул Гарри. Его не просто коробило, когда не так произносились термины квиддича, он представил себе, что бы почувствовал Рон, услышь он из уст Гермионы «финт Вонки».
Странно, когда чего-то страшишься и отдал бы все, лишь бы замедлить время, оно, наоборот, мчится, как сумасшедшее. Дни перед первым туром летели так, словно кто заго-ворил стрелки часов и они стали бежать с удвоенной скоростью. Куда Гарри ни шел, страх преследовал его, так же как ехидные замечания, вызванные статьей Риты Скитер.
В субботу, накануне первого тура, ученикам, начиная с третьего курса, позволили пойти в Хогсмид. По мнению Гермионы, Гарри не мешало бы немного развеяться. Долго его уговаривать не пришлось.
- А как же Рон? - спросил Гарри. - Может, ты хочешь пойти с ним?
- Э-э… - Гермиона слегка покраснела. - Я подумала, мы могли бы с ним встретиться в «Трех метлах».
- Ни за что! - наотрез отказался Гарри.
- Но это глупо…
- Я пойду но встречаться с Роном не буду Надену мантию-невидимку.
- Ладно, как хочешь, - обреченно вздохнула Гермиона. - Когда ты в мантии, с тобой неудобно разговаривать. Не поймешь, на тебя я смотрю или куда-то мимо.
В спальне Гарри натянул мантию-невидимку спустился в холл, и они вместе с Гермионой отправились в Хогсмид.
Как славно в мантии! Мимо проходят ученики, у многих приколот значок «Поддержим Седрика», но Гарри никто не видит - и никаких насмешливых шуточек!
- Зато все теперь пялятся на меня, - нахмурилась Гермиона. Они только что вышли из «Сладкого королевства» и жевали шоколадки со сливочной начинкой. - Думают, я сама с собой говорю.
- А ты старайся не так сильно шевелить губами.
- Сними, пожалуйста, ненадолго мантию. Здесь никто не станет к тебе приставать.
- Да? А ты оглянись!
Из «Трех метел» как раз вышли Рита Скитер и ее фотограф. Приглушенно переговариваясь, они прошли мимо Гермионы, не удостоив ее взглядом. Гарри пришлось вжаться в стену магазина, чтобы Рита не задела его сумочкой из крокодиловой кожи. Наконец парочка удалилась.
- Она остановилась в деревне. Держу пари, приехала посмотреть первый тур, - сказал Гарри, и ледяная волна страха окатила его. Но он о своем страхе и словом не обмолвился. Они с Гермионой вообще мало говорили о предстоящем туре. У Гарри было такое чувство, что Гермиона даже думать об этом не хочет.