Полюбить никогда не поздно, стр. 11
Тед резко поднялся, шагнул к окну.
— Скажи, ты любила его?
— Я… да, любила. Вначале. — Тонкие пальцы нервно теребили кружева на пододеяльнике.
— И он нравился тебе как мужчина? Корин вздрогнула — как он груб! Тед смотрел в окно, на луга, на пастбища…
Он все прекрасно помнил. Да, наговорил тогда девочке гадостей. Вспомнить тошно! Он полез в карман, достал пачку сигарет, машинально вытащил одну, но не закурил, сунул обратно.
— Знаешь, Корин, в тот вечер я обещал сестре вернуться домой пораньше.
Ах вот как — маленький мальчик! Обещал вернуться пораньше! Врунишка!
— И ты кинулся со всех ног! Верится с трудом — какая обязательность!
— Но Сэнди — моя сестра.
— И единственная женщина в мире, которую ты терпишь.
Тед уселся на подоконник, скрестил на груди руки и положил ногу на ногу.
— Ну, если бы я очень, очень захотел, то вытерпел бы и тебя, — криво ухмыльнувшись, заявил он, — да только не испытываю ни малейшего желания. — И он спрыгнул с подоконника.
— Ясно как день! В чем же тогда смысл рассказа?
— А вот в чем — ты еще долго будешь приходить в себя, придется потерпеть, смириться. Делать нечего — поживешь у нас, потерпишь мой характерец!
Корин с трудом села.
— Да я бы уехала хоть сейчас!
— А тебе некуда ехать! У тебя нет дома! Корин упала навзничь, морщась от боли.
Ни одного живого места! А тут еще Тед со своими выкрутасами…
— Ты прав. Тяжко остаться без угла. Теду захотелось крикнуть ей: да я ненавижу тебя за свою же душевную слабость! Скользнув взглядом по темноволосой головке, он заметил серебряные нити в шелковистых прядях.
— Седеешь, Корин. Не успеешь оглянуться — придет старость, — протянул Тед.
— Что же тут удивительного? Ты уже давно поседел, верно? А когда-то у тебя был такой же цвет волос, как у меня.
— Да, я поседел очень рано, мне еще и тридцати не было.
— Ах, черт подери, да пропади все пропадом! — донеслось с кухни.
— Пойду-ка я сам займусь готовкой, пока есть что готовить, а то Сэнди все испортит.
А ее пришлю к тебе. Вам будет весело вдвоем.
— Я бы помогла. Дома, бывало, я все готовила сама.
— Да ну? — равнодушно бросил Тед. — Случая не было попробовать твою стряпню.
Корин отвернулась к стенке. Яснее ясного: она ему не нужна. Когда Барри ухаживал за ней, он словно сквозь землю провалился. И сейчас… ушел, не взглянув. Никогда Тед не любил ее по-настоящему. Так, относился к ней как в цветку, который можно сорвать и бросить. А теперь, вся израненная, она ему и вовсе не нужна. Но даже если… Бог с тобой, Корин, одернула она себя. Какое «если»? Забудь даже думать о нем! У твоего чувства нет будущего.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда женщина начинает интересоваться нарядами и задумывается, какую прическу ей сделать, — будьте уверены, все идет нормально, за нее можно не беспокоиться. Настал день, когда Корин захотелось принарядиться, и она вспомнила о платьях, оставшихся в доме Тины… Дела пошли на поправку! Сначала она не решалась просить Сэнди съездить туда и забрать ее вещи — нелегко вспоминать о «холодном доме» свекрови.
И снова на помощь пришла верная подруга:
Сэнди поговорила с миссис Бэрд, и та поспешила заглянуть к Корин.
— Корин, дорогая, вот платья моей дочки! Она у меня такая же худенькая, как. и вы. Выбирайте.
Дочка миссис Бэрд, выйдя замуж, уехала с мужем за границу.
У Корин сразу поднялось настроение — теперь она одета с ног до головы. А что еще женщине надо?
Жизнь в доме Реганов шла своим чередом: Сэнди трудилась в своей фирме (ее девиз с детства: работа, работа и еще раз работа!), Тед с головой ушел в заботы о ферме: новшества, усовершенствования, он буквально не отходил от двух жеребых кобыл. Поголовье скота увеличивается, хозяйство растет, скоро он станет заправским фермером! Корин понимала его — стоило ему, усталому, переступить порог, она тут же умолкала, да и вообще старалась как можно реже попадаться ему на глаза.
Но, несмотря ни на что, глядя на Теда, она вспоминала себя юной девчушкой, беззаботной, по уши влюбленной… Что ни говорите, а это — самые лучшие в жизни воспоминания!
Ну конечно же, Тед все заметил. Его помощники — молодые простецкие ребята — не отказывали себе в удовольствии пошутить:
— Шеф! Девчонка глаз с тебя не спускает! Что ж ты теряешься?
Придя как-то вечером домой, Тед, хмурый как туча, возник на пороге ее комнаты.
— Ужинаешь у себя? Сэнди не приедет сегодня, а у меня — гостья. Она — мой адвокат. Прилетает вечером из Виктории.
Корин опешила. Да, конечно, она не выйдет, к чему мешать?
— Да, Тед, я поужинаю здесь, у себя, — заверила она его.
Тед не сомневался, что сразил ее наповал. Но, испытующе глядя Корин в глаза, решил все-таки добить:
— Слушай, Корин, займись в конце концов, чем-нибудь, сидишь целыми днями без дела… Ну, хотя бы вяжи. Или научись плести кружева! Я привезу из Виктории все, что надо: спицы, пяльцы — или как это там называется? Могла бы связать себе платье…
Корин молчала.
— Или ты вообразила, что лучше торчать у окна и следить за каждым моим шагом? Ты что, меня караулишь? И не надоело тебе?
— Да я вовсе не на тебя смотрю, а на лошадей!
— Я понимаю — твоей отдушиной всегда был парашютный спорт, но, Корин, это занятие не женское, придется отвыкать от опасных увлечений.
Корин сжалась в комок: он дает ей понять, что все в доме работают, все заняты делом, она одна бездельничает и таращится на работягу миллионера. Спокойствие, Корин! Вдох! Выдох!
— Ты прав, я обязательно займусь делом. — Корин опустила голову.
— Вот и хорошо! Заодно сестрицу научишь, а то она все со своими компьютерами возится! И прошу тебя, не строй из себя жертву! Не изображай мученицу! Это я извожу себя — не уберег Барри, не помог вовремя, если уж ты, жена, не пожелала его спасти!
Тед специально, назло Корин, пригласил Лилиан — свою знакомую, С которой иногда ходил в театр. Вообще-то она была ему ни к чему — дел по горло, не до баб, — но пусть Корин позлится, пусть ей будет больно! Заодно проверит ее на выдержку! Тед был взбешен — работники порядком надоели ему своими подковырками. Надо раз и навсегда проучить эту дурочку.
— Как только я смогу передвигаться, то немедленно подыщу себе жилье и освобожу вас от своего присутствия. — Корин прекрасно видела, в каком состоянии Тед.
— Я подумаю, как тебе помочь. — Тед переступил с ноги на ногу.
— Спасибо, если сможешь найти не очень дорогую квартиру, я буду очень тебе благодарна. Устроюсь и начну искать работу.
Хватит с нее, в конце концов! Ядовитые намеки, бесконечные напоминания о ее несуществующей вине, якобы мимоходом брошенные упреки. Тед никак не оправится от стресса — это ясно. Его можно понять. Потерять любимого кузена! Ужасно, конечно. Но стресс довел его до озверения. А там, глядишь, и руку на нее поднимет — все это мы уже проходили.
Тед как будто прочел ее мысли:
— Корин, я постараюсь помочь тебе. Выясню, можно ли добиться пособия по вдовству.
Корин молча кивнула — начнешь благодарить, опять не угодишь.
— Пойду пришлю к тебе миссис Бэрд. Закажешь ей ужин, хорошо?
— Что всем, то и мне. Ничего специального.
Тед молча повернулся и вышел. Замедлив шаги, подумал — зря я так! Корри столько перенесла за последнее время, а я — эх, медный лоб!
Но Тед недолго переживал укоры совести: не в его характере было переживать — надо жить весело! Насвистывая, он вошел к себе, скинул джинсы, рубашку, встал под душ. Теплые струи, смывая пыль и грязь, будто весенними ручьями омыли душу, он и думать забыл о Корин и ее проблемах. Напевая, стал одеваться к ужину — надел новые модные, зауженные книзу брюки из белого вельвета, сшитую у модного портного рубашку — черную в белую полоску. Помедлил: какой галстук? Широкий — он же ковбой! Довершил костюм пиджаком из белой коломянки.