Изнанка, стр. 108

Занятие, в которое Рысцов ушёл с головой, было занудным, несподручным, но крайне необходимым. Держа в левой руке рейсфедер, до предела вывернув шею и скосив глаза, он выщипывал редкие чёрные волоски на тыльной части правого плеча. Валера терпеть не мог нахальную растительность на плечах, спине и в носу.

Наконец он извлёк последний, самый строптивый волосок, предательски вылезший почти на лопатке, и повернулся перед зеркалом, чтобы полюбоваться результатом. 3амечательно!

Положив рейсфедер на полочку, пришпиленную к стене возле исполинской русской печи, Валера надел рубашку и шлёпнулся на высокую кровать. До сеанса оставалось ещё три часа. Бродить, заляпывая сапоги слякотной грязюкой до самых голенищ, по окрестностям деревни Каспля, которая находилась километрах в сорока от Смоленска, надоело — он уже вдоволь насмотрелся на бесконечные гряды холмов с кляксообразными проталинами и на вешние воды узкой речушки, несущие с верховьев всякий мусор вперемешку с громоздкими льдинами в Днепр. Они уже на протяжении месяца жили в просторной двухкомнатной хате троюродного дяди Петровского.

И Рысцов, откровенно говоря, три недели из четырех маялся бездельем.

Жратвы пока хватало, благо Андрон в первый же день катастрофы по баснословной цене закупил на какой-то продбазе сухпай на год вперёд, забив продуктами целый «ГАЗ-66» с крытым кузовом, переоборудованным под рефрижератор. Так что лопать позволялось от пуза…

Вытесненные «каплей» жители Смоленска уже не осаждали укреплённые почище фортов деревенские дворы так рьяно, как в первые несколько дней. Тогда, помнится, Таусонскому пришлось пару раз садануть из своего «стечкина» в воздух для острастки обезумевшей толпы, чуть не разгромившей деревеньку. А одному особо строптивому и буйному хулигану, ретиво машущему обледенелой мотоциклетной цепью, он даже прострелил ляжку. Визгу было… Сейчас народ немного угомонился — большинство городских беженцев ушли в Центры…

Серёжку Валера скрепя сердце передал на попечение осунувшейся от беспокойства за пацанёнка Светке, которая вместе со своим хахалем Сашей уехала к его родственникам в Таганрог, где «капля» не появилась — странное, кстати, дело: город-то довольно большой.

Поэтому Рысцову оставалось лишь исправно терпеть ежедневные получасовые сеансы, проводимые профессором, и скучать по сынишке, а в остальное время — бить баклуши.

Первоначальная лихорадка страха, связанная с внезапным ростом «капель», понемногу утихала: люди — существа с крайне высоким коэффициентом адаптации. Приспособленцы…

На территории России меж тем к нынешнему дню было зарегистрировано более четырехсот «заражённых» населённых пунктов. В основном это оказались мегаполисы, крупные города и посёлки городского типа, но кое-где «капля» вылезала посередь какой-нибудь деревушки в двадцать дворов. Где, спрашивается, логика?

На планете же таких мест насчитывалось около восьми с половиной тысяч.

Люди прозвали это «чёрной чумой». Она лишила более девяноста процентов городского населения планеты крова, бросив целые народы на произвол судьбы.

Естественно, нарушились основные коммуникационные системы, загнулись СМИ: находившиеся в черте городов телефонные станции, узлы мобильной связи, Интернет-провайдеры, здания телеканалов, радиостанций, периодических печатных изданий — все было уничтожено. Немногочисленные предприимчивые барыги состряпали новую сотовую сеть с многозначительным названием «Стикс», договорившись каким-то образом с военными, отвечающими за орбитальные спутники связи, но воспользоваться её услугами стоило таких астрономических деньжищ, что позволить себе иметь в кармане трубку нового стандарта могли лишь очень богатые буратино. Немного лучше функционировала транспортная сеть. Кое-как работали аэропорты, в которых сотрудники таможни и паспортного контроля совсем перестали понимать, кого пропускать, а кого нет, поэтому вскоре плюнули на все и открыли зоны свободного доступа, что, безусловно, повлекло за собой веер терактов, скачок преступности и небывалый расцвет наркобизнеса. Но на фоне всеобщего помешательства и коловерти эти страшные по меркам прошлого события выглядели немного даже смешными… Некоторые железнодорожные направления также действовали, хотя и пришлось для этого строить новые здания вокзалов за пределами населённых пунктов и перенаправлять некоторые контуры энергосетей к действующим АЭС. Довольно успешно бегали по магистралям автомобили, уцелевшие после катаклизма. С учётом, правда, того факта, что стоимость бензина выросла на порядок, и владельцы машин, привыкшие накручивать на спидометре лишние мили или километры, банкротились вдрызг.

Гораздо хуже обстояло дело с мировой экономикой. Канули в лету 98 процентов банков и бирж, где вращались основные капиталы планеты. Котировки акций нефтяных и энергетических компаний взлетели к небесам, но сами бумажки как таковые оказались никому не нужны. Нужна была нефть. В зонах её основных месторождений шли войны между магнатами, террористическими формированиями, банальной уголовщиной и ошмётками власть держащих структур, защищающих государственные интересы не существующих де-факто государств…

Что касается социальных пертурбаций — первые дней десять, конечно, царил хаос и ужас. По всему миру катилась волна страшных столкновений между изгнанными «чёрной чумой» горожанами и сельским людом. Противостояние перерастало местами в настоящие битвы, массовый психоз, для которого были созданы весьма и весьма благоприятные условия, вовсю правил Землёй, и неизвестно чем бы все закончилось, если бы не повсеместное введение в эксплуатацию Центров сна.

Стандартные восемнадцатиэтажные корпуса возводились сотнями тысяч возле всех крупных городских агломераций планеты. Их профиль стал узнаваем. Он стал символом спасения…

И людям, потерявшим крышу над головой и рискующим перегрызть друг другу глотки, ничего не оставалось делать, кроме как бежать от «чёрной чумы» в эс, где в городах ни с того ни с сего прямо на асфальтированных улицах выросла трава и махом непонятно куда исчезли дымяще-коптящий транспорт, реклама, социальные институты и прочие негативные признаки современного общества.