Корона полуночи, стр. 15

— У вас такой вид, будто вы хотите размазать кого-то по стенке.

Дорин удивленно вскинул брови, но «делать лицо» не стал.

— Когда вы сердитесь, в ваших глазах появляется этот… холодный взгляд. Они стекленеют.

— Тебе показалось.

Они шли дальше. Селена упрямо сопровождала его… но куда? Куда он держал путь? Подумав, принц решил отправиться в библиотеку. Да, он пойдет в королевскую библиотеку.

— Если ты хочешь что-то мне сказать, говори, — едва сдерживаясь, с нарочитой медлительностью произнес Дорин.

— Я не доверяю вашему двоюродному брату.

Дорин остановился. Ярко освещенный коридор был пуст.

— Ты ведь его даже не знаешь.

— Называйте это интуицией.

— Рулан совершенно безобиден.

— Может, да. А может, и нет. Вполне вероятно, что у него есть собственные причины для появления в замке. Вы, Дорин, слишком умны, чтобы быть пешкой в чужой игре. Рулан из Меа.

— Ну и что?

— Меа — заштатный портовый городишко. Это значит, что Рулану особо нечего терять, а вот приобрести он может очень много. Такое положение делает людей опасными. Безжалостными. Если понадобится, он воспользуется вами.

— Точно так же, как мною воспользовалась одна особа, чтобы вырваться из Эндовьера и стать королевской защитницей?

Селена поджала губы…

— Вы так обо мне думаете?

— Я уже не знаю, что и думать, — ответил Дорин и отвернулся.

— Тогда позвольте, Дорин, сказать вам кое-что. — Голос Селены был лишен всякого почтения. Она буквально рычала на принца. — Мне думается, вы с детства привыкли получать желаемое. Что захотите и кого захотите. И только потому, что сейчас это у вас не получается, вы…

— Ты не знаешь, чего я хочу! — крикнул принц, поворачиваясь к ней. — Ты даже не дала мне шанса сказать об этом.

Селена посмотрела на него, как на глупого мальчишку:

— У нас разговор совсем о другом. Я хотела предупредить вас насчет Рулана. Вы отмахнулись, посчитав это моими выдумками. Тогда не ждите, что я приду на помощь, когда вы почувствуете, что становитесь марионеткой в чужой игре. Если уже не стали.

Дорин открыл рот. Ему хотелось со всей силой ударить кулаком по ближайшей стене. Но Селена стремительно удалялась.

Селена остановилась возле решетки, загораживающей камеру Кальтэны Ромпир.

Некогда блистательная придворная дама лежала, свернувшись калачиком, у стены. Ее красивое платье успело запачкаться и истрепаться. Давно не мытые и не чесанные волосы потеряли свой блеск. Кальтэна прятала лицо в ладонях, но от Селены не скрылись капельки пота на руках узницы и сероватый оттенок ее кожи. И запах…

Кальтэну она не видела с самого дня финального поединка. Тогда придворная дама подмешала ей в вино «поцелуй смерти» — сильнейший яд. Доза была подобрана так, чтобы одурманить Селену и сделать ее легкой добычей для Кэйна. Расчет не оправдался. Селену вскоре унесли со двора, и она не видела отвратительного зрелища, когда Кальтэна, стремясь оправдаться перед королем, призналась, что подмешала яд по приказу своего тогдашнего любовника герцога Перангтона. Герцог с негодованием отверг все обвинения, и Кальтэну заточили в подземелье, где она ждала своей участи.

Спустя два месяца король и герцог по-прежнему не знали, как им поступить с Кальтэной. Возможно, они вообще о ней забыли.

— Здравствуй, Кальтэна, — тихо поздоровалась Селена.

Кальтэна подняла голову и мигом узнала свою несостоявшуюся жертву:

— Здравствуй, Селена.

Глава 9

Селена приблизилась к прутьям решетки… Ведро, чтобы справлять нужду. Ведро с водой. Хлебные крошки — остатки тюремной трапезы. Охапка заплесневелого сена вместо постели. Это все, что имела Кальтэна.

«Все, что она заслужила», — подумала Селена.

— Пришла посмеяться? — спросила узница.

Голос Кальтэны, когда-то красивый и сочный, превратился в хриплый шепот. Селена зябко поежилась. Холод здесь пробирал до костей. Просто чудо, что Кальтэна еще не заболела.

— Я пришла кое о чем тебя спросить, — тихо сказала Селена.

Тюремщики не чинили ей препятствий, но Селене не хотелось, чтобы они подслушали ее разговор с Кальтэной.

— А я сегодня ужасно занята, — криво усмехнулась Кальтэна, упираясь головой в стену. — Приходи завтра.

Без снадобий красоты она выглядела гораздо моложе. Возможно, они с Селеной были почти одного возраста.

Селена присела на корточки, держась за решетку. Металл был обжигающе холодным.

— Что ты знаешь о Рулане Хавильяре?

— Он приезжает? — не ответив, спросила Кальтэна, устремив глаза к потолку.

— Он уже приехал и назначен королевским советником.

В темных глазах Кальтэны улавливалось безумие. Это был взгляд отчаянно уставшей, сломленной женщины.

— А почему ты спрашиваешь меня о нем?

— Хочу знать, можно ли ему доверять.

Кальтэна хрипло рассмеялась:

— Никому из нас нельзя доверять. Особенно Рулану. Я про него такое слышала, что даже тебе худо станет. Могу побиться об заклад.

— Что именно?

— А ты вытащи меня отсюда, тогда я, может, и расскажу, — ухмыльнулась Кальтэна.

Селена ответила ей такой же ухмылкой, добавив слова:

— А если я войду сейчас к тебе в камеру и найду способ развязать твой язык?

— Не надо, — испуганно прошептала Кальтэна и вжалась в стену.

Селена успела заметить, что руки узницы были в шрамах и ссадинах. Кальтэна торопливо спрятала руки под платье.

— Когда сюда является Перангтон, ночная стража закрывает глаза.

От неожиданности Селена даже закусила губу:

— Извини, я не хотела тебя пугать.

Надо будет рассказать об этом Шаолу. Сразу же, как только увидит его. Если, конечно, Перангтон не подкупил ночную стражу.

— Он все разрушил, — сказала Кальтэна, положив на колено щеку. — Даже не знаю зачем. Мог бы отправить меня домой.

Ее голос звучал отрешенно. Эту отрешенность Селена хорошо знала по Эндовьеру. Воспоминания. Боль. Страх. Если они овладеют сейчас Кальтэной, она захлопнется и никакого разговора у них не получится.

— Ты была близка с Перангтоном. Может, тебе удавалось что-то подслушать насчет его замыслов?

Вопрос был опасным, но если кто и мог на него ответить, так только Кальтэна.

Узница смотрела в пространство и молчала.

— Ну что ж, удачи тебе, — сказала Селена и встала.

Кальтэна дрожала от холода, засунув руки в рукава платья.

За попытку отравления ее нужно оставить здесь помирать от холода. Селена должна бы сейчас торжествующе улыбаться. Уж кто-кто, а Кальтэна попала сюда не по ошибке.

— Они подучили ворон летать мимо камеры, — бормотала Кальтэна не столько для Селены, сколько для себя. — И голова моя что ни день, то сильнее болит. Хуже и хуже. Это от хлопанья крыльев.

Селена ничем не выказала своего удивления. Сама она не слышала никакого хлопанья крыльев. Быть может, в королевских садах и есть вороны. Но тюрьма находилась глубоко под землей, куда не попадали никакие внешние звуки.

— При чем тут вороны? — на всякий случай спросила она.

Но Кальтэна вновь свернулась клубочком, пытаясь согреться. Селена старалась не думать о том, каково здесь по ночам. Она почти знала. Как и Кальтэна, она когда-то стремилась сберечь каждую крупицу тепла, а засыпая, думала, проснется ли утром, или холод окончательно унесет ее в свой мир.

Не особо раздумывая, она быстро сняла плащ, сложила и бросила через решетку, стараясь, чтобы плащ не упал на высохшую лужу блевотины, белевшую на каменном полу. Селена знала о пристрастии Кальтэны к курению дурмана. Без привычного зелья она заметно теряла рассудок. А может, у нее и раньше было не все в порядке с головой.

Кальтэна безучастно глядела на плащ, лежавший теперь возле самых ее ног. Селена повернулась, готовясь уйти отсюда. Подняться наверх, где теплее и светлее.

— Иногда я думаю… они вовсе не затем привезли меня сюда, — начала бормотать Кальтэна. Селена остановилась. — Не для того, чтобы заставить выйти замуж за Перангтона. Для другой надобности. Решили мной попользоваться.