Уцелевший, стр. 35
Роняющий огромные слезы к ее волосатому влагалищу мощный член размером с человека.
Рай, гласят слова, это буфет, в котором столько кошечек, сколько-ты-сможешь-съесть.
Рай — это траханье в жопу.
Отправляйся в Ад, пидор.
Был там.
Иди жрать дерьмо.
Делал это.
Вокруг меня эти несколько голосов, когда настоящий голос, женский голос, шепчет: «Тебе нужна еще одна катастрофа, не так ли?»
Голос доносится через дырку, но когда я смотрю, то вижу лишь накрашенные губы. Красные губы, белые зубы, вспышка влажного языка говорит: «Я знала, что ты будешь здесь. Я знаю всё».
Фертилити.
Теперь в дырке простой серый глаз, увеличенный при помощи синих теней и карандаша, и мигающие ресницы, тяжелые от туши. Зрачок расширяется, затем сужается. Затем появляется рот, чтобы сказать: «Не волнуйся. Твой самолет задержат еще на пару часов».
На стене рядом со ртом написано: Я сосу и глотаю.
Рядом с этим написано: Я лишь хочу любить ее, если она даст мне шанс.
Там стих, который начинается так: Теплое в тебе — любовь … Остаток стиха смыт со стены и стерт спермой.
Рот говорит: «Я здесь по работе».
Должно быть, это ее дьявольская работа.
«Это моя дьявольская работа, — говорит она. — Это жар».
Это то, о чем мы не говорили.
Она говорит: «Я просто не хочу об этом говорить».
Поздравляю, шепчу я. В смысле, насчет пчел-убийц.
На стене нацарапано: Как ты назовешь Правоверческую девушку, которую арестовали?
Мертвячка.
Как ты назовешь Правоверца-шестерку, который дает трахнуть себя в зад?
Рот говорит: «Тебе нужна еще одна катастрофа, не так ли?»
Лучше штук пятнадцать или двадцать, шепчу я.
«Нет,» — говорит рот. «Ты оказался таким же, как все парни, которым я когда-либо доверяла, — говорит она. — Ты жадный».
Я просто хочу спасти людей.
«Ты жадная свинья».
Я хочу спасти людей от катастроф.
«Ты просто собачка, делающая трюки».
Только так я могу убить себя.
«Я не хочу, чтобы ты умер».
Почему?
«Что почему?»
Почему она хочет, чтобы я жил? Это потому что я ей нравлюсь?
«Нет, — говорит рот. — Я тебя не ненавижу, но ты мне и не нужен».
Но разве я ей не нравлюсь?
Рот говорит: «Ты хоть представляешь, как скучно быть мной? Знать всё? Видеть приход всего за миллион миль до этого? Это становится непереносимо. И это не только я».
Рот говорит: «Все мы скучаем».
На стене написано: Я трахнул Сэнди Мур.
Вокруг этого десять других надписей: Я тоже.
Еще кто-то нацарапал: А есть здесь кто-нибудь, кто не трахал Сэнди Мур?
Рядом с этим нацарапано: Я.
Рядом с этим нацарапано: Пидор.
«Мы все смотрим одни и те же телепрограммы, — говорит рот. — Все мы слышим одни и те же вещи по радио, мы все повторяем одни и те же разговоры друг с другом. Не осталось никаких неожиданностей. Всё одно и то же. Повторы».
Красные губы в дырке говорят: «Все мы выросли на одних и тех же телешоу. Все равно что нам всем имплантировали одинаковую искусственную память. Мы не помним почти ничего из нашего настоящего детства, но мы помним всё, что случилось с семьями из сериалов. У нас одинаковые базовые цели. У нас у всех одни и те же страхи».
Губы говорят: «Будущее не безоблачно».
«Очень скоро у нас будут одинаковые мысли в одно и то же время. Мы будет жить в унисон. Синхронизированно. В единстве. Одинаково. Точно. Так же, как муравьи. Насекомые. Овцы».
Всё такое производное.
Ссылка на ссылку на ссылку.
"Большой вопрос, который задают люди, это не «В чем природа бытия?», — говорит рот. — Большой вопрос, который задают люди, «Из чего это?»
Я слушал через дырку так же, как я слушал людей, исповедовавшихся мне по телефону, также, как я прослушивал склепы в поисках признаков жизни. Я спросил: ну и зачем я ей нужен?
«Затем, что ты вырос в другом мире,» — говорит рот.
«Потому что если кто-то и сможет удивить меня, то только ты. Ты не часть массовой культуры, пока нет. Ты моя единственная надежда увидеть что-то новое. Ты волшебный принц, который может разрушить заклятие скуки. Транс от похожести одного дня на другой. Был там. Делал это. Ты — контрольная группа из одного человека».
Нет, шепчу я, я не настолько другой.
«Нет, это так, — говорит рот. — И единственное мое желание — чтобы ты оставался другим».
Тогда дай мне несколько предсказаний.
«Нет».
Почему нет?
«Потому что я тебя никогда больше не увижу. Мир людей проглотит тебя, и я тебя потеряю. С этого момента я буду давать тебе по одному предсказанию каждую неделю».
Как?
«А вот так, — говорит рот. — Так же, как и сейчас. И не беспокойся. Я тебя найду».
21
Согласно моему плану маршрута, я в темной телестудии на коричневом диване, ощущение как от 60/40 смеси разных видов шерсти, ткань изготовлена на широком ткацком станке, устойчива к пятнам и не бликует при свете дюжины прожекторов. Стиль моих волос от компании… Моя одежда создана компанией… Мои украшения предоставлены компанией…
В моей автобиографии говорится, что я никогда не был настолько радостным и удовлетворенным, как теперь, радуясь каждому прожитому дню и стремясь к совершенству. Пресс-релизы говорят, что я записываю новую телепрограмму, полчаса поздно ночью, в которой я отвечаю на звонки людей, которым нужна помощь. Я буду предлагать им новые перспективы. Согласно пресс-релизам, в каждом шоу будет новое предсказание. Катастрофа, землетрясение, приливно-отливная волна, дождь саранчи могут встать у тебя на пути, поэтому ты лучше включи канал, просто на всякий случай.
Это что-то вроде вечерних новостей, но только до события. Пресс-релиз называет новое шоу Мир Разума .
Если это можно так назвать.
Это Фертилити сказала, что однажды я стану известным. Она сказала, что я буду говорить всему миру о ней, поэтому лучше, если я буду получать эти факты напрямую.
Фертилити сказала, чтобы после того, как я стану известным, я назвал ее глаза кошачьими. Ее волосы, сказала она, были спутаны штормом. Это в точности ее слова. Да, а ее губы были искусаны пчелами.
Она сказала, что ее руки такие же гладкие, как куриные грудки без кожи.
По словам Фертилити, то, как она ходила, было забавно.
«Когда ты станешь известным, — сказала она мне, — не делай так, чтобы я выглядела чудовищем или жертвой чего-то». Фертилити сказала: «Ты собираешься распродать всю свою религию и всё, во что ты веришь, только не лги мне. Окей? Пожалуйста».
Итак, часть моей известности состоит в том, что я делаю эту еженедельную сидячую программу, где известная тележурналистка представляет меня. Она объявляет рекламные паузы. Она скармливает мне людей, звонящих с вопросами. ТелеСуфлер скармливает мне ответы. Люди звонят по бесплатной междугородней линии. Помоги мне. Исцели меня. Накорми меня. Услышь меня. Это то же, что я делал в своих собачьих апартаментах по ночам, но только транслируемое на всю страну.
Мессия. Спаситель. Избавь нас. Спаси нас.
Исповеди в квартире, исповеди по национальному телевидению, они точно такие же, как этот мой рассказ для бортового самописца кабины пилотов. Моя исповедь.
У тех наркотиков, которые я принимал в тот момент своей карьеры, вам не следует читать инструкции, если вы хотите заснуть ночью. Такие побочные эффекты, что с ними нечего делать на национальном телевидении.
Рвота, метеоризм, диарея. Побочные эффекты такие: головные боли, лихорадка, головокружение, сыпь, потение.
Я мог бы помечать их галочками.
Диспепсия.
Запоры.
Тревожность.
Сонливость.
Изменение вкуса.
По словам моего личного тренера, это Примаболин создает гудение в моей голове. Мои руки трясутся. Пот выступает на задней стороне шеи. Это может быть взаимодействием наркотиков.
По словам моего личного тренера, это хорошая вещь. Просто сидя здесь, я теряю вес.