Братство рун, стр. 112
— Так обстоит дело и со мной, — подтвердила Мэри. — Вы говорите о своего рода… переселении душ?
Сэр Вальтер улыбнулся.
— Пожалуй, о своего рода родственных душах. Тот француз считал, что подобные случаи крайне редки. Только если души и судьбы обоих людей похожи друг на друга ошеломляющим образом, может произойти так, что воспоминания из давно минувших времен снова возникнут, как эхо, если вы того пожелаете.
— Я понимаю, — ответила Мэри, и кровь отхлынула от ее лица.
— Это, повторяю, не моя теория, а француза с буйной фантазией. С учетом того, что с вами произошло, здесь явно есть рациональное зерно.
— Вы говорили о схожести судеб, сэр Вальтер, — тихо сказала Мэри. — Значит, мне грозит та же кончина, что и Гвеннет Ратвен?
Квентин, который внимательно следил за разговором, больше не выдержал. Он не мог видеть, как страдает Мэри, и поэтому собрал воедино остатки своего мужества и сказал:
— Об этом не было сказано, леди Мэри. Это лишь теория, и если вы спросите меня, то не очень хорошая. Не могло ли все это оказаться удивительным совпадением? Вы пережили дурные дни в замке Ратвен — не послужило ли это причиной кошмаров?
— Вы так действительно считаете? — спросила она его, и он увидел сверкающие слезы в ее глазах.
— Непременно, — солгал он, даже глазом не моргнув, когда сам должен был в действительности скрывать свой собственный страх.
То, что сказал его дядя, его очень обеспокоило. Разве мало темных проклятий и языческих заговоров? Нужно было, чтобы появились вдобавок такие таинственные вещи, как переселение душ и мрачные предсказания? Но Квентин Хей чувствовал в себе наряду со страхом нечто такое, что было гораздо сильнее его, — симпатию к леди Мэри.
Чтобы придать ей уверенности, он бы презрительно рассмеялся перед лицом четырехголового Цербера. Ему показалось, что он усвоил еще один урок в своем старании стать мужчиной, и благожелательный кивок сэра Вальтера подбодрил его на этом пути.
Мэри тихонько всхлипнула, и Квентин обнял ее рукой за плечи, пусть даже это не полагалось ему в виду их социального различия. Теперь, в этот миг, они были равны независимо от их происхождения. Вероятно, братья рун убьют их всех, так какое это имеет значение?
— Не беспокойтесь, леди Мэри, — прошептал он. — С вами ничего не случится. Я обещаю вам, что мы сделаем все, чтобы защитить вас от этих ряженых парней. Этот подлый Малькольм никогда не получит вас, иначе я вызову его на бой.
— Мой дорогой Квентин, — вздохнула она. — Вы — мой герой, — она склонила свою голову к его плечу и заплакала горькими слезами.
— Значит, это он.
С удивлением Малькольм Ратвен рассматривал клинок, лежащий перед ним на столе. На первый взгляд, это был самый обычный меч, по виду которого нельзя было заключить, о каком могущественном оружии идет речь. Но две вещи явно привлекали внимание. Этому мечу более ста лет, но ни ржавчины, ни какого-либо другого изъяна не было на нем, а был только рунический знак, который выгравировали поверх внешней стороны клинка.
Темные силы были заключены в этом знаке — силы, которые дремали более полутысячи лет и только того и ждали, чтобы их выпустили наружу. И это сделает он, Малькольм Ратвен, наследник великого друида.
Его глаза засверкали, и странная улыбка заиграла на губах, когда он взял в руки меч. В тот миг, когда он дотронулся до него, его пронизал холодный ужас — ощущение, словно он почувствовал силу и власть прошедших столетий. Глухой смех раздался в его горле, и он поднял меч, чтобы рассмотреть его в свете фонаря.
— Наконец-то, — сказал он. — Наконец-то он мой! Так, как и было предопределено. Во время полнолуния меч вернется обратно. Теперь мы будем править. Руны и кровь.
— Руны и кровь, — подтвердил Чарльз Деллард, который молча вошел в комнату.
Коварный инспектор видел блеск в глазах Малькольма Ратвена и знал, что он значит. Но он остерегался распространяться по этому поводу. Малькольм Ратвен был неограниченным главарем братства рун, и тот, кто хотел воспользоваться его властью, должен был обладать искусством молчания в нужный момент.
— Завтра все свершится, Деллард. Мы соберемся в кругу камней и совершим ритуал, который уже состоялся там многие столетия назад. Великому друиду не посчастливилось пережить момент, когда проклятие снова повторится, чтобы принести предателю смерть и поражение. Но мы, его наследники, в его память совершим ритуал.
— Что ожидает пленников?
Малькольм рассмеялся с чувством превосходства.
— Судьба благоволит нам, Деллард. Вы полагаете, что путь Скотта случайно пересекся с нашим? Руны предсказывали это. Скотт не только должен был найти для нас меч, но он станет также тем, кто запишет события завтрашней ночи для потомков.
— Сэр? — Деллард удивленно поднял брови.
— Вы правильно меня поняли. Я хочу, чтобы Скотт присутствовал при этом. Он станет свидетелем моего величайшего триумфа. Он должен лично увидеть исторический момент, которой изменит историю не только этой страны, но и всего мира. Более пятисот лет назад этот меч принес Уильяму Уоллесу смерть, а Роберта Брюса сделал королем Шотландии. Уже не за горами тот час, когда предателя Георга вышвырнут с шотландского престола, и меня, Малькольма Ратвена, изберут как его преемника. Это мощное оружие, Деллард, было создано, чтобы управлять королями.
Чарльз Деллард кусал губы. Инспектору стало ясно, что за последние дни рассудок Малькольма Ратвена помутился. Как такое произошло, Деллард не знал, но молчал. Он слишком далеко зашел, чтобы повернуть обратно.
— Что у вас, Деллард? — спросил Малькольм, заметивший тень на лице своего помощника. — Вы решили, что я тронулся умом?
— Конечно, нет, сэр, — поторопился заверить его Деллард. — Я только спрашиваю себя, не зашли ли ваши планы немного дальше… на данный момент.
— Дальше? — Снова в голосе Малькольма Ратвена зазвучали нотки чудовищного смеха. — Это вы говорите только потому, что не верите во власть этого оружия так, как я. Я не могу вас в этом упрекать. Вы британец и не впитали традиции этой страны с молоком матери. Меч, мой дорогой инспектор, скрывает силы, о размере которых вы даже не подозреваете. Они в состоянии без труда поколебать равновесие всей империи. Сила и решительность людей, которые сформировали эту нацию, сосредоточились в этом оружии, и если в ночь полнолуния я, наконец, совершу ритуал, то ко мне перейдет и то, и другое. Я стану обладать силой Уоллеса и сердцем Брюса. С ними обоими я освобожу страну от несправедливых захватчиков и в итоге сам надену корону. Наступит новое время, и старый порядок вернется. Начнется новая эра, в которой будут править старые боги и демоны. Так, как это предсказали руны.
И после этих слов Малькольм Ратвен снова принялся хохотать — громким, раскатистым смехом сумасшедшего.
Глава 15
Когда они услышали шаги у барака, то уже знали, что настал их час.
Два дня их с непонятной целью возили по стране, запертых, как звери, в деревянной клети. В какой-то момент, когда солнце уже село, карета остановилась. Сэра Вальтера, Квентина и леди Мэри освободили из их тесной тюрьмы и заперли в убогой хижине. В ней они провели ночь и день, пребывая в пугающем неведении.
Перед дверью раздался чавкающий шум шагов по болотистой почве. Мэри, тесно прижавшись к Квентину, бросила на него испуганный взгляд, и обычно такой робкий юноша распрямился.
— Не беспокойся, — сказал он спокойным голосом. — Что бы ни случилось, я буду с тобой.
С шумом открылась дверь. Сумерки уже наступили, и пляшущее пламя факела упало в хижину. Пятеро мужчин в балахонах стояли в дверях. Все они были в капюшонах и в масках братства.
— Тащите сюда женщину, — приказал кто-то, после чего они уже хотели схватить Мэри, но Квентин поднялся и встал перед ними.
— Нет, — сказал он решительно. — Оставьте ее в покое, вы, разбойники!
Но сектанты не желали, чтобы кто-то вставал на их пути. Они грубо оттолкнули его в сторону, при этом он ударился о стену и, как подкошенный, упал на пол. Беспомощно он видел, как парни схватили яростно защищавшуюся Мэри и утащили прочь.