Все Грани Мира, стр. 19
— Учёные колдуны, — уточнил Шако. — Всякая мелюзга, вроде ведунов, им не ровня. Инквизиторы — могущественные чародеи, некоторые из них родом с самой Основы.
— Откуда?
Шако уставился на меня изумлённым взглядом. Я понял, что моё невежество шокировало его, и поторопился исправить ошибку:
— Имей ввиду, дружок, коруальский не мой родной язык.
— Я это заметил, господин граф. У вас и у госпожи графини забавный акцент, и вы тщательно подбираете слова, прежде чем что-нибудь сказать.
— Вот то-то же. Иногда я не понимаю, какое значение ты вкладываешь в то или иное слово. К твоему сведению, в других языках не только иначе произносятся слова, но и по-другому формулируются мысли. Вполне возможно, что у нас с тобой просто разная словесная символика для обозначения одних и тех же понятий.
Шако кивнул:
— Прошу прощения, господин. Я этого не учёл.
— Не беда, всякое бывает. Ты можешь другими словами объяснить, что такое «Основа»?
— Ну, это тот легендарный край, где появились первые люди, где находятся главные святыни многих религий, в том числе христианские. На Основе, в городе Назарете, родился Господь Иисус, там есть священный город Иерусалим, где…
— Так вот оно что! — воскликнул я. — Получается, что Основа — это Земля! — (Если быть точным, я сказал «Теллус», по-латыни, потому что в коруальском языке слово «земля», «lans», означает почву под ногами, да ещё, иносказательно, весь человеческий мир, в противовес миру небесному и преисподней.) — Теперь ясно.
— Так вы всё же знаете?
— Ещё бы! Конечно, знаю. Как видишь, разница только в названии. На моей родине об Основе слышали все — от детей до стариков.
— И все у вас считают, что она находится где-то посредине между небом и землёй? — спросил Шако таинственным тоном.
«Осторожно!» — сказал я себе, а вслух ответил:
— Лично я в этом сомневаюсь. Мне кажется, что Основа — такая же Грань, как и другие.
— Вот-вот! Дядя Эрвин тоже так говорит, правда, с одним уточнением: Основа — действительно Грань, но Грань особенная, не такая, как другие Грани.
— И чем же она отличается от других?
Шако подошел к трюмо и вынул из инкрустированной шкатулки для драгоценностей большой неоправленный алмаз.
— Посмотрите: это драгоценный камень, бриллиант. Ещё его называют кристаллом.
— Не возражаю, — кивнул я. Коруальское слово «multiplek» в одинаковой мере обозначало и природный кристалл, и многогранник в стереометрии, и отшлифованный камень.
— Так вот, господин граф, эти ровные поверхности — грани кристалла. А если мы положим его, — он положил бриллиант на крышку шкатулки, — то та грань, на которой он лежит, можно назвать основанием, основой. Правда же?
— Правда. И что дальше?
— А то, что земной мир похож на кристалл, только Граней у него так много, что их никогда не сосчитать. Какое бы большое число вы ни назвали, оно будет меньше количества Граней…
— Ага! Счётная бесконечность, — понял я. — Продолжай, Шако.
— Снаружи этого кристалла находится Царство Небесное, внутри — Преисподняя, а Грань, на которой он держится, называется Основа.
— Держится, говоришь? Как? Этот бриллиант держится на шкатулке. А на чём же, по-твоему, держится мировой кристалл?
— В том-то и речь, что ни на чём, господин граф. Основа потому и особенная Грань, что держит саму себя и остальные Грани… Извините, это звучит не очень убедительно, но это всё, что я знаю.
„Инна!“ — позвал я.
„Что нового?“
Я коротко рассказал ей, что было нового.
„Очень интересно,“ — сказала Инна, выслушав меня. — „Кстати, у меня есть новости.“
„Какие?“
„Подожди немного. Оденусь, причешусь — потом и расскажу.“
„Господи! Ты до сих пор не оделась?“
„А ты? Оделся?“
„Конечно!“
„Ох, уж эти мужчины! Вечно спешат, как на пожар.“
„Женщины тоже хороши,“ — парировал я. — „Их и палкой не отгонишь от красивых нарядов.“
„Верно,“ — сказала Инна. — „Поэтому спрячь свою палку и не трать понапрасну силы.“ — С этими словами она прервала связь.
Поправив воротник камзола и пояс, я подошёл к зеркалу и скептически посмотрел на себя, ожидая увидеть нечто совершенно несуразное, вроде разряженного в пух и прах чучела. Чем-чем, а комплексом Нарцисса я никогда не страдал. Сколько себя помню, мне не нравилась моя внешность, однако со временем я свыкся с ней, в особенности после появления в моей жизни Инны, чья любовь и прирождённый талант тонкого психолога помогли мне избавится от многих комплексов. Тем не менее я, как и прежде, избегал без крайней необходимости смотреть на своё отражение и не очень любил фотографироваться.
Но сейчас, неожиданно для себя, я увидел в зеркале совсем другого человека. Я как-то приосанился, стал ещё выше, стройнее, шире в плечах, в моём облике появилась какая-то величественность, словно у настоящего вельможи. Теперь уже мысль о том, что я граф, не вызывала у меня иронической улыбки. Я в самом деле был графом, графом Ланс-Оэли, властелином Грани — целой планеты!
Я заткнул за пояс коричневые кожаные перчатки и лихо заломил шляпу. Ещё лучше. Не хватало только меча на боку… Впрочем, не только этого. Мне немного полегчало, когда я обнаружил, что в коруальском языке есть целый ряд слов, относящихся к курению табака.
— Шако, в этом доме, случайно, не найдётся сигарет, сигар или, хотя бы, махорки?
Паренёк с заговорщическим видом ухмыльнулся и достал из кармана начатую пачку сигарет и коробoк спичек.
— Этого добра у нас хватает. Сам Мэтр не курил, но о вас позаботился.
— Чёрт возьми! — произнёс я, узнав свою любимую марку. — Это же земные сигареты. — Разумеется, я сказал: «с Теллуса».
— С Основы? — переспросил Шако. — Вот те на! А я-то удивлялся, почему они такие приятные, не то что местный табак. Когда наш лесничий раскуривает свою трубку, от её вонючего дыма меня наизнанку выворачивает.
— Ты что, куришь?
Парень смутился:
— Так, балуюсь… Только не говорите Суальде, прошу вас.
— Ладно, не скажу. Но запомни, дружок: курение — вредная привычка. — Я раскурил сигарету и с наслаждением вдохнул ароматный дым. — Вот ещё бы чашечку кофе…
— Кофе? — тут же отозвался Шако. — Без проблем! У нас есть кофе. Могу приготовить, только для этого нужно спуститься в кухню.
— Так пошли, — сказал я.
Глава 4
Замкнутый мир
Мы с Шако сидели на дубовой скамье перед фасадом дома — или, скорее, дворца Кэр-Магни. От подножия широких мраморных ступеней до распахнутых ворот усадьбы тянулась покрытая гравием аллея, вдоль которой росли аккуратно подстриженные кусты.
Откинувшись на удобную спинку скамьи, я не спеша пил ароматный кофе. В выцветшем летнем небе светило полуденное солнце, лаская землю тёплыми, совсем не жаркими лучами. Над нами с весёлым щебетанием порхали вполне земные птицы. Идиллия…
— Котята спят, — сказал Шако. — Я налил им в блюдечко молока. Когда проснутся, поедят.
— А Леопольда и Лауру ты не встречал?
Мальчик тяжело вздохнул:
— Нет, господин граф, не встречал. Вообще-то я сам хотел спросить вас про Леопольда — вот уже полгода, как я не видел его.
— А? — произнёс я. — Ты знаешь Леопольда?
— Ещё бы! Это же кот Мэтра. До его смерти он постоянно жил в Кэр-Магни. Мы с Леопольдом были лучшими друзьями, он частенько разрешал мне покататься на нём…
— Ты катался на Леопольде?!
Шако удивлённо посмотрел на меня.
— Ну да, катался. Точнее, ездил. А что тут такого?
— Да нет, ничего, — ответил я с сарказмом. — Всё в полном порядке. У вас здесь запросто ездят на котах, для освещения используют эльм-светильники, одеваются по средневековой моде, на еду накладывают чары, чтобы она не портилась. А то, что всем миром правят инквизиторы, это уже сущая мелочь. Это само собой разумеется.
— Ну, что касается Леопольда, то он не простой кот, а кот-оборотень, — растерянно произнёс Шако. — А насчёт Инквизиции… Боюсь, вы неверно поняли меня, господин граф. Я вовсе не говорил, что инквизиторы правят миром. Просто они очень могущественные колдуны, и на всех цивилизованных Гранях к ним относятся с большим уважением.