Нити жизни (СИ), стр. 91
Мои первые шаги; отцовские руки, подкидывающие меня; мамин смех; бабушкино варенье; сладкая вата; косички Алины; топот её ножек; шум прибоя; глаза любимого; велосипедные прогулки; джинсы клеш; клавиши пианино; первые «пятерки»; ракетки; розетки; зеленая трава; ландыши; роса, роза…
Поездки, встречи, расставания, друзья, враги… старые деньки. Я не сожалею ни о чём в своей жизни. Ибо, каждая минута моей жизни ценна для меня, как глоток воздуха и даже больше.
Теперь я знаю, что самые важные моменты в жизни, обычно, кажутся незначительными, поэтому-то осознавать их позже так сладостно.
И до скончания времен я не забуду их никогда. Всё это принадлежит мне — навсегда.
И тут время останавливается, всё замирает и… всё рассеивается…
Словно целый мир ускользает сквозь пальцы.
Это происходит. Это касается меня. Это забирает меня.
Я ничего не в силах поделать.
Часы, минуты, секунды… растворяются во вневременном пространстве.
Картины… звуки… запахи… голоса… прикосновения…
Кто же я? Кто?
Я слышу странные голоса. Они зовут меня куда-то далеко. Они кажутся такими знакомыми, но кому они принадлежат, я не могу вспомнить.
Но, почему тогда я чувствую, что где-то что-то подобное было…
Я бегу… коридор… двери… одна, вторая, третья… их так много.
В одну, в другую…
Вспышки, свет… видения.
Я перемещаюсь в подсознании.
Так близко и я тянусь к самой себе.
Всё началось в тот день. Реальность предала меня без колебаний. Я упала. Крик. Голоса. Меня доставили в больницу. У меня нарушился сердечный ритм, вызвав аритмию. Даже забавно, Итан просидел у постели несколько часов, выясняя, какое лекарство мне лучше подходит для восстановления сердечного ритма. Он повторял: «ты будешь в порядке!». Но, вот беда, за одним нарушением последовало другое — отек легких. И этот месяц я провалялась на аппарате искусственной вентиляции легких, а потом, ко всему прочему, развился инфекционный эндокардит, который разрушил в пух и прах мой сердечный клапан. Я продержалась три операции подряд, но на четвертой… Я так и не дождалась донорского сердца, которое везли для меня…
О, Боже! Это было сегодня. Нет. Это происходит прямо здесь. Сейчас.
Я заставляю своё сердце биться,
Но у меня ничего не получается.
Что-то ускользнуло из меня,
И его не вернуть.
Я тону, медленно растворяясь…
Но мысли продолжают скакать, как бешеные кони. Они мчатся по равнине моего подсознания.
Еще мгновение. Еще одно.
Жизнь покидает.
И мне приходится уходить.
Я почувствовала это так отчетливо.
В груди, как будто, что-то оборвалось и вывалилось.
И эта секунда растянулась в вечность…
Мой разум полон лиц иностранцев: знакомых, незнакомых.
Потом всё опять проясняется.
Меня больше не существует.
И в этом бесконечном лабиринте мной потерян выход.
Я пылаю в огне.
Стою на месте и жду…
Закрываю глаза и молюсь,
Вернись ко мне еще раз…
Я превращаюсь в пепел,
И ветер, развеивая, уносит мои слёзы.
Так холодно и одиноко.
В этой пустоте вы протянете руку мне?
Ведь, я иду к Вам навстречу…
Ритмично работает аппарат искусственного дыхания. Я лежу — без сознания, дыхания, пульса и сердцебиения, с отсутствием зрачковой реакции на свет, почти холодная и чужая.
Нужно только выключить все аппараты. И разойтись.
Но, никто до сих пор так и ни сказал слово: остановите.
Они вошли друг за другом в операционную.
И вот стоят рядом, смотрят на меня, безжизненно полулежащую, и трясутся от страха перед таким зрелищем.
Затем движение и мама кидается к телу, берет меня за руку и молит восстать. Она — не признает смерть. Она зовет меня. Зовет.
Папа падает на колени, обхватив голову руками. Он — стонет.
Они — плачут. Все.
Не знаю, где я. Всё смешано.
Меня нет в этой материи, но через трещину я просачиваюсь в виде энергии…
Отголоски. Тонкие нитки, что ведут меня к ним — сплетают нас воедино.
Мне чудится, что я стою напротив, что это я, как будто, «под их кожей», у всех сразу и у каждого отдельно, чувствую эмоции каждого, и всех вместе одновременно, что я живу этой жизнью, этими страданиями и всей той радостью, что выпала на нашу долю.
Их боль — моя боль, их счастье — моё счастье, их жизнь — моя жизнь…
Мир по-прежнему вращается.
В нем всё идет чередом — это бесконечный цикл.
Осень, зима весна, лето.
Земля вокруг солнца: день за днем, год за годом, столетие за столетием.
Задумано свыше — жизнь на смену смерти.
И мы рождаемся в тот момент, когда кто-то делает свой последний вздох.
Небо беззвучно пересекает самолет, за ним тащится шлейф длиною в километры. Он развевается и растягивается. На чистой голубой поверхности ни облачка. Мягкий свет приглушенно заливает небосвод.
Не плачьте, не сожалейте, а возвращайтесь к нам. Мы здесь и ждем вас.
Эпилог
В это живописное место покоя и вечного сна, которое больше похоже на парк для прогулок. Вот уже не один год подряд приходят одни и те же люди, связанные временем и историями. Это одна семья. Одни — были рождены в ней, другие — в неё вошли. Но все они — едины в своих чувствах к тому, кого однажды, встретив, вынуждены были отпустить.
И сейчас, в этот морозный день, когда солнце заливает дорожки кладбища, снег плотным саваном укрывает склепы. На холме, откуда видна Статуя свободы и залив, они стоят все вместе перед надгробием, на котором сбоку статуэтка бронзовой женщины, приоткрывающая дверь в иное… На двери круглый портрет — девушка, посылающая поцелуй смотрящим на неё. Под ним выгравирована надпись, слова гласят: