Король-Рысь, стр. 5
— Точно не скажу, — вмешался в разговор Лорм, — это может быть и в течение дня, и, скажем, через неделю. Тонкие грани бытия требуют тщательного плетения заклинаний, поэтому всё очень индивидуально. Уверяю вас, что ни одной лишней минуты мы не будем держать Ваше Величество в неведении.
— Идите, — махнул рукой король, — мой слуга вас проводит. Апартаменты для Главного Волшебника давно готовы в Восточной башне, но помните, что ваш гонорар и судьба будут зависеть только от вас. Я не люблю шарлатанов, и сейчас для меня не то время, чтобы обходиться мягко с теми, кто посмеет пудрить мне мозги и отнимать моё время.
— Разумеется, Ваше Величество, — почтительно поклонились королю Ихмар и Лорм и пошли следом за слугой.
— Ну и что ты о них думаешь? — повернулся Лималот к Шуту.
Тот пожал плечами и сказал:
— Что-то в них есть такое, настоящее. Посмотрим, время покажет. Надо продолжать поиски на всякий случай, а пока — не пора ли нам пообедать?
— Ха-ха!.. — рассмеялся король и ткнул собеседника кулаком в живот. — Ты, Шут, никогда не забываешь о том, чтобы наполнить свой желудок!
— Ваше Величество, — обиженно произнёс тот, — я тружусь на благо вас и вашего королевства и поэтому просто обязан поддерживать свои силы и свой ум в состоянии постоянной готовности к действию и размышлениям. Если я не буду кормить своё тело, оно откажется повиноваться мне, а уж тем более и вам.
— Ах ты, старый софист и плут! — хлопнул Шута по плечу король. — Ладно уж, пойдём в трапезную.
В тот день они приняли ещё двух соискателей, один из которых оказался пронырой-цыганом, пытавшимся вручить королю волшебные предметы, оказавшиеся на деле простой швейной иглой и старой, ни на что не годной подмёткой от башмака, и старуху-травницу, лечившую изжогу и чирьи подорожником, ромашкой и мать-и-мачехой. Цыгана высекли прилюдно на площади, чтобы неповадно было дурить короля, а старуху пристроили пользовать челядь в помощь королевскому лекарю.
Дверь апартаментов Ихмара и Лорма оставалась закрытой — король строго-настрого запретил мешать им. Еду слуги водружали на столик за дверью, но она так и оставалась нетронутой. Видно, господа новые королевские волшебники были не на шутку обеспокоены судьбой королевства и теперь распутывали различные нити вероятностей в поисках решения.
Тем временем принцесса Грёза была погружена в мечты о Бергаре, ни на минуту не разлучаясь с портретом суженого. Даже в трапезной она лишь меланхолично ковыряла вилкой роскошные яства, то и дело касаясь пальцами медальона, висевшего на её дивной шейке. Лималот горестно вздыхал, поглядывая на дочь, а Шут обиженно сопел, так как теперь петь серенады было некому, принцесса их даже не слышала. Шута всё же беспокоили угрозы Маргиссы, и он не раз уже давал себе слово слинять куда-либо подальше от этого проклятого семейства, но толку-то? Маргисса нашла бы его где угодно, кроме того, у Шута была семья, да и Лималот авось заступится за своего несдержанного на язык любимца. Поэтому беспокойный Шут время от времени бегал к апартаментам новоявленных колдунов и подслушивал у двери, но там было тихо, и узнать что-либо не удавалось. После тягостной для всех трапезы, они разошлись. Принцесса упорхнула в свою девичью спальню, чтобы погрезить о любимом, Лималот пошёл в сад отдохнуть в Беседке Раздумий и Размышлений, а Шут поплёлся к себе домой.
Сказка о Белом Драконе
Надо вам сказать, что Грёза была всеобщей любимицей. Мало того что она была прелестна внешне, так ещё и мила, и добросердечна, никогда не обижала свою любимую няню, слуг и служанок, птичек и животных. Можно сказать, и весь мир относился к ней по-доброму.
Грёза сидела в саду и расчёсывала гребнем пышные, сияющие на солнце волосы. Рядом с ней на лавочке пристроилась няня.
— Ах, няня, — радостно проговорила принцесса, — я так счастлива. Последнее время меня словно томило что-то, какое-то странное и непонятное чувство. Я знала, что со мной должно произойти что-то чудесное. И вот — пришла Маргисса, подарила мне медальон, и я узнала его — моего возлюбленного.
— Милая, ты уверена, что это не козни твоей милой тётушки? — спросила мудрая няня.
— Конечно, няня! Я вспоминаю, мне снился странный сон. Вот я иду босиком по какой-то пыльной дороге. Всё иду и иду. Одна-одинёшенька. Мне так страшно и грустно. Я очень хочу пить и есть. Мои ноги сбиты в кровь, я безумно устала. Мое чудное белое платье порвалось и испачкалось так, что стало напоминать рубище нищих. А вокруг — только выжженная сухая трава, жёлтая, поблёкшая, да ещё вдали над мёртвым деревом кружит стая ворон. Я хочу закричать в голос, но боюсь — вдруг они прилетят и начнут клевать меня? Ведь у меня ничего нет в руках — ни палки, ни куска хлеба, — я не смогу противостоять им.
— А что было дальше, моя девочка?
— Не знаю, няня, я проснулась. Но после этого у меня появился во рту какой-то неприятный металлический привкус. И вот только сейчас мне стало легче. Я смотрю на фотографию моего суженого, и сердце поёт.
— Ой, милая, не знаю, ты всё же поаккуратнее, не надо бы так безоглядно влюбляться. Всё же чужой человек, ты его и не видала ни разу. Погоди пока, посмотрим на него поближе, там уже и решишь. А то я за твоё сердечко переживаю, как бы тебе этот изверг окаянный не разбил его ненароком.
— Няня! Не смей так говорить о Бергаре! Он чудесный! Он самый лучший! Он мой единственный! Я рассержусь на тебя и совсем перестану с тобой разговаривать, так и знай!
— Ну всё, молчу-молчу, лапушка, прости дуру старую! Не со зла я! Волнуюсь за тебя, ты мне всё ж не чужая — с малых лет при мне, на коленках тебя нянькала да тетёшкала.
— Ты мне, няня, лучше сказку расскажи!
— Какую?
— Мою любимую, про драконов.
— Да ты ж, дитятко, её наизусть знаешь!
— Ну всё равно, я люблю, когда ты её рассказываешь, ну пожалуйста!
— Ладно, ладно, умаслила. Расскажу. Давным-давно были времена, когда люди и драконы жили вместе и помогали друг другу. Драконы научили людей добывать огонь, готовить пищу и даже — летать. Они показали им, как можно соорудить крылья, чтобы подниматься в воздух. К сожалению, эти знания сейчас утрачены. Постепенно люди стали завидовать драконам, потому что те сильнее, могут гораздо выше подниматься к небу, видят спрятанное под землёй золото. И вот один злой человек возроптал и решил убить Белого Королевского Дракона. Он пробрался к его пещере, убил сонного дракона и получил его силу и его сокровища. Но злой человек не может владеть чистой белой силой — поэтому он превратился в Чёрного Змея, скала разверзлась под ним и поглотила. И с тех пор драконы обижены на людей — они улетели далеко-далеко и живут в неведомых краях. Говорят, что рано или поздно настанет чёрный день, когда на землю придёт зло, — тогда драконы вернутся, чтобы помочь сохранить мир, и снова настанет Золотой век, когда люди и драконы будут жить в согласии. И все будут счастливы.
— Нянюшка, мне так жалко того дракона!
— Мне тоже, детонька! Но говорят, что придёт герой, который убьёт Чёрного Змея, его кровь прольётся на измождённую землю, и тогда Белый Королевский Дракон воскреснет!
— Хорошо бы это было правдой!
— Так и будет, Грёза, так и будет. Иди лапушка, отдохни.
— Спасибо, нянюшка. Пойду, пожалуй. Может, мне Бергар приснится. Он такой же красивый, как Белый Королевский Дракон!
— Ну, дай тебе Фрайя, заступница наша, счастья во веки веков! А уж я за тебя помолюсь.
