Под маской любви, стр. 31

— Вам здесь нравится? — спросил человек в маске сокола, пока они неловко топтались на месте, стараясь двигаться в такт другим танцорам.

Кассандра небрежным жестом проверила узел на затылке и удостоверилась, что он вполне надежен. Не в пример разодетым гостям, ее партнер выбрал для бала черный наряд и убрал волосы под низко надвинутый берет черного бархата.

— Да.

Она украдкой оглянулась. Анджело направлялся к выходу в сад. Фалько пропал.

— У вас так бьется сердце, — продолжал незнакомец, ведя ее по кругу. — Я чувствую, как кровь струится под вашей кожей.

— Это от танцев, — рассеянно отозвалась девушка.

В начале новой фигуры партнерам полагалось расходиться. Кассандра выступила из круга танцоров, оказавшись прямо под канделябром с пылающими свечами, и не слишком грациозно отскочила в сторону, когда ей на руку упала капля раскаленного воска. Человек в маске сокола поймал ее за талию и снова принялся кружить. Кассандра скривилась от боли, прядь ее волос запуталась в пальцах кавалера.

— Извините, — смутился он. — С рукой у меня беда. Старая рана.

Кассандра гадала, кто скрывается под личиной с ониксовым клювом: партнер говорил с легким иностранным акцентом.

— Вы, должно быть, воевали с турками? Каково это быть на войне?

— Тяжело. Неприятно. Страшно. — Его рука все еще дрожала. — Но и в войне есть известное очарование.

Девушка поморщилась.

— Что же очаровательного может быть в войне?

Незнакомец на мгновение остановился, не завершив фигуры танца.

— От кого вы прячетесь, Кассандра?

Кассандра помертвела.

— Как… Откуда вы знаете мое имя?

— Я много чего знаю.

Танцуя, незнакомец увлекал свою партнершу в дальний угол портего. Перья его маски щекотали ей шею. В его движениях было что-то театральное. Кассандра попыталась высвободиться, но он крепко держал ее руку.

А что, если под маской сокола скрывается Максимус Великолепный? Она ведь, кажется, назвала ему свое имя. Кассандра не помнила. И фигура, и черный берет казались ей знакомыми. Девушка тщетно пыталась припомнить, как звучал голос фокусника. От волнения она сбилась с ритма и задела даму из ближайшей пары.

— Будьте повнимательнее, — произнес человек-сокол по-французски.

На то, чтобы его понять, ее познаний вполне хватило. Но почему он заговорил по-французски? Во Франции она не знала никого, кроме своего жениха, Луки.

— Мой спутник, должно быть, уже ищет меня, — промолвила Кассандра, стараясь держаться как ни в чем не бывало, хотя неистовые удары собственного сердца гулко отдавались у нее в ушах.

— Ваш спутник? — удивленно повторил человек-сокол. — Хотел бы я знать, что на это скажет ваш жених.

С этими словами он поднес руку девушки к губам и, прежде чем она успела ответить, отступил, скрывшись за спинами танцоров. Вскоре он возник в другом конце зала под руку с высокой блондинкой в сером шелковом платье и кошачьей маске. Кассандра проводила его взглядом и отвернулась, опасаясь, что сердце в прямом смысле выскочит из груди. Она не могла понять, откуда человеку-соколу известно о ее помолвке.

Ответ пришел сам собой: от донны Домачетти, которая уже всех оповестила.

Одно было совершенно ясно: ее узнали. Стало быть, надо как можно скорее покинуть бал.

Кассандра отправилась на поиски Фалько и вскоре нашла его у стола. Художник пил игристое вино и беседовал с Дюбуа. Хозяин дома рассмеялся и хлопнул юношу по плечу, словно старого приятеля. Оставалось лишь гадать, что за небылицы наплел ему Фалько.

И как доверять такому ловкому мошеннику?

Кассандра улучила момент, когда хозяина дома куда-то отозвали, подошла к художнику сзади, осторожно потянула его за пояс и ровным голосом произнесла:

— Нам пора.

— Одну минуту, — отозвался Фалько. — За углом есть уютная гостиная. Почему бы нам не встретиться там?

Кассандра не желала оставаться в бальном зале ни секунды.

— Хорошо, — бросила она, направляясь к парадному входу в палаццо. Вырвавшись из душного и шумного портего, девушка тотчас почувствовала себя лучше. Как ни странно, в гостиной в этот час никого не было, а главное — здесь было прохладно. К Кассандре возвращались силы.

Гостиная была великолепна. На фоне росписи, изображавшей Акрополь, выстроились древнегреческие статуи. На вершине холма горделиво возвышался Парфенон, более мелкие храмы были разбросаны по склонам. Одна скульптура, женская фигура с раскинутыми крыльями, должно быть, изображение богини Победы, так понравилась Кассандре, что она остановилась рядом, любуясь страстным порывом прекрасного женского тела.

Ей даже захотелось потрогать мраморное оперение этих воздушных крыльев. Но она вдруг ощутила, что воздух в комнате как будто сгустился, вместив чье-то незримое присутствие. Кассандра медленно обернулась, но никого не обнаружила. Только скульптуры да картины на стене.

— И снова я бреду в потемках, — проговорила Кассандра.

— Так вот ты где, скворушка, — раздался голос Фалько. — Разговариваешь сама с собой?

Кассандра ответила слабой улыбкой. Девушку не оставляло неприятное чувство, будто за ней следят. Внезапно пламя одного из висевших на стене светильников разделилось на два оранжевых языка, а через мгновение снова сделалось ровным.

Когда Кассандра отвела взгляд от огня, перед ее глазами заплясали черные точки. Впрочем, одна из них не плясала, а опускалась вниз. Трепеща и переворачиваясь в воздухе, она плавно миновала балюстраду и продолжила неспешный пуск. Кассандра протянула руку и поймала ожившую точку.

У нее на ладони лежало черное с бурым перышко.

Глава двенадцатая

Небо рассекла ослепительная молния.

— Нам бы поторопиться, — заметил Фалько. Маску льва он оставил на причале у палаццо Дюбуа.

Они почти бегом неслись по улице, параллельной набережной Большого канала. Горстка гостей в разноцветных масках бродила по берегу, приходя в себя после буйного веселья. Вновь сверкнула молния, а следом за ней прокатился удар грома. Кассандра посмотрела на небо. Прямо у них над головами клубились низкие косматые тучи.

— Анджело де Гради, — выпалила девушка. — Тебе это имя ничего не говорит?

— Ничего, — твердо ответил Фалько.

Кассандра позволила ему провести ее за руку по скользким камням. Ей так хотелось ему верить! Больше всего на свете. Но в дальнем уголке души жило воспоминание о взгляде, которым художник обменялся со зловещим лекарем. Может, это всего лишь девичьи фантазии? Едва ли. Одно можно сказать наверняка: даже если Фалько знаком с Гради, он не собирался этого признавать.

— Тебя долго не было. Удалось что-нибудь выяснить? — спросила Кассандра.

— Только то, что у Дюбуа чертова погибель друзей. И Мариабелла наверняка была знакома с каждым из них.

Кассандра насторожилась.

— Ты видел человека в маске сокола?

— Я вряд ли отличу маску сокола от маски ястреба или орла, — беспечно ответил Фалько. — А что?

— Я с ним танцевала. Он знает, как меня зовут. И говорил очень странные вещи.

Фалько немного замедлил движение:

— Какие вещи?

Кассандре не хотелось рассказывать, что незнакомец укорил ее, напомнив о женихе.

— Точно не помню, — отмахнулась она. — А ты случайно не видел Максимуса? Фокусника?

Фалько фыркнул.

— Нет. Возможно, он был в гардеробной, репетировал фокус с исчезающими кошельками.

На платье Кассандры упали первые крупные капли, а еще через мгновение небеса разверзлись, и хлынул ливень. Девушка бросилась под первую попавшуюся арку и прижалась к стене, спасаясь от лавины воды. Фалько прильнул к ней, его шелковистые волосы щекотали ей лицо.