Черная вдова, стр. 77

Как только Старостин вернулся с места убийства в Кусковском лесопарке, он, не теряя ни минуты, направился к полковнику Арсеньеву.

— Виктор Васильевич, — сказал он, поздоровавшись, — думаю, вам уже доложили о новом убийстве. Судя по предварительной информации, почерк тот же, что и в Битцеве. Личность жертвы не определена, возраст — около тридцати, в крови — небольшое содержание алкоголя. На теле двадцать пять ножевых ранений, на лице большой слой косметики, на щеках — порезы в виде креста. Прямых следов изнасилования не обнаружено. Нет никаких сомнений в том, что убийца — Гример.

Мы имеем дело с маньяком, товарищ полковник, я в этом абсолютно убежден. Считаю необходимым проведение полного комплекса оперативно-следственных мероприятий в отношении подозреваемой Мазуровой.

— Эк куда загнул, — откидываясь на спинку стула, начальственно сказал Арсеньев. — Не гони лошадей, Владимир Викторович. Сначала вдумайся в то, что ты мне предлагаешь. Ты предлагаешь проводить отработку какой-то соплячки, против которой у нас нет даже косвенных улик. Допустим, у нее не совсем ясное прошлое, допустим, у нее нет прочного алиби, но ведь это еще ничего не значит. И вообще, ты слыхал когда-нибудь, чтобы маньяком-убийцей была женщина?

— В истории криминалистики есть такие примеры.

— Ну-ка напомни…

— Например, Майра Хиндли, которая вместе со своим дружком, любителем фашистской символики и магнитофонных речей Гитлера, насиловала и убивала детей.

Была некая Мэри Энн Коттон, которая отравила около двадцати человек… Или, к примеру, Бонни Паркер, Эльза Кох, Ульрика Майнхофф…

Полковник принялся нетерпеливо постукивать пальцами по столу:

— Ты хочешь сказать…

— Да, женщины с маниакальными наклонностями — не такая уж редкость.

— Допустим, — перебил Старостина начальник. — Я тебя выслушал, а теперь послушай ты меня. Это все, конечно, невероятно интересно. Я давно знал, что ты, Владимир Викторович, — ходячая энциклопедия. Вот только объясни мне, какое отношение все это имеет к твоей Мазуровой?

— Самое непосредственное, — оживился Старостин. — Как раз об этом я и хотел вам рассказать. Мне удалось получить кое-какую информацию из Калининграда… Со слов знакомых Мазуровой я знал, что она питает неприязнь к своей тетке-опекунше. Но почему? Теперь прояснилось. Дело в том, что ее тетка, — Старостин заглянул в блокнот, — Леокадия Кошелева, известная в определенных кругах как Ляля…

— Ляля? — переспросил полковник.

— Вот именно. Прозвище, весьма характерное для женщин определенного рода занятий. Так вот, Ляля Кошелева неоднократно подвергалась административному задержанию за сводничество, иными словами, была сутенершей.

Кроме того, она употребляла наркотики и приторговывала ими. Но и это не самое главное. Она была еще и лесбиянкой, и Наталья Мазурова, судя по всему, не раз подвергалась с ее стороны вполне определенному давлению. По всей видимости, племянница тетку просто ненавидела. По показаниям соседей, они часто ссорились, Наталье не нравился образ жизни, который ей пыталась навязать, а может быть, и навязала ее опекунша. Во время очередной ссоры Наталья толкнула тетку, та упала, ударилась головой и с тяжелой черепно-мозговой травмой попала в больницу. Испугавшись, девчонка сбежала. Ляля, правда, осталась жива и заявлять на племянницу не стала. Я думаю, она просто побоялась, что наружу выплывет нечто такое, о чем милиция не знала. Было это десять лет назад. Так что можно с уверенностью утверждать, что Мазурова пережила в детстве и юности тяжелую психологическую травму.

— Таких людей, Володя, гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. У кого-то отец был алкоголиком, у кого-то родители ненавидели друг друга. Подобное встречается сплошь и рядом. Это еще не причина для того, чтобы подозревать всех в маниакальных наклонностях.

— Конечно, — согласился Старостин. — Но, Виктор Васильевич, поверьте мне. Я беседовал с Мазуровой два раза. Она явно что-то скрывает. Неизвестно, где она была и чем занималась с момента побега из дому и до своего появления в Москве. Шрам на лице в виде креста… Она говорит, что это след сведенной татуировки. Странная татуировка… В истории криминалистики известны случаи, когда в некоторых преступных группировках подобные «мушки» выкалывали киллерам.

К тому же ненависть к проституткам — у Мазуровой есть для этого все основания.

— У нас пока нет оснований заявлять, что жертвы — проститутки.

— Но и обратное тоже не доказано. Далее: лица жертв густо измазаны косметикой. А Мазурова — гример. Тут уж связь прямая. Мы не имеем права просто отмахнуться от этого факта. К тому же, товарищ полковник, я хочу показать вам еще кое-что. — Старостин достал из папки карту Москвы и развернул ее перед начальником. — Обратите внимание: и Битцево, и Кусково находятся недалеко от железной дороги. На первый взгляд, это два совершенно разных направления. Одна линия ведет на юг, другая — на юго-восток. Но вот о чем я подумал: они сходятся в одной точке — на Курском вокзале. Поэтому можно предположить, что убийца «снимал» жертвы именно здесь, а затем садился с ними в электричку…

— Но какое отношение это имеет к Мазуровой? — стал терять терпение полковник.

— Самое непосредственное. Дело в том, что недалеко от Курского вокзала начинается шоссе Энтузиастов, в районе которого и проживает Мазурова. Если бы она жила в каком-нибудь другом конце города… Но, как видите, и тут все сходится.

— Все это очень сыро. — Начальник отодвинул от себя карту. — Все твои подозрения, Владимир Викторович, основываются лишь на предположениях. Поимей в виду, что часто обвинения, построенные даже на вполне логичной цепи косвенных доказательств, приводили к абсолютно неверным выводам. Это только у Шерлока Холмса с его дедукцией все выглядит красиво и неоспоримо, но мы имеем дело не с литературными героями, а с реальными людьми. В жизни все гораздо сложнее.

По-твоему, то, что перед смертью жертвы не были изнасилованы, доказывает, что убийца — женщина. А я тебе говорю: убийца — импотент. И мое утверждение гораздо обоснованнее твоего. Сексуальные маньяки в большинстве случаев были импотентами. А женщин, серийных убийц, я все же не припоминаю…