Реальная угроза, стр. 51

Предупреждение это было отнюдь не лишним, так как фактически с первого же дня начались попытки диверсий в доках, где содержались купленные нами корабли, и на складах с нашим оружием. Но все такие попытки заканчивались провалом — вавилонская полиция и государственная служба безопасности работали выше всяких похвал. Впрочем, это не удивительно — ведь Вавилон был буквально наводнён бежавшими с других планет преступниками, здесь находились офисы почти всех крупнейших мафиозных организаций, а немалая часть денег в обороте имели весьма «грязное» происхождение; поэтому местные служители закона были на несколько порядков бдительнее своих инопланетных коллег, а о их профессионализме ходили легенды. Все пойманные диверсанты были наняты анонимно и ничего не могли сообщить о своих заказчиках, однако мы не сомневались, что тут замешаны фармацевтические компании. Наши люди нападениям пока не подвергались: как мы и надеялись, противник решил, что овчинка выделки не стоит, и предпочёл не рисковать — вавилонские законы сурово карали за преступления против личности. Но в случае первого же серьёзного инцидента я был намерен отменить все увольнительные.

Элис и Лина, хоть и не считались ведущими сотрудниками, наряду со мной попали в список «невыездных», на чём настоял ответственный за безопасность лейтенант Уинтерс. Он исходил из того, что криминальные элементы или агенты наших противников могут попытаться захватить их в заложники, чтобы потом шантажировать меня. Я полностью согласился с ним и был благодарен ему за сообразительность, поскольку в противном случае мне пришлось бы самому запретить обеим девушкам выходить из банка. Посему оставались только прогулки по зданию — что, впрочем, было нам не в тягость, так как космические полёты приучили нас к длительному пребыванию в замкнутых помещениях.

На восьмой день после обеда, когда я спустился в штаб-квартиру и традиционно заглянул к Кортни Прайс, уже в который раз собираясь, но никак не решаясь обсудить с ней некоторые личные проблемы, она встретила меня радостным восклицанием:

— Кэп, ты уже в курсе? Сбылась-таки мечта идиота!

— О чём ты? — не понял я.

— Ну, насчёт того авианосца. Мы его покупаем.

— В самом деле?

— Да. Так решил министр. Час назад эксперты отправились осматривать его. Если с ним всё в порядке, то он наш.

Прайс вся сияла от удовольствия. А я задумчиво почесал затылок.

— Странное решение… Министр у себя?

— По-моему, да.

Не сказав больше ни слова, я направился к министру ВПК Йенсу Новаку — эриданцу по происхождению, бывшему главному инженеру отцовского крейсера. Он находился в своём кабинете и встретил меня понимающим кивком:

— Здравствуйте, капитан, присаживайтесь. Я догадываюсь, почему вы пришли. Авианосец?

— Совершенно верно, сэр.

— Позже я собирался поговорить с вами, но вы меня опередили. Да, разумеется, авианосец предназначен для ведения наступательных, а не оборонительных действий. Но здесь есть один нюанс. Император поручил нам приобрести самолёты для пополнения машинного парка ВВС, орбитальные челноки и катера тылового обеспечения. Всё это можно было бы доставить на грузовых транспортах, как делалось раньше. Но таких транспортов у нас скопилось уже немало, а в бою они совершенно бесполезны. Чего нельзя сказать об авианосце, особенно об этом — ведь он не простой, а ударный, и при необходимости может действовать, как линкор. Но это на крайний случай — а так он идеально подходит в качестве мобильной базы для технического обслуживания кораблей пятого класса. Кроме того, этот авианосец снабжён приводом Ронкетти новейшей модели, который позволяет ему развивать скорость свыше половины светового года в час — на уровне тяжёлых крейсеров или факельщиков.

— Ого! — сказал я. — Серьёзно.

— Да, представьте себе, капитан. Всего пять месяцев пути до Ютланда — рекорд для корабля линейного класса. В настоящее время это самый быстрый из авианосцев.

— Но и стоит он бешеные деньги, — заметил я.

— Не такие уж бешеные, — возразил министр Новак. — Нам он обойдётся лишь в половину задекларированной стоимости.

— Почему?

— Дело в том, что заказчик, правительство Фудзи, является должником нескольких вавилонских банков, в том числе и трёх наших. Эти долги уже списаны как безнадёжные, убытки покрыты страховыми компаниями, но тем не менее за банками остаётся приоритетное право выкупить выставленную на торги собственность Фудзи по остаточной стоимости. Авианосец оплачен на три четверти, мы компенсируем брешианцам недостающие двадцать пять процентов и ещё примерно столько же — в качестве отступных другим банкам и страховым компаниям. Наши финансисты выяснили, что сделку можно провернуть в течение двух дней. Пока на него будут устанавливать дополнительные излучатели, мы закупим самолёты, челноки и катера, потом погрузим их вместе с уже приобретённым вооружением на авианосец, а ведомство коммодора Максимова укомплектует его экипажем.

— Гм-м, — протянул я. — Для такой дорогостоящей штуки нужен очень надёжный экипаж.

— Да, безусловно. Максимов обещал постараться, а лейтенант Уинтерс поможет ему в дополнительной проверке кандидатов.

Поскольку вопрос был исчерпан, я поднялся, чтобы уйти и больше не мешать министру работать, как вдруг меня посетила одна идея.

— Вы ведь даёте кораблям временные имена? — спросил я.

— Разумеется, — ответил министр. — Как же кораблю лететь безымянным. У нас этим занимается лейтенант Прайс — у неё богатое воображение. Думаю, большинство придуманных ею имён сохранятся как постоянные. А у вас есть предложение по поводу авианосца?

Я улыбнулся:

— Назовите его «Мечта идиота». Уверен, что Прайс это понравится.

Тем временем на Землю прибыла официальная ютландская делегация, и сведений о Ютланде стало поступать всё больше и больше, в том числе и о ходе секретных переговоров с представителями правительства Конфедерации. Создавалось такое впечатление, что едва ли не все земные чиновники находятся на содержании у информационных агентств, с которыми у них заключены тарифные соглашения о продаже государственных тайн — в основном чужих, потому что за разглашение своих можно загреметь в тюрьму.

Наконец грянул давно ожидаемый гром — выявилась связь Ютланда с эндокринином и всплыло имя моего отца. Почти одновременно с этим пришло известие с Октавии о массовых арестах среди офицеров ВКС, Планетарной Армии и Астроэкспедиции. Следствие по делу четырёх пропавших адмиралов привело к разоблачению годами зревшего в недрах Эриданских Вооружённых Сил заговора по захвату государственной власти. Не осталось в секрете и то, что весь заговор финансировался небезызвестным адмиралом Бруно Шнайдером, который, как оказалось, не погиб во время предыдущего путча, а до сих пор пребывает в добром здравии, скрываясь от эриданского правосудия.

Эта новость породила на Октавии настоящую бурю. Большинство моих соотечественников (всё чаще я ловил себя на том, что думаю о них, как о бывших соотечественниках) воспринимали моего отца однозначно негативно, считая его чуть ли не демонической фигурой в новейшей истории планеты, некоторые относились к нему равнодушно, и лишь немногие восхищались им — но это были рьяные почитатели, готовые отстаивать честь своего кумира любыми доступными способами, вплоть до рукоприкладства. Известие, что отец жив, вызвало волну демонстраций как «антишнайдеровских», так и «прошнайдеровских» сил, и полиции стоило огромных усилий, чтобы предотвратить массовые стычки между ними. Основными объектами акций протеста как правых, так и левых были здания генштаба, военной прокуратуры и Верховного Суда. Первые требовали немедленного освобождения всех арестованных, а вторые настаивали на самом суровом их наказании — не только как мятежников, но и как предателей родины, вступивших в преступный сговор с иностранным государством.

— Это всё подельники Гарсии, будь они неладны, — прокомментировала события на Октавии Элис. — Когда крупный куш ускользнул от них, они решили сдать своих товарищей. Без адмиралов, без поддержки твоего отца заговор угас бы сам по себе, а так…