100 великих монастырей, стр. 13

Услышав такие слова, инокини с плачем повалились на землю и просили Исидору простить их за прежние насмешки и оскорбления. Но через несколько дней после ухода преподобного Питирима святая Исидора, не терпя славы и почестей, которые ей стали оказывать, тайно удалилась из монастыря. И никто не знал, куда она скрылась и где окончила жизнь свою…

Кроме монастырей Тавенских было воздвигнуто еще много обителей в верхней и нижней Фиваиде. В одном из таких монастырей жизнь была столь суровая, что инокини не употребляли масла и не ели никаких плодов, а питались только травами и бобами без всякой приправы. Менее строгие из них принимали такую пищу только раз в день – вечером, другие же ничего не ели по 2–3 дня. Постелью для них служила власяница – очень короткая и узкая, посланная на землю. Одеждой служила такая же власяница, только длинная. Из монастыря сестры не выходили, трудясь по мере сил своих. Если кто-то из них заболевал, то они не прибегали к лечению, предоставляя все воле Божьей.

Эту обитель часто посещала Евпраксия – вдова богатого сенатора Антигона, бывшего в родстве с императором Феодосием Великим. Она хотела поделиться с обителью своим богатством, но предпочитавшие бедность инокини не брали приношений, а только благовония для курений в церкви, свечи для освящения и масло для лампад.

Настоятельница не раз беседовала с 7-летней дочерью вдовы – тоже Евпраксией, которую та часто брала с собой. И через короткое время девочка была облачена в храме в иноческую одежду, которую приняла с радостью, как дар Небесного Жениха. Евпраксия старшая поселилась возле монастыря и проводила жизнь, подобно подвижницам: не употребляла ни масла, ни рыбы и только по вечерам вкушала немного овощей. Однажды ей было открыто в видении, что наступает время ее кончины. Юная Евпраксия очень горевала при мысли, что остается сиротой, но мать утешала ее, говоря, что ей нечего бояться, когда ее Отцом и Женихом является Иисус Христос. Последним наставлением матери было такое: «Старайся исполнить то, что ты обещала Богу. Бойся Бога и люби сестер. Не мысли себе, что ты – царского рода и они должны служить тебе, но сама служи всем со смирением. Будь бедной на земле, чтобы получить богатство на небе. Тебе принадлежит все мое имение, отдай его монастырю и молись за отца и за меня, чтобы мы удостоились милосердия у Бога».

Евпраксии было 12 лет, когда скончалась ее мать, но девочка старалась подвизаться подобно взрослым сестрам. Сначала она принимала пищу только раз в день, а потом один раз в 2–3 дня и наконец только раз в неделю. Со смирением и даже охотой она исправляла самые низкие работы в монастыре, никогда не жаловалась на тяжесть и непосильность работ, забыв о своих юных годах и своем происхождении. Желая испытать послушание Евпраксии, настоятельница велела ей перенести на другое место груду камней, которые с трудом могли переворачивать две сестры. Но девочка даже не подумала, что это выше ее сил, так она спешила исполнить приказание. И делала это впоследствии не единожды…

Любимая и уважаемая всеми сестрами, Евпраксия и сама любила всех – даже тех, кто доставлял ей неприятности. Когда в сонном видении настоятельнице было открыто, что через 10 дней Евпраксия скончается, та с трепетом приняла это известие. Зная только свои немощи, она с горькими слезами просила настоятельницу испросить для нее у Бога еще только один год жизни, чтобы можно было покаяться. Настоятельница стала призывать Евпраксию к твердости и преданности воле Божией, а между тем у той открылась горячка. Ее внесли в церковь, где весь день с нею попеременно сидели сестры. Скончалась Евпраксия на 30-м году жизни.

Так подвизались в Египте святые жены. Когда в Александрии было воздвигнуто гонение на христиан, злоба врагов Иисуса Христа пала и на девственниц. Их подвергали поруганию, истязаниям, убивали и даже не позволяли погребать погибших. Таким образом, «золотой век» египетского монашества продолжался недолго, а начавшаяся в VII в. арабская экспансия и вовсе прервала традиции преподобных Антония и Пахомия.

ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ – ПАТРИАРХ ВОСТОЧНЫХ МОНАХОВ

Василия Великого, епископа Кесарийского, Церковь считает истинно евангельским епископом. Народу он был отцом, бедным и бедствующим – другом, в вере – непреклонный, в благотворении – неистощимый. В богослужении в день его памяти (1 января) говорится, что святой Василий Великий собрал в себе добродетели всех святых: «кротость Моисея, ревность Илии, исповедание Петра, богословие Иоанна». «Великий из великих учителей» православия, «одна улыбка которого была похвалой, а молчание укоризной». Его милосердие простиралось на всех – на христиан, на иудеев, на язычников, и вся жизнь святого Василия Великого была выполнением апостольской заповеди – «радоваться с радующимися, плакать с плачущими».

Святой Василий никогда и ничего не делал наполовину, и когда он решился предать себя Богу, то отдался своему решению всецело и вполне сознательно. Монастыри тогда были еще неизвестны в Малой Азии, и он отправился в Египет, чтобы своими глазами посмотреть на монашеские общежития в пустыне. Изучив жизнь в египетских, сирийских и палестинских пустынях и на основании собственного подвижнического опыта, он составил идеал христианского подвижника. И захотел прийти на помощь каппадокийским и понтийским одиночкам, создав для них правила истинного монашеского жития.

Василий Великий

Из своих странствий Василий Великий вынес два плодотворных убеждения: что люди не должны жить в полном одиночестве и что им необходимы определенные правила, чтобы удержать самобичевание и умерщвление плоти в разумных границах. Он остановился на киновии как самой совершенной форме иночества.

Вернувшись из Египта, святой Василий Великий поселился в Аннези – живописном и уединенном месте на берегу Ириса. Оно было богато водой и лесом, и здесь, при небольшом усилии со стороны человека, произрастали всевозможные плоды. К тому же оно было очень спокойно, и Василий Великий даже захотел завершить здесь свой земной путь. Отрешившись от всех забот житейских, он проводил жизнь, подражая подвигам тех великих людей, которых видел в Египте и Сирии.

В Аннези святой Василий вел жизнь весьма суровую, из имущества оставил только одежду, которую носил на себе. Днем это были туника и плащ, а ночью – во вретище. Спал на голой земле, но часто бодрствовал и в ночное время; питался только хлебом с солью, запивая его водой. Занятиями его были труд и размышления.

Необходимы были крепкая вера и даже религиозный энтузиазм, чтобы переносить такие тяготы: «хижину, лишенную кровли и дверей; очаг, лишенный огня и дыма; стены, высушенные зноем; грязь, среди которой они (монахи. – Н. И.) жили и которая капала на них так, что они уподоблялись Танталу, жаждавшему воды». Но Василий Великий говорил о жизни в Аннези с большим воодушевлением, а цель монашеской жизни видел в спокойствии духа, чтобы устремлять свои взоры на то, что более всего нужно человеку, и не рассеиваться на мирские заботы, добывание средств к существованию, суетные споры и т. д. Василий Великий не вполне сочувствовал и пустынножителям, которых считал слишком себялюбивыми и углубленными только в себя, а потому лишенными братского примера и взаимного исправления и не имеющими возможности проявлять и упражнять высокие чувства сострадания. И он обратил внимание на живших неподалеку от него пустынников, которые подвизались в уединении, никак не связанные друг с другом. Он решил их собрать вокруг себя и объяснить, как невыгодна отшельническая жизнь и какую пользу может принести киновийное житье – как для них самих, так и для других.

Прежде всего, он объяснил им, что жизнь отшельническая хоть и имела своих знаменитых представителей, но это было исключением. Поэтому она не может быть правилом для всех вступающих на путь служения Богу. Как разные члены в организме человека не могут жить сами по себе, так и в одинокой жизни человек не может приобрести то, что не имеет: не может сделать благо другому и т. д. «Поэтому Создатель и определил, чтобы мы имели нужду друг в друге и через то вступали друг с другом в единение».