Демоны вне расписания, стр. 66

– Я верю во все, – сказала Настя. – Хотя если честно… С виду вы не очень-то и отличаетесь от людей. Разве что красные зрачки… – Она присмотрелась к блондину и неожиданно поняла, что в иных обстоятельствах она сочла бы этого парня весьма и весьма ничего. Разве что скулы слишком резко выдаются да эти красные зрачки… И ногти покрашены черным лаком – это уже перебор.

– Тебе показать зубы? – поинтересовался блондин. – Или дождемся рассвета, вытолкаем брата Макса наружу и посмотрим, как он превратится в пепел под лучами солнца? Какой вариант тебя убедит больше?

– Зубы. А то до рассвета слишком долго ждать.

– Добрая девочка, – отозвался брат Макс. – Марат, покажи ей зубы.

Блондин, как на приеме у стоматолога, раскрыл рот.

– Ну и что? – сказала Настя, оценив демонстрацию с благоразумного расстояния. – Зубы как зубы. А где ваши знаменитые клыки?

Она немножко лукавила, играла в невозмутимость, хотя зубы Марата действительно производили впечатление. Там и вправду не было клыков по полметра, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это не человеческие зубы. Они были мельче, длиннее, и их было больше. В то же время они не производили какого-то ужасающего впечатления, они не были похожи на клыки животного – довольно ухоженные и ровные зубы, просто это были зубы вампира.

– Я же тебе объяснял, – вступил в разговор Макс. – Сейчас двадцать первый век. Никто не кидается на пьяных в подворотнях, никто не пробирается тайком на конюшни или на скотные дворы… Клыки были нужны двести лет назад, чтобы быстро прокусывать кожу. Сейчас они мне зачем? Я их удалил, так гораздо эстетичнее.

– Но если понадобится, – подхватил Марат, – то оставшимися зубами он отгрызет человеку руку за сорок пять секунд.

– Мило. – Настя поежилась. – Раз уж вы заговорили про отгрызание человеческих рук, то я повторю свой вопрос – что я тут делаю?

– Мы передадим тебя властям, – сказал Марат. В кармане куртки у него запищал мобильник. Марат посмотрел на дисплей и удовлетворенно кивнул.

– Каким еще властям?

– Большому Совету.

– Минуточку… Я ехала в машине с человеком, который работал на Большой Совет. Он был этим… А! Комиссаром Большого Совета!

– Совершенно верно, – кивнул Марат.

– И он вез меня как раз туда! То есть к Большому Совету! Какого черта вы вытащили меня из его машины и привезли в ваши долбаные Пряники?!

– Долбаные?! – обиженно пробасил водитель. Он шумно развернулся и с негодованием уставился на Настю. – Это родина моя! А ты – долбаные…

В других обстоятельствах Настя, возможно, и испугалась бы такого здоровяка, но тут она с изумлением уставилась на веснушки, которыми была густо усеяна круглая физиономия водителя. «Конопатый вампир – это круто», – подумала она.

– Спасибо, брат Григорий, за это внезапное проявление патриотизма, – съехидничал Макс. – А теперь займитесь своим обычным делом – ковыряйте в носу. И не лезьте в политику.

– Что у вас тут еще за политика?! – осторожно спросила Настя, подозревая, что сейчас ее снова начнут грузить чужими проблемами, накопившимися за пару сотен лет, и ее голова этого не выдержит, она просто лопнет, как переспелый арбуз.

– Это у вас политика, у людей, – сказал Марат. – Вас слишком много, поэтому вы все время выясняете отношения. Всё что-то делите, отнимаете друг у друга… Сплошная математика. А когда люди выясняют отношения, иногда по ходу дела достается и нам.

– Комиссар Большого Совета выстрелил мне в ногу, – немедленно напомнил Макс.

– Короче говоря, мы тебя взяли, чтобы поторговаться с Большим Советом, – пояснил Марат. – Ты нужна им, а нам кое-что нужно от Большого Совета. Мы нашли тебя, связались с Большим Советом, Антон встретился с их человеком, скоро их человек придет сюда, и мы потолкуем о делах наших скорбных.

– Скорбных? Кто-то умер? – поинтересовалась Настя и получила в ответ неожиданно холодный взгляд Марата.

– Ты вот что… – сказал он. – Ты сиди и помалкивай, пока мы договариваться будем. А то ведь мы тебя могли запросто и тем, другим, сдать.

– Другим?

– Ну, кто там еще за тобой бегает, кроме Большого Совета? Кто к Максу в дом вчера вломился? На черных вертолетах летают. Комиссара твоего кто порезал? Вот им бы и отдали, нам ведь все равно…

– Стоп. – Насте вдруг стало нестерпимо стыдно; стыд материализовался во внезапную жгучую боль, которая подкатила от желудка к горлу. Она забыла про Филиппа Петровича. То есть не совсем забыла, просто она предпочла смириться с фактом его смерти, которая, конечно же, была очень вероятной, но все-таки… – Стоп. Тот комиссар Большого Совета который меня вез…

– Который прострелил мне ногу, – не преминул напомнить Макс, и Насте захотелось его треснуть.

– … что с ним? Вы забрали меня, а он?

– А он остался там, – ответил Марат. – Он нам был не нужен.

– Он был жив? Или…

– Он был нам не нужен, – повторил Марат. – Поэтому состояние его здоровья меня не интересовало. Может быть, он просто спал. Может быть, он уже перестал быть комиссаром по причине смерти. Я его яремную вену не трогал. Может быть, Макс трогал – он любитель потрогать яремную вену у симпатичного мужика….

– Он выстрелил мне в ногу!

– Жаль, что язык он тебе не прострелил! – посетовал Марат. Его мобильник снова запищал, Марат сначала бросил на дисплей беглый взгляд, потом всмотрелся пристальнее, потом подбросил в руке мобильник и задумчиво посмотрел на Макса.

– Что? – спросил тот.

– У тебя только что появился шанс.

– Какой еще шанс?

– Я про твой язык.

– Ты можешь нормально объяснить?!

– Кажется, они не хотят торговаться, – сообщил Марат.

– Как – не хотят? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду грузовик спецназа и поддержку с воздуха. Как это обычно называют? Ах да, ловушка.

– О, – сказал впечатленный Макс и о чем-то задумался.

– И что теперь будет? – спросила Настя.

– Что будет? Кто его знает… Это же люди, их логику сложно понять. Может быть, это будут серебряные пули, может быть, огнеметы. А может быть, и напалм, чем черт не шутит.

– Не надо так острить! – нервно вскрикнул Макс. – И не надо было вообще лезть в это…

– Антон идет, – перебил его водитель. – И он идет не один.

– С бабушкой? – предположил Марат, криво усмехаясь.

– Нет, на его бабушку это не похоже. Это…

Марат приподнялся со своего места, чтобы было лучше видно. Макс тоже вскочил и перегнулся через спинку сиденья. Некоторое время они молча пытались разглядеть приближающиеся к машине фигуры, потом Макс каким-то странно вибрирующим голосом проговорил:

– Это же… Это…

Макс как будто и окаменел в этой позе впередсмотрящего, а Марат сел на свое место и повернулся к Насте. Он взглянул ей в глаза и был настолько серьезен, что Насте вдруг стало не по себе.

– Настя, – тихо спросил Марат, – ты кто?

2

Раньше Настя всегда думала о красном цвете как о теплом или даже горячем, но, глядя в зрачки Марата, она увидела, что красный может быть очень-очень холодным цветом.

– Что значит – ты кто? – пробормотала она, озадаченная и растерянная.

– Кто ты такая, что за тобой посылают лично… – Марат осекся, откинулся на спинку сиденья, скрестил руки на груди и застыл в такой нарочитой позе, выказывая крайнюю степень нелюбезности к спутнику Антона. Макс в то же время как-то незаметно сполз влево и вниз, опасливо косясь на открывшуюся дверцу.

– Ну вот… – сказал кто-то снаружи. Потом в салон заглянула чернобородая голова.

– Спасибо тебе, Антон, – сказал чернобородому Марат, и эти произнесенные сквозь зубы слова содержали в себе изрядную долю сарказма.

– Я ничего не мог сделать, – сказал тот.

– Он ничего не мог сделать, – подтвердил другой голос. – Будь ты на его месте, Марат, вышло бы то же самое.

– Уши от самки оборотня ты бы получил, а не то же самое, – буркнул Марат и чуть громче добавил: – Макс, Гриша, идите подышите свежим воздухом.