Полынов уходит из прошлого, стр. 60
Это был известный автор книг о борьбе с преступностью, человек не молодой, внешне совершенно не похожий на распространенный литературный образ сыщика. Роста небольшого, на добродушном круглом лице с двойным подбородком, подобно уголькам, выделялись глазки, которые часто искрились смехом. Трудно было поверить, что это опытный следователь, раскрывший не одно сложное преступление. Звали его Лев Сергеевич.
Он энергично взялся за дело, и вскоре ему стало известно, что, когда Александр Иванович сошел с самолета и прошел прогуляться по аэропорту, к нему подошел седоватый мужчина в роговых очках, смахивавший на профессора, и радостно приветствовал старого врача. О чем-то беседуя, они вышли на площадь, и после этого Полынова уже никто не видел.
Конечно, в большом столичном городе многие носят роговые очки и имеют седые волосы. Но Лев Сергеевич не унывал... Добродушно улыбаясь, он установил деловой контакт с начальником городской полиции и добился того, чтобы его, представителя страны Советов, информировали о ходе розысков.
А теперь перенесемся за океан, на маленькую ферму, где проживает ныне мистер Хейвуд.
В первые дни, после возвращения из Москвы, его одолевали корреспонденты, но вскоре и они оставили бывшего посла в покое: его впечатления о России внушали подозрения.
Дочь уехала отдыхать на модный курорт, и старый дипломат наслаждался покоем, не торопясь обдумывая свою будущую книгу.
Но сообщения в газетах об исчезновении Полынова вывели его из равновесия. Ему сразу припомнилась тайная миссия Таупмана в Москву, и он почувствовал, что здесь дело нечисто.
Может быть, мистер Хейвуд и остался бы в стороне, но личные симпатии к Полынову и совесть честного человека заставили его отправиться однажды на машине за несколько сот километров в свое прежнее министерство.
Таупмана он не нашел, ему сказали, что тот в отъезде, но у ответственного работника отдела внешних сношений Хейвуд потребовал объяснений.
Тот сделал вид, что не знает никакого Полынова.
Старый дипломат пришел в ярость и напомнил о своем разговоре с Таупманом в Москве.
— Это дело ваших рук, — гневно сказал Хейвуд. — Я знаю, что сделаю... Я опубликую в газетах письмо, в котором расскажу все, что мне известно... Это мое твердое решение, и я от него не откажусь.
Не прощаясь, он вышел из кабинета. На улице уже стемнело. По дороге к машине старый посол встретил несколько знакомых.
Не включая фар, он медленно поехал но улице. Внезапно из-за поворота выскочила огромная грузовая машина. Она на большой скорости врезалась в двухместный лимузин, потащила его за собой и скрылась.
В тяжелом состоянии Хейвуд был доставлен в больницу, где, не приходя в себя, скончался.
В правительственном органе появился скромный некролог. Что касается шофера грузовика, то он был оштрафован на 300 долларов за нарушение скорости езды...
О ПОЛЬЗЕ ЧТЕНИЯ ГАЗЕТ
Только оказавшись в заточении, Александр Иванович понял, каким был простофилей. Незнакомый человек, который назвался профессором местного университета, довольно чисто по-русски сказал ему, что он видел Полынова на приеме в посольстве и, случайно узнав о его проезде, решил встретить, так как сам увлекается вопросами долголетия.
Полынов поблагодарил за любезность. Ему тогда и в голову не приходило что-нибудь заподозрить.
— Сколько ваш самолет стоит здесь? — поинтересовался профессор.
— Два часа.
— О, тогда я вам сумею показать город... Моя машина к вашим услугам... Вы должны посмотреть наш собор, чудо архитектуры... Это займет не больше часа.
Полынов взглянул на часы и согласился.
Отъехав от аэропорта, машина помчалась по тенистой аллее. Разговор не умолкал ни на минуту. С русского перешли на английский. Сделано это было по просьбе Александра Ивановича, который решил попрактиковаться и вспомнить то, что когда-то знал.
И вдруг на Полынова свалилась какая-то тяжесть, лицо оказалось закутанным, а руки скручены за спину.
Полынов сделал несколько протестующих движений. Но это лишь ухудшило его положение; путы затянулись туже, он свалился на сиденье и в такой неудобной позе застыл.
Ехали долго. Потом, когда машина остановилась, его почти внесли и куда-то повели.
Но вот его голову освободили. В первое мгновение Александр Иванович зажмурился от яркого солнечного света. Потом огляделся. Его поразило роскошное убранство комнаты. На полу и стенах красовались дорогие персидские ковры, в комнате стояла мебель стиля Людовика XIV: в углу — изящный секретер, отделанный перламутром, с потолка свисала позолоченная люстра.
— Ради бога, дорогой Александр Иванович, простите за причиненные вам неприятности, — услышал он знакомый голос «профессора». — Но поверьте, сделано это было ради вашей же безопасности.
Полынов обернулся.
— В чем дело? — сурово спросил он.
— Вам, конечно, еще неизвестны методы советской разведки. Если они вас выследят, то за вашу жизнь я не дам и копейки... Теперь вы свободны... Весь дом в вашем распоряжении.
— Я прошу вас объяснить, что все это значит... — Он взглянул на часы и твердо добавил: — Через сорок минут улетает самолет... Немедленно доставьте меня на аэродром.
— Умоляю вас, не волнуйтесь... В вашем возрасте это вредно, — с невинной улыбкой, будто ничего не случилось, заметил «профессор»... — Самолетов будет еще много, улетите на следующем... Главное — вы спасены от большевизма, вы находитесь в свободной стране, которая охотно даст вам права гражданства...
— Это что, в традициях свободной страны среди бела дня похищать людей? — зло проговорил Полынов. — Не морочьте мне голову и объясните, что вам от меня надо?
«Профессор» сделал вид, что озадачен.
— Вы сердитесь, а я полагал, что вы будете меня благодарить... Вырваться из рук коммунистов не так-то легко... Вы старый русский интеллигент...
— Я советский человек, — перебил его Полынов, — и требую дать мне возможность продолжить полет.
Седовласый укоризненно покачал толовой:
— Вот что значит всю жизнь прожить в ущелье и не знать, что творится на белом свете... Ах, да, возможно вас волнует судьба сына... Поверьте, они не посмеют его тронуть, весь мир встанет на его защиту, и они вынуждены будут его отпустить.
Александр Иванович не ответил. Он демонстративно отвернулся и подошел к окну. За стеклянной рамой виднелся тенистый сад, обнесенный высокой каменной оградой
— Александр Иванович, давайте пообедаем... У меня есть отличное французское вино...
Полынов резко обернулся, презрительно посмотрел на своего похитителя.
— Не стройте из себя шута... Говорите, что вам надо?
Но того, видимо, трудно было вывести из равновесия.
— Хорошо... Если вы человек дела, поговорим сразу по-деловому... От вас требуется немногое — восстановить справедливость.
— Какую справедливость?
— В свое время ваш незабвенный тесть, воспользовавшись моей молодостью и неопытностью, почти до нитки обобрал меня, отняв все, в том числе и наши фамильные алмазные копи, которые особенно дороги мне, как память. Вы, конечно, не виноваты в этом, но раз вам досталось все наследство, я прошу только одно: возвратить мне копи. Я согласен даже заплатить за них, правда, умеренную сумму.
Упоминание о копи сразу насторожило Полынова. Ему вспомнились предложения, сделанные еще в Москве, а затем визит чернокожего юноши и долгий разговор с ним у себя на даче.
— А у вас есть доказательства неблаговидности действий моего бывшего тестя?
— Признаться, далеко не все сохранилось.
— Какую сумму вы потеряли из-за нечестной сделки?
— Допустим, я назову... Какое это имеет значение?
— Если вы подтвердите документально, я оплачу все до одной копейки.
Видимо, тот ожидал все, что угодно, только не это. Неожиданное предложение Полынова выбило его из колеи... Он что-то бессвязно забормотал и лишь спустя минуту нашелся:
— И возвратите копи?