Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации», стр. 218

Взаимодействие спецслужб с бизнесом дает первым большую свободу и независимость. Они получают дополнительные источники финансирования (помимо бюджетных), что позволяет им уходить от контроля государственных ведомств и планировать тайные операции без согласования и одобрения со стороны законодательной и исполнительной властей. Важно отметить, что законы, которые регламентируют деятельность ЦРУ (закон о национальной безопасности 1948 г. и закон о Центральном разведывательном управлении США 1950 г.) дают данному ведомству такие широкие полномочия, которых не имеют другие органы исполнительной власти США. Например, ЦРУ может планировать и тайные операции (в частности, убийства политических деятелей других стран) без согласования с Конгрессом и не представляя подробных отчетов о расходовании финансовых средств. По степени «независимости» от государства ЦРУ, пожалуй, сравнимо лишь с Федеральной резервной системой США ^[1168].

А вот в Великобритании аналогом ЦРУ является служба, которая называется МИ-6, или Бритиш Интеллидженс Сервис (British Intelligence Service). Формально она находится в системе Министерства иностранных дел Великобритании, однако в государственном бюджете никаких следов финансирования этой организации не обнаруживается. Аналитики склонны считать, что МИ-6 находится на «хозяйственном расчете», т.е. финансируется из внебюджетных источников, пополняемых в результате реализации совместно с частным бизнесом разных проектов и операций ^[1169].

Основным «совместным бизнесом» спецслужб и частных компаний и банков является торговля наркотиками, также торговля оружием и «отмывание» «грязных» денег. Как правило, все эти три компонента присутствуют в любой схеме «сотрудничества».

На тему взаимодействия ЦРУ и наркомафии имеется большое количество публикаций. Можно, например, назвать вышедшую на Западе книгу Селерино Кастилло «Кокаин, контрас и нарковойна» (1994 г.). Автор книги долгое время работал в DEA - американском агентстве по борьбе с наркотиками, поэтому знает предмет профессионально. Он подробно описывает роль ЦРУ в организации международной торговли наркотиками, рассказывает о нашумевшей в свое время операции по тайным поставкам оружия в обмен на наркотики «Иран-контрас», раскрывает подробности операций по «отмывке» наркодолларов, дает уникальную информацию об участии ЦРУ в подготовке «эскадронов смерти» в Гватемале и Сальвадоре. Из переведенных на русский язык работ много пикантных подробностей о «сотрудничестве» ЦРУ и других спецслужб с частными банками и компаниями на ниве наркобизнеса и «отмывки» «грязных» денег содержится в работе Джеффри Робинсона «Всемирная прачечная. Террор, преступления и грязные деньги в офшорном бизнесе» ^[1170].

Одна из важных задач спецслужб - обеспечивать «прикрытие» тех банков, которые занимаются «отмывкой» «грязных» денег. Например, в 1980-е годы разгорелся скандал вокруг банка «Nugan Hand Bank of Sydney». Этот банк, зарегистрированный на Каймановых островах, контролировался ЦРУ и использовался для «отмывки» денег, получаемых от торговли наркотиками и оружием.

Глава 6. Банки как главный институт «теневой экономики»

Рынок евродолларов — офшор мировой финансовой системы

Важнейший институт «теневой экономики» - офшорный рынок. Таковым является любой рынок (валютный, фондовый, товарный), где контроль над операциями его участников со стороны государства ослаблен или вообще отсутствует. Сегодня, по сути, большинство рынков (любых) в той или иной мере являются офшорными. Это результат так называемой либерализации, т.е. всеобщего ослабления контроля государства за операциями в так называемой «рыночной экономике». Впрочем, образование офшорных рынков началось еще до того, как прошел процесс повальной либерализации мировой экономики. Многие компании и банки после Второй мировой войны обладали всеми признаками транснациональных структур, т.к. у них за рубежом имелись свои дочерние компании и филиалы. Нередко при этом получалось, что такая транснациональная структура выпадала из поля зрения властей как страны базирования корпорации (т.е. места ее юридической «прописки» и/или размещения штаб-квартиры), так и страны принимающей (той, где фактически действовала «дочка» или филиал). Это тот самый случай, когда «у семи нянек дитя без глазу».

Первым крупным офшорным рынком в послевоенном мире стал рынок евродолларов. Значение этого рынка для последующего развития мировой экономики и мировых финансов трудно переоценить. Во-первых, он стал своего рода «испытательным полигоном», на котором отрабатывались методы и способы ведения офшорного бизнеса, которые затем (в эпоху всеобщей либерализации) были распространены на другие рынки. Во-вторых, участники рынка евродолларов (крупнейшие транснациональные банки) выступали в роли главных лоббистов по организации кампании либерализации в глобальных масштабах.

Рынок евродолларов возник в 50-60-е гг. прошлого столетия. Причинами, обусловившими его появление, были: дефицит платежного баланса США, способствовавший накоплению американской валюты за пределами США; введение властями США ограничений на экспорт капитала из страны; введение в западноевропейских странах частичной обратимости их валют на доллары США. За период 1958-1965 гг. дефицит платежного баланса США превысил 22 млрд долл., и эта сумма влилась в мировую валютную систему. Накапливавшаяся за пределами США долларовая масса стала размещаться на депозитах банков в Западной Европе и других странах мира. Затем эти банки стали выдавать кредиты в долларах - появился рынок еврокредитов. Этот рынок как бы существовал рядом с национальными денежными рынками стран Западной Европы, это был некий «параллельный денежный мир».

Вот как описывает процесс зарождения рынка евродолларов Жак Аттали: «До 1958 года доллары за пределами Америки были редкостью. Однако война во Вьетнаме и гонка вооружений в космосе привели к их быстрому распространению во всем мире, ведь США импортировали технику и природные ресурсы. Страны, осуществлявшие большой экспорт на американский континент, накапливали огромные запасы долларов, что вызывало дополнительную эмиссию их собственной валюты и питало инфляцию. Некоторые государства, например, ФРГ, не хотели допускать такого развития событий ни под каким видом. Так, в 1965 году появился рынок евродолларов» ^[1171].

Американские банки поспешили открыть свои филиалы в Лондоне, Париже, Цюрихе, других финансовых центрах для того, чтобы занять свою нишу на этом рынке.

Лондонский Сити начал чахнуть с времен кризиса 1930-х годов, фактически после прекращения размена фунта стерлингов на золото (1931 г.). Конечно, полного краха этого финансового центра не произошло, потому что он стал своеобразным офшором для американских банкиров, уходивших от жесткого регулирования своих властей. «Американские депозитные банки, не обладающие высокой капиталоотдачей, стали располагаться в Лондоне, чтобы обойти закон Гласса-Стигалла. Несмотря на развал британской экономики, лондонский Сити становится придатком Уолл-стрит. Финансисты делают там все, что запрещено в Соединенных Штатах, пользуясь средствами депозитных и коммерческих банков» ^[1172]. С появлением рынка евродолларов и еврокредитов лондонский Сити стал переживать «ренессанс». «Лондонский Сити (где один немецкий эмигрант - Зигмунд Варбург - выпускает первые займы в евродолларах) вернул себе место, которое считал навеки утраченным» ^[1173]. По многим показателям благодаря рынку еврокредитов он сумел опять стать ведущим мировым финансовым центром. В нем сегодня имеется больше иностранных банков (филиалов и дочерних структур), чем в Нью-Йорке, Франкфурте, Токио и Париже. По объемам торговли валютой Лондон также не имеет себе равных. После событий 11 сентября 2001 года, а также после серии финансовых скандалов (типа скандала вокруг корпорации «Энрон») в США был принят закон Сарбейнса-Оксли. Он ужесточил правила раскрытия информации и правила листинга ^[1174] компаний на рынках США. Им теперь приходится предоставлять большое количество отчетной информации в различные контролирующие органы США. Оценив дополнительные риски и издержки, многие компании стали предпочитать проведение листинга на биржах не Нью-Йорка, а Лондона. Согласно британскому рейтингу мировых финансовых центров (The Global Financial Centers Index), рассчитываемому на основе 46 позиций, Лондон оказался на первом месте, а Нью-Йорк переместился на второе ^[1175].