Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах, стр. 18
— Давай сюда близнецов, а сам полезай в шкафчик под раковиной, — распорядилась она.
Отто свернулся в комочек среди кусков мыла и пачек стирального порошка, а бабушка прикрыла за ним дверцу. Над дверцей осталась щель, достаточно широкая, чтобы можно было подсматривать.
Это безумие, думал Отто. Близнецы будут вырываться, они всегда вырываются. Того и гляди взлетят к потолку.
Тем временем Шиннабак повел себя очень странно. Он вскарабкался на стол и уселся прямо, как столбик.
А бабушка Кулпеппер выпустила извивающихся близнецов.
Как она могла так оплошать! Ну, конечно же, она презирает Альберта, она хочет их всех выдать!
— Нет! — завизжал Отто.
— Сиди смирно! — прошипела бабушка.
Близнецы подползли к шкафчику и принялись лягать его.
— Отти! Отти! — верещали они.
— Отто, успокойся! — прошептала бабушка Кулпеппер. Она стояла, высоко подняв голову, и пристально смотрела на Шиннабака. Из ее глаз словно изливались потоки энергии. Потом она подняла руку, и Шиннабак, внезапно исполнившись грозного величия, в свою очередь впился взглядом в близнецов.
Отто слышал, как Долорес беседует с городовыми. Голоса приближались — сейчас они доносились уже из гостиной.
— Идут… — простонал он.
Длинные кудрявые волосы близнецов встали дыбом, будто наэлектризованные, и малышки, хихикая, принялись порхать вверх и вниз под жгучими взглядами бабушки Кулпеппер и Шиннабака. Потом они плавно, бок о бок, приземлились на стол.
— Здесь у вас что — кухня? — послышался голос мистера Восемь.
Бабушка Кулпеппер не шевелилась.
Близнецы свернулись калачиком на столе и сладко засопели, как будто это была самая мягкая на свете постель. Они уснули!
Отто, разинув рот, смотрел, как бабушка Кулпеппер достала из корзины с бельем одеяло и заботливо укутала им сестричек.
Дверь распахнулась, и в кухню вошел мистер Восемь. За ним, в ужасе заламывая руки, семенила Долорес.
— Доброе утро, — с характерным выговором жительницы Верхнего Города произнесла бабушка Кулпеппер. — Не хотите ли чаю? Мы как раз собрались пить чай с лимоном, и к нему у нас есть лимонный пирог с лимонной начинкой и лимонной глазурью.
Долорес заметила спящих близнецов, и глаза у нее стали как блюдца.
— Я должен обыскать кухню, — заявил мистер Восемь.
— Вас что-то беспокоит? — нежным голосом поинтересовалась бабушка Кулпеппер.
— Боюсь, что да. В этом жилище мы ведем поиски Подозрительных и Небывалых Явлений Недобропорядочного Характера.
Мистер Восемь одну за другой открывал дверцы буфета, неумолимо приближаясь к раковине. Долорес украдкой оглянулась, ища Отто.
Бабушка Кулпеппер с теплой материнской улыбкой подошла к его укрытию.
— Ах да, этот шкафчик заперт, — сказала она — Долорес, сходи, пожалуйста, за ключом.
— За ключом? — механически повторила Долорес. В дверце не было даже замочной скважины!
— Да, милая, принеси ключ, пожалуйста, он лежит в ящике стола.
Шиннабак по-пластунски пополз к мистеру Восемь.
— Ключ, ключ, ключ, — бормотала Долорес, открывая ящик за ящиком. Отто видел, как дрожат ее руки.
Шиннабак уставился на мистера Восемь, а бабушка Кулпеппер — на Шиннабака.
Мистер Восемь склонился к шкафчику и взялся за ручку дверцы. Отто, съежившись в углу, в ужасе следил за городовым. Но тут мистера Восемь будто подменили. По его неприятному лицу скользнула радостная улыбка. Он выпрямился.
— Ладно, не будем трогать этот шкафчик, — сказал он. — Какие милые крошки.
— Правда, они очаровательные? — подбодрила его бабушка Кулпеппер.
— Знаете, я тоже когда-то был маленьким мальчиком, — доверительно сообщил мистер Восемь.
— Неужели? Как трогательно.
— И какая у вас симпатичная киска.
— Мы тоже так считаем Долорес, поставь чайник. — Бабушка Кулпеппер подхватила Шиннабака и усадила его в корзину с бельем. В этот момент в комнату вошел мистер Шесть.
— Почти ничего не нашел…
— Здесь ничего нет, — бодро перебил его мистер Восемь. — Сейчас мы выпьем чаю.
— А разве нам можно пить чай на дежурстве? — с сомнением спросил мистер Шесть.
— Ну ладно, тогда пойдем в парк! — воскликнул мистер Восемь, хватая озадаченного мистера Шесть под руку. — Мир так прекрасен!
— Но ведь нам приказано арестовать…
— Покатаемся на качелях! — пропел мистер Восемь и выскочил из квартиры, таща за собой упирающегося мистера Шесть.
Не успела за городовыми закрыться дверь, как близнецы тотчас же проснулись. Бабушка Кулпеппер накладывала Шиннабаку сардин в миску, а Отто и Долорес, потеряв дар речи, изумленно взирали на нее.
— Мама, что с тобой? — прошептала Долорес.
— Я немного устала, дорогая, и мне надо написать письмо. Мне бы хотелось немного побыть одной.
Они забрали близнецов в гостиную, и Отто, наконец, сумел рассказать обо всём, что случилось в библиотеке.
— Ты хочешь сказать, он и вправду вроде короля? — спросила Долорес — И он знал Эльфину раньше, много лет назад?
— Он должен сделать для своего народа всё, что в его силах, это вопрос чести.
— Для Альберта? Вопрос чести? Он делает мобили и работает в библиотеке…
Единорог
Примерно через полчаса из кухни послышались странные звуки.
— Мама? — окликнула Долорес, отворяя дверь.
В кухне стоял единорог. Красновато-рыжий, цвета ржавчины.
— Бабушка куда-то исчезла, — сказала Долорес детям. — И здесь единорог.
— Баба! Баба! — запела Гепси, тыча в единорога пальчиком.
— Бабушка была здесь, — растерянно проговорила Долорес. — А теперь вместо нее единорог.
На столе лежало письмо, подписанное бабушкой Кулпеппер.
«Моя дорогая Долорес!
Боюсь, это станет для тебя неожиданностью. Мы с папой не хотели, чтобы ты знала это о нас, но дело повернулось таким образом, что пора тебе узнать правду.
А правда, девочка моя, заключается в том, что, хотя мои родители держали небольшую лавку недалеко от Гвидонова Пляжа, мама моего отца происходила из Тигродома, и я ведьмица».
Долорес читала вслух, так, чтобы Отто слышал.
— Ты знаешь, что такое ведьмица? — спросила она.
— Это такие Кармидийцы, мама, они творят волшебство, используя кошек. — Отто бросил взгляд на толстого Шиннабака, который, улучив момент, вылизывал масленку.
«Я много лет не пускала в ход свою энергию. Мне хотелось вести Обычную жизнь с твоим отцом и обеспечить тебе Добропорядочное детство.
Когда пришли городовые, мне пришлось наложить заклятие на близнецов, чтобы они не летали. Шиннабак мне помог. Ты же понимаешь, что иначе они забрали бы малышек с собой.
Но беда в том, что, когда ведьмицы пускают в ход свою силу в первый раз после долгого перерыва (и особенно в моем возрасте), это сильно утомляет.
Утомляет так сильно, что нам для поправки здоровья необходимо некоторое время побыть единорогами. Видимо, мы с ними находимся в близком родстве. Я сама этого никогда толком не понимала. Но в облике единорога я расходую меньше космической энергии.
Дорогая моя девочка! Я так долго была Обыкновенной и Добропорядочной гражданкой, что, по правде говоря, очень устала от всего этого, и У МЕНЯ ЧАСТО БОЛИТ ГОЛОВА. Теперь, когда мне представился случай пустить в ход свои способности, я чувствую себя гораздо лучше.
Честно говоря, напрасно я не научила тебя кой-каким полезным штукам. Папа не возражал бы, лишь бы об этом не узнали в Городской Ратуше и в Гольф-клубе..
Ой, кажется, у меня на лбу начинает расти рог. Надеюсь, он закручен в изящную спираль…»
Тут ручка скользнула по странице, и больше никаких записей не было. Неудобно, должно быть, держать перо копытом…
В квартире номер 15 Гершелского дома по Ответной улице наступило молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием единорога.
— Она одна из них, — еле слышно прошептала потрясенная Долорес — Я дочь волшебки, я…