Человек, который любил Джейн Остин, стр. 16

Погруженная в размышления об этом новом плане, Элиза не заметила, как Джерри взял ее руку в свою. Она подняла глаза и поймала на себе его внимательный и встревоженный взгляд. Узкое лицо Джерри даже слегка исказилось от волнения.

– Элиза, – тихо и торжественно начал он, – прежде чем ты пустишься на поиски этого романтического героя…

Джерри нервно сглотнул. Глаза его так и стреляли по сторонам, оглядывая зал.

– Вообще-то, – продолжил он и отпил большой глоток воды из бокала, – мы с тобой знакомы уже достаточно долго. И я хочу спросить об одной важной вещи…

Элиза понятия не имела, что это будет за вопрос, однако ее несколько насторожила нервозность Джерри.

– О чем это ты?

Джерри покраснел и откашлялся. Снова оглядел уютный маленький зал, потом посмотрел ей прямо в глаза.

– Скажи, Элиза… не согласишься ли ты… Может, ты рассмотришь такой вариант, как вложение части выручки за письма на аукционе в один весьма перспективный интернет-проект?

Она сидела, совершенно потрясенная. Понадобилось несколько секунд, чтобы побороть закипающий гнев. Вот это поворот! Сколько дней прошло с того момента, когда он заявил, что ее интерес к письмам – всего лишь напрасная и глупая трата времени? Элиза не верила своим ушам. Получается, что верный Джерри не прочь попользоваться ее деньгами, вырученными от продажи писем, которые сам считал дурацкими и никчемными. А нервозность его объяснялась тем, что он осознавал собственное лицемерие, однако и это его не остановило. Элиза дрожала от ярости. Она резко убрала руку со стола и поднялась.

– Ты что? – удивленно спросил Джерри.

Изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие, она бросила:

– Я ухожу. Доброй ночи.

– А как же обед?

Элиза глубоко вздохнула, взяла со стола бокал с водой и выплеснула содержимое прямо в физиономию Джерри.

– Да пошел ты к черту, – сказала она и быстро вышла из зала.

Оказавшись на улице, Элиза остановилась, привалилась спиной к стене. Все еще дрожа от злости, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Она и сама не понимала, с чего так вскипела. В конце концов, то был типичный Джерри, которым всегда двигали прежде всего самые низменные меркантильные мотивы.

Проводив глазами проезжающую мимо в шикарном лимузине парочку, Элиза вынуждена была признать, что весь этот гнев по большей части был направлен на нее самое. Она собственноручно возвела вокруг себя барьеры, не дававшие выхода страсти, а потому и вынуждена была довольствоваться отношениями с никчемным и малосимпатичным Джерри. Чем и погубила окончательно свою личную жизнь.

Мать часто говорила ей: нельзя стоять на месте, нужно двигаться или вперед, или назад. А она потратила целых два года на отношения с человеком, понимая, что они ни к чему не приведут. Таким образом, по материнскому рецепту получалось, что после смерти отца Элиза двигалась скорее назад, нежели вперед. Что ж, зато теперь с этим покончено.

Элиза отошла от стены и двинулась к дому, исполненная решимости начать совсем другую жизнь.

ТОМ ВТОРОЙ

ГЛАВА 11

Через два дня после прерванного ею прощального обеда с Джерри Элиза находилась в четырехстах милях к юту от Нью-Йорка; она вела маленькую красную «тойоту» по довольно узкому шоссе в штате Виргиния. Служащий из салона проката автомашин в Роаноке, куда она прилетела ранним утренним рейсом, указал на карте нужное место и уверил, что только по этой дороге можно доехать до Пемберли, но Элиза уже начала сильно в том сомневаться.

Было около десяти утра, но зеленые поля и долины, мимо которых она проезжала, затягивала туманная дымка, что придавало пейзажу оттенок некоторой нереальности. К тому же места эти выглядели совсем необитаемыми.

Нет, наверняка она свернула раньше времени не на ту дорогу или каким-то образом пропустила главный опознавательный знак. Элиза покосилась на карту, лежавшую на сиденье рядом.

– Доедете до пары огромных каменных ворот, – фыркнула она, передразнивая тягучий и гнусавый голос служащего. – Вы никак не пропустите их, мэм.

Элиза, щурясь, всматривалась в туман.

– Если никак не пропущу, – сказала она на сей раз с типично нью-йоркским выговором, – то где же они, эти чертовы ворота?

Она собралась было развернуть машину и ехать обратно до маленького городка, где ей смогли бы объяснить все заново, как вдруг впереди из тумана показалась пара высоченных каменных столбов, отмечающих въезд на ответвление от главной дороги.

Элиза усмехнулась собственному нетерпению.

– Прошу прощения, Клем, – извинилась она заочно перед парнем из салона проката. – Вот они, огромные каменные ворота, как и было обещано.

«Тойота» свернула на боковую дорогу и проехала еще примерно с четверть мили по туннелю, образованному сплетенными над головой ветвями деревьев. Выехав из леса, Элиза тотчас увидела еще одни ворота – настоящие. Сделаны они были из сварного железа, каждая из створок украшена переплетением из двух букв, «П» и «Ф». Возможно, творение это принадлежало какому-нибудь рабу с художественными наклонностями, некогда вкалывавшему на здешних плантациях. В высоту створки достигали десяти футов и крепились на кирпичных опорах. И были заперты на огромный висячий замок. На той опоре, что слева, Элиза увидела фамильный герб Дарси. Табличка на правой была отлита из бронзы. Металл позеленел, покрылся патиной. Прочитав слова, выбитые старинным английским шрифтом: «Поместье Пемберли [2]». Основано в 1789 году», – Элиза даже присвистнула.

– Бог ты мой, – пробормотала она. – Я вполне могу поверить в то, что для Тельмы здесь найдется что-нибудь особенное.

Высунувшись из окна машины, художница разглядывала это возникшее на ее пути непреодолимое препятствие. И вдруг вздрогнула, услышав чуть ли не над самым ухом глубокий бархатный баритон. Элиза повернулась и увидела пожилого чернокожего мужчину, он, слегка пригнувшись, смотрел на нее в окно со стороны пассажирского сиденья.

– Доброе утро, мисс. Я Лукас. Чем могу помочь?

– Я… э-э… – На миг она совершенно растерялась. – Не подскажете, можно проехать на эту… усадьбу?

Пожилой мужчина был в черном, тщательно отглаженном костюме, черном галстуке и белоснежной сорочке, которая так гармонировала с его сединой. На добродушном лице его отразилось сожаление.

– О, боюсь, что это невозможно, мисс, – ответил он. – Территория закрыта для проезда машин на уик-энд по случаю Бала роз.

Элиза попыталась изобразить полную осведомленность.

– Ах да, конечно, Лукас! – воскликнула она и даже хлопнула себя по лбу, словно спохватываясь и желая убедить старика, что знает, о чем речь. – Непростительная глупость с моей стороны! Как же я могла забыть о бале!

Если Лукас и уловил фальшь в ее голосе, то виду не подал, поскольку был вежлив и хорошо вышколен.

– Если вы соблаговолите отвести машину вон туда, за дом привратника, – с этими словами он указал на довольно большой каменный коттедж за деревьями, которого она почему-то сразу не заметила, – я позвоню в Большой дом. И за вами вышлют гостевую карету.

– Гостевую карету? – изумилась Элиза.

Ей тут же представилось, чем обернется этот звонок: как ее благодетель будет звонить в этот самый Большой дом, как начнутся всяческие расспросы о том, кто она такая, по какому делу и как вообще здесь оказалась.

– Премного благодарна вам, Лукас, – выпалила она, – но думаю, звонить не надо, не стоит. Предпочитаю прогуляться пешком до дома… насладиться всеми этими прекрасными видами…

Похоже, отказ ничуть не обидел привратника.

– Конечно, мисс, – ответил он. – Как вам будет угодно.

Приветливо улыбаясь, Лукас отпустил Элизу. И она отогнала машину за дом привратника, где, к удивлению своему, обнаружила несколько роскошных автомобилей и два пикапа, припаркованных на большой зеленой лужайке. Элиза постаралась пристроить свою скромную красную «тойоту» как можно незаметнее, между БМВ и классическим «ягуаром», затем вышла, повесила сумочку через плечо, взяла с заднего сиденья папку и подошла к воротам.