Галактики, как песчинки, стр. 36

— Хочешь, я подвезу тебя домой?

— Не возражаю, — ответила я. — Только я живу далековато. В пригороде, в Отраднинске.

— Ну и что, — пожал он плечами. — Это же не Солнцевск, в конце концов. А потратить лишних полчаса мне не жалко.

— Час, — поправила его я. — Полчаса туда и столько же на обратный путь.

Олег немного натянуто, но тем не менее обворожительно улыбнулся:

— «Туда» не считается. Время в твоём обществе я не рискну назвать потраченным впустую.

Мы прошли на стоянку и сели в флайер. Он запустил двигатель и поднял машину в воздух. Вернее, это сделал автопилот, поскольку Олег, будучи ещё несовершеннолетним, обладал ограниченными водительскими правами и не мог собственноручно управлять флайером над густонаселёнными районами или при высокой интенсивности движения.

Минут пять мы летели молча, обмениваясь быстрыми взглядами. На лице у Олега блуждало растерянное выражение, он то и дело покусывал губы и хмурился в задумчивости. Затем резко повернулся ко мне и спросил:

— А чем именно я напомнил тебе того парня, Шона?

Я ожидала этого вопроса, однако не стала отвечать сразу, а изобразила некоторое смятение.

— Ну… трудно сказать. На первый взгляд вы с ним совершенно разные — и внешне, и характером, и повадками. Но в первый же день, наблюдая за тобой, я не могла отделаться от странного чувства «дежа-вю». И чем дальше, тем оно становилось сильнее. Я смотрела на тебя — а видела Шона. Как будто он воскрес и… Нет, Олег, я не могу тебе объяснить. Это чистой воды интуиция. Просто у вас с ним есть что-то общее — заметное, но не поддающееся описанию. Какой-то слабый, почти незримый отпечаток. Отпечаток двойной жизни… Да, наверное, так.

— Шон был твоим приятелем?

— Только не в том смысле, в каком ты думаешь. Мы были просто хорошими друзьями.

— Ясно, — сказал Олег.

После этого он завёл разговор о космической войне с чужаками. Я в основном слушала его рассуждения, а если и вставляла какие-нибудь реплики, то внимательно следила за собой, чтобы не сболтнуть чего-то такого, о чём мне, девчонке с контролируемой Иными планеты, знать было не положено. Когда же Олег поинтересовался моим мнением, сколько ещё Новороссии ожидать освобождения, я неопределённо выразилась в том смысле, что в системе Хорса сконцентрировано слишком много альвийских войск, разбить которые будет очень и очень сложно. Мол, ведь четыре года назад уже пытались, однако не смогли.

— А тогда были более благоприятные обстоятельства, чем сейчас, — мрачно заметил Олег. — Если бы наш царь, будь он неладен, призвал народ к восстанию… или сам народ, чёрт бы его побрал, плюнул на хлюпика-государя и восстал, то всё сложилось бы иначе. Но наши взрослые, чума на их головы, ничего не делали. Они просто ждали, они привыкли ждать, пока власть не решит за них, пока им не скажут, что нужно делать. Вот если бы цесаревич Павел в то время был немного старше… — Он осёкся. — Но тогда все мы, всё наше поколение, были слишком молодыми. Мне лишь недавно исполнилось тринадцать, я рвался воевать с этими проклятыми мохнатыми уродами — а отец запер меня в моей комнате. И всё приговаривал: «Государь не велел, государь не велел…» Тьфу на него с его государем! А когда ночью я попытался взломать силовой экран на окне своей спальни, мой дорогой папочка вызвал полицейских и попросил арестовать меня. Целых тринадцать дней я провёл в тюрьме для несовершеннолетних, битком набитой такими же ребятами, как я, которых тоже сдали властям их собственные родители… Ты представляешь, Рейчел?!

Я сочувственно кивнула:

— Да, это ужасно.

— А твои предки? Как бы они поступили в такой ситуации?

Я задумалась.

— Не знаю, Олег. Наверное, они всё же попытались бы остановить меня — но не по приказанию правительства, а из опасения за мою жизнь. Однако в тюрьму они меня не отправили бы, я в этом уверена.

Когда флайер приземлился на площадке перед домом Руслана Кузнецова, Олег смерил меня пристальным взглядом и произнёс:

— Вот что, Рейчел, я не верю тебе.

В груди у меня похолодело. Неужели я сыграла так неубедительно? На чём же он поймал меня, что я сказала не так? Выходит, всё было напрасно…

А Олег после короткой паузы продолжал:

— Ты притворяешься тихоней и скромницей, ни во что не замешанной и взирающей на всё со стороны. Но это не так, могу дать руку на отсечение. У меня тоже есть интуиция, и она подсказывает мне, что мы с тобой одного поля ягоды. Я чувствую в тебе родственную душу, ты сильная, смелая, непокорная, ты настоящий боец. Я уверен, что вы с Шоном были не только хорошими друзьями, но и соратниками. Ты входила в его группу и, возможно, участвовала в нападении на альвийскую базу. Ведь так?

Я с трудом подавила облегчённый вздох. Всё в порядке, всё в полном порядке! Даже лучше, чем я рассчитывала. Олег с первого же раза заглотнул наживку, теперь он в моих руках…

— Думай, как тебе угодно, — невозмутимо произнесла я и потянулась было к дверце. — Спасибо, что подвёз меня. Встретимся послезавтра в школе.

Однако Олег мягко придержал меня за плечо.

— Погоди, Рейчел, мы ещё не закончили. Ты не ответила на мой вопрос. Я ведь открылся тебе, теперь твоя очередь.

— Ты мне не открывался, — возразила я. — Я сама тебя раскусила. И если хочешь, можешь считать, что ты меня тоже раскусил. Вот так.

Неожиданно он привлёк меня к себе и жадно впился губами в мои губы. Я была так потрясена случившимся, что на добрый десяток секунд меня словно парализовало. Лишь когда Олег принялся покрывать поцелуями моё лицо, а его рука проворно нырнула под мою юбку, я наконец опомнилась и резко оттолкнула от себя наглеца. Затем размахнулась и влепила ему звонкую пощёчину.

— Ты что, офигел?!

Олег виновато потупился:

— Извини, Рейчел, я… я не смог сдержаться. Ты такая замечательная девушка…

— Ну и что? Разве это повод набрасываться на меня? — Я одёрнула юбку и поправила растрёпанные волосы. — Вы, мальчишки, какие-то двинутые, ей-богу. У вас один только секс на уме.

— Можно подумать, что вы, девчонки, этим совсем не интересуетесь, — огрызнулся Олег. — Ведь ты поначалу не сопротивлялась. Ты даже ответила на мой поцелуй.

— Это… это была чисто рефлекторная реакция.

— Ой ли? — скептически произнёс он, уже полностью овладев собой. — Значит, и трусики у тебя намокли чисто рефлекторно? Ты, милая, кончила, как только я обнял тебя.

Моё лицо обдало жаром.

— Ты… — пробормотала я, сгорая от стыда и возмущения. — Ты… Да пошёл ты к чёрту!

Распахнув дверцу, я выскочила из кабины и опрометью бросилась к дому. Вопреки моим опасениям, Олег не последовал за мной, рассыпаясь в оправданиях и извинениях. Когда я взбежала на крыльцо и сунула свою карточку в щель дверного замка, позади раздался характерный шум взлетающего флайера. Олегу хватило ума понять, что сейчас я готова прибить его, и самый лучший выход в данной ситуации — это убраться восвояси.

К счастью, в холле меня никто не встречал. Я быстро поднялась на второй этаж, прошла в свою комнату и с некоторой опаской подступила к зеркалу. Как ни странно, выглядела я вполне прилично, разве что причёска была немного подпорчена, на щеках горел яркий румянец, а глаза поблёскивали. Однако внутри я чувствовала себя как начинающая малолетняя шлюшка, которую в первый раз конкретно поимели.

Господи! Что ж это со мной происходит?…

— А знаешь, Рашель, — сказал Валько, — за эти полторы недели ты здорово изменилась.

Не выпуская моей руки, он вскочил на невысокий парапет, отделяющий набережную от окутанной утренним туманом реки, прошёл несколько шагов, затем спрыгнул обратно на тротуар, едва не наступив каблуком на носок моей туфли. Со стороны мы представляли собой самое заурядное зрелище: двое подростков прогуливаются в малолюдном местечке над Хебой-рекой, слегка дурачась и болтая о всяких пустяках, интересных лишь для них двоих.

На самом же деле наше свидание носило сугубо деловой характер. Ещё вчера вечером, в субботу, мы договорились встретиться, чтобы подвести итоги первого этапа нашей миссии — внедрения в здешнее общество и установления предварительного контакта с несколькими школьниками, которыми весьма и весьма интересовалась наша разведка. За прошедшие десять дней все ребята успешно включились в работу, с семью «объектами» уже был установлен тот самый «предварительный контакт», а ещё в двух случаях произошёл быстрый прорыв: у меня — с Олегом Рахмановым и у Эстер Леви — с девушкой по имени Аня Кореева.