Забытая пещера, стр. 1
Станислав Мальцев
Забытая пещера
МЫ С МИТЯЕМ НАШЛИ ТАИНСТВЕННУЮ ЗАПИСКУ
Всё началось с того, что Митяй как-то сказал с умным видом:
— По-моему, эта речка очень глубокая. Как озеро Байкал. Или чуть-чуть помельче. Сколько я ни нырял — ни разу дна достать не смог, даже совсем недалеко от берега.
Мы лежали на жёлтом мелком песке. Хотя только что искупались, всё равно было очень жарко. Мне и спорить-то не хотелось, но я всё-таки не выдержал и ответил:
— Балда! В Байкале около двух километров глубина, а тут… курица пешком перейдёт!
— Сам ты балда! — рассердился Митяй. — Попробуй-ка донырни до дна! Слабо!
Этого я, конечно, стерпеть не мог, вскочил и — в воду. Митяй за мной.
Только поплыли мы на середину, как слышим на берегу крик:
— Чумаков! Рыжов! Вернитесь немедленно! На середину не заплывать!
Мы оглянулись и видим: все на нас смотрят. А кричит наша вожатая Нина Ивановна.
— Ладно, чего там, — проворчал Митяй. — Шуму-то. Плывём дальше.
А те, на берегу, не унимаются:
— Немедленно назад! Иначе на линейку! Митяй даже плюнул от огорчения:
— Придётся возвращаться. Не дадут даже глубину реки исследовать…
И мы поплыли назад — кому же хочется утром на линейке о себе в рапорте слышать.
Когда мы вернулись на своё место и снова легли загорать, Митяй сказал грустно:
— Что это за лагерь такой? Тоска зелёная. Как в детском саду. Это не бери, туда не ходи, на речку один не бегай, далеко не плавай… Скукота.
Я вздохнул. Действительно, Митяй прав. Лагерь нам попался какой-то никудышный. Ни походов, ни военных игр. Есть здесь и ребята из нашего класса — Петька-профессор, толстый Вовка и Светка. А толку-то от них? Светка в другом отряде, Вовка почти всё время спит, а Петька-профессор только гербарий собирает да ещё ящериц и жуков ловит. Один раз Митяй у него полную банку ящериц опрокинул. Случилось это во время обеда. Что тут поднялось! Девчонки визжат, на столы лезут, ребята ящериц за хвосты ловят! Здорово весело было…
— Ты спишь, что ли? — толкнул меня в бок Митяй. — Давай сегодня днём, во время тихого часа, убежим на речку и поныряем. Ладно?
— Ладно, — согласился я. — Смотри фокус.
Взял я камешек, изловчился и в толстого Вовку метнул. А Вовка, конечно, уже пригрелся на солнышке и, как кот, спит.
Камешек попал ему в бок. Вовка подскочил, сел и таращит глаза, понять ничего не может.
— Что с тобой, Вова? — опросила его Нина Ивановна.
Вовка только рот раскрыл, чтобы пожаловаться, а Митяй его опередил:
— Он во сне котлетку увидел, Нина Ивановна, и хочет спросить, скоро ли обед.
Тут все засмеялись, а Вовка рот закрыл, так и не пожаловался.
После обеда, когда ребята уснули, мы с Митяем осторожно вылезли из окна. Наш домик очень удобно расположен — стоит возле самого леса, всегда можно незаметно сбежать. Не нужно пробираться через всю территорию лагеря, раз — и уже в лесу.
Вышли мы на речку. Красота — никого нет! Разделись и тихо, спокойно поплыли на середину речки.
Первым нырнул Митяй. Он исчез и долго не появлялся. Наконец вынырнул.
— Ну как?
— Глубоко. Не достал.
— А я достану! — крикнул я, набрал побольше воздуха и нырнул что было силы.
Речка и вправду оказалась глубокой. Мне уже воздуху не хватало, я совсем собрался было поворачивать назад, как увидел наконец дно.
Камни, песок, ракушки блестят. Что бы такое взять и Митяю показать, а то ведь не поверит! И вдруг вижу — лежит круглая, большая раковина. Схватил я её и скорее назад. Вынырнул, дух перевёл и кричу:
— Ура! Достал дно!
— Врёшь, наверное, — говорит мне Митяй. — Докажи, что донырнул. Что со дна принёс?
— Вот, раковину, — говорю я. — Смотри!
Выдернул я руку из воды и… глазам своим не поверил: оказывается, вытащил я со дна реки не раковину, а настоящую фляжку! Зелёный брезентовый чехол был в водорослях, и ракушки к нему прилипли.
Выскочил я скорее на берег, сел на песок и фляжку перед собой положил.
— Здорово! — Митяй её в руки взял. — А чего там внутри? Вдруг…
Этого я уже не вытерпел. Вырвал у него фляжку и говорю:
— Я нашёл, а не ты. Я и открывать буду.
Взялся было за пробку, а она не подаётся — туго завинчена. Сунул тогда я её в рот и сжал так, что даже зубы заболели. И повернул фляжку.
Ура! Пробка подалась! Стал осторожно отвинчивать. Руки у меня дрожат, от волнения во рту сухо стало.
Отвернул я пробку и наклонил фляжку. Оттуда посыпался песок и выпал свёрнутый в трубку листок бумаги.
Я сразу бросил фляжку и схватил эту трубку. А Митяй наклонился ко мне, сопит носом, как паровоз, и во все глаза смотрит.
Осторожно развернул я бумагу на ладони — а там… у меня даже дух захватило и сердце забилось сильно-сильно: на листке был виден рисунок — чёрной извилистой линией с угла на угол тянулась река, совсем как на карте в учебнике географии, и стояли какие-то непонятные значки.
Внизу, под картой, было несколько торопливо написанных строк.
Видно, всё-таки немного воды попало во фляжку, бумага отсырела, но на наше счастье записка была написана не чернилами, а карандашом. Буквы словно выцвели, побледнели, но прочесть их было можно.
— «Ценное месторождение нефти», — прочёл я вслух текст записки. — Все документы в пещере…» А дальше неразборчиво. Увеличительное стекло бы.
Я поднял глаза и посмотрел на Митяя. Он тоже — молча смотрел на меня. Вдруг Митяй вскочил:
— Побежали домой! Возьмём объектив из фотоаппарата!
И мы помчались.
В палате Митяй осторожно вынул из футляра нашу отрядную «сменку» и вдруг вопросительно взглянул на меня.
Я понял его без слов. Не хочу скрывать, мне было очень жалко фотоаппарата, но я и виду не показал.
— Давай, — спокойно сказал я Митяю.
И Митяй большим камнем осторожно ударил по корпусу. Через минуту у него в руках было стекло из объектива. Чтобы нам никто не помешал, мы снова убежали в лес и удобно устроились на полянке.
— Дай я буду читать, — протянул Митяй руку. — Что всё ты да ты! Нечестно!
Вздохнув, я отдал записку.
С увеличительным стеклом дело пошло лучше.
— «Ценное месторождение нефти, — негромко, но торжественно читал Митяй. — Все документы в пещере под корой…»
И вдруг он поднял голову и взглянул на меня. Мы с Митяем старые друзья, но таким я его видел в первый раз. Он весь как-то напрягся, побледнел:
«Угрожает гибель. Вход в пещеру возле одинокой сосны у поворота реки».
Митяй поднял голову. Глаза у него были широко открыты.
— Все ясно! Шпион пробрался в состав геологической экспедиции и всех поубивал. Последний из наших только успел спрятать документы в пещере, запаковал записку во фляжку и бросил в реку.
Я молчал.
— Ты что, не видишь сам, что ли? — Митяй рассердился. — Угрожает гибель — это значит они уже догадались о шпионе, пещера — место, где спрятаны документы. Нужно немедленно идти!
— Куда? — не понял я.
— Как — куда? Пещеру искать, документы! Ведь это дело государственное. Ты знаешь, что такое нефть? Она дороже всякого золота!
Я молча смотрел на Митяя — конечно, он прав. Нужно идти искать эти ценные бумаги, пока с ними ничего не случилось.
— Но как мы найдём эту пещеру? Где она? — спросил я.
— У нас же карта есть! Вот река, а вот у поворота и пещера. Сосна нарисована, и крестик стоит.
И правда, на карте стоял большой значок — ёлка — такой же, каким в учебнике географии обозначают хвойный лес. А рядом был нарисован крестик. Молодец, Митяй, а я бы не догадался.
— Не зря я тогда по географии пятёрку получил, — засмеялся Митяй. — Как увидел значок, так сразу понял: вот она, эта самая сосна. Пойдём вверх по реке, и всё. Ведь фляжка-то приплыла оттуда. Завтра утром и двинемся. День туда, день обратно. Через два дня вернёмся.
Вдали раздались звуки горна. Подъём. Мы со всех ног бросились в лагерь.