Мир-ловушка, стр. 83

– А рыба настоящая? – Лаймо привстал, вытянув шею.

– Железная.

– Железо тянется к железу, – припомнил Шертон. – Его много в корпусе машины. Когда выйдем наружу, рыба успокоится.

Бирвот убрал указатель в карман.

– Интересно, я никогда не общался с богами. Я хотел бы включить в договор с Нэрренират кое-какие свои пункты… Имеющие значение лично для меня.

– Конечно, – отозвался Шертон. – Хорошенько обдумайте формулировки. Они должны быть предельно ясными и однозначными, богиня весьма искушена во всяких уловках.

Светало. За иллюминаторами прорисовался кустарник, покрытая желтоватым мхом почва, пучки травы, пятнистые колонны-стволы, уходящие ввысь, в туман. Знакомая картина.

Наскоро позавтракав, люди выбрались наружу. Бирвот наложил на машину заклятье, меняющее видимость, и теперь она выглядела, как еще один куст посреди мшистой поляны.

С помощью железной рыбы маг определил направление. В этот раз им повезло: не прошло и часа, как за стволами ачанхов проглянул каменный тракт. Перебравшись через парапет, они зашагали по пустынной дороге, обрамленной туманом.

Справа лес постепенно отодвигался в сторону, освобождая территорию для лугов и огородов. Было гораздо теплее, чем в прошлый раз: Бирвот сказал, что в Халгате сейчас лето. Насыщенный влагой и травяными ароматами ветерок шевелил волосы, в лесу выводил трели разноголосый птичий хор. Поворот… И все одновременно остановились.

Посреди луга застыла неподвижная исполинская фигура. Человеческая. Вырезанная из цельного ачанхового ствола – это стало понятно чуть погодя, а в первый момент всем показалось, что исполин в тумане живой.

Деревянная статуя изображала грузного бородатого человека с покатыми плечами, с кистенем в правой руке и мечом в левой, с раздумьем взирающего на дорогу. В высоту она достигала двадцати футов, вдобавок ее приподнимал над травой трехфутовый каменный постамент.

– Надо же, а я в прошлый раз не заметил… – прошептал Лаймо.

– Этого идола раньше тут не было, – уверенно сказал маг. – Там что-то написано, давайте посмотрим.

Глава 4

– «На этом самом месте Сасхан Благодетель в пору второго сева 3593 года от Божьего Ливня поучил уму-разуму злых купцов из Огарнула. Благодетелю нашему от благодарного народа», – вслух прочел Бирвот. – Что это значит, а?

Панадарцы еще не видели мага настолько изумленным и озадаченным.

– Вам виднее, вы же здешний, – неуверенно пробормотал Лаймо.

– Ничего не понимаю… Я никогда не слыхал ни о каком Сасхане Благодетеле! Есть тут один разбойник Сасхан по кличке Живодер, так не ему же поставили идола… – Потоптавшись перед статуей, маг повернул к дороге. – Идемте! Спросим у людей.

Когда из тумана появилась деревня, Роми надела и надвинула на лоб висевшую за спиной шляпу. Навстречу из-за крытого гнилой соломой сарая вышли две понурые коровы, их погонял хворостиной оборванный мужик.

– Здравствуйте! – окликнул его Шертон. – Вы здешний?

– Я здешний пастух, – подтвердил тот и кивнул на коров: – Деревенское стадо пасу…

Решив, что это специфический крестьянский юмор, Шертон усмехнулся:

– У вас можно купить молока и хлеба?

– Какого хлеба?! – Пастуха вопрос напугал. – Ничего у нас нету, мы нищая деревня! Нам и грамоту особую выдали… Так что, мил-человек, ничем от нас не поживишься, это другие деревни, которые богатые, с нами делиться должны! А стадо свое мы скоро в город погоним, как велено, чтобы нищую Суаму прокормить… Пошли, пошли! – Он заторопился прочь, нахлестывая коров.

– По-моему, ненормальный, – высказал догадку Лаймо. – Давайте кого-нибудь нормального найдем и спросим.

Остальные жители оказались под стать пастуху. Настороженные, грязные, в затрапезных обносках, они в один голос твердили, что деревня у них нищая, ничего с них не возьмешь и посему соседи должны их кормить, а стадо из двух голов принадлежит нынче не им, а нищей Суаме, где народ ежедневно мрет от голода. Какой там хлеб, какое еще молоко?! Идите в деревню Зильдово Ухо, что дальше по тракту. Вот это богатая деревня! Говорят, там до сих пор есть две дюжины кур на полторы дюжины дворов – вон как иные люди живут, как сыр в масле!

– А кто такой Сасхан Благодетель? – спросил Лаймо.

Сасхан Благодетель – это благодетель всей Нищей Халгаты. Отец-защитник. Добрый разбойник, некоронованный король. Да, да, тот самый, из славной шайки Рагеля Чернобородого. Это он вырезал царственных злодеев и их приспешников, а ныне он первый человек в государстве, и для Высшей Палаты Нищих его слово – закон. Высшая Палата Нищих? Это правительство нашей Нищей Халгаты. Люди там сплошь почтенные, все они были раньше удалыми разбойниками, или воровали неправедно нажитое добро у богатых кровопийц, или побирались в Суаме…

Бирвот, нередко повторявший, что маг не должен ничему удивляться, моргал, неприлично разинув рот.

– У нас управляет Высшая Торговая Палата, а здесь – Высшая Палата Нищих, как странно… – прошептала Роми.

– Да они психи, – слегка толкнув ее локтем, шепнул Лаймо. – Нужно дойти до Зильдова Уха и там порасспрашивать. Может, на эту деревню кто-то наложил заклятье, затемняющее разум?

– Идем отсюда! – решил Шертон. – Выясним…

В Зильдовом Ухе повторилась та же история. Крестьяне утверждали, что не могут продать молока и хлеба, ибо сами живут впроголодь, да еще и кормят нищих соседей. Так положено по закону, потому что Зильдово Ухо – богатая деревня. Высшая Палата Нищих никак не соглашается выдать грамоту о том, что у них нищая деревня: говорят, кто-то ведь должен оставаться богатым, чтобы прокормить всех остальных. Хорошо соседям: те вовремя поняли, откуда ветер дует. Обнищали, получили грамоты с печатями Палаты – и теперь живут себе припеваючи, горя не знают!

Телегу до Суамы нанять не удалось: ежели Высшая Палата Нищих проведает, что кто-то сумел заработать, придется поделиться, то есть отдать Палате втрое больше денег, чем хозяева выручат за наем телеги. Таков закон.

Когда Зильдово Ухо скрылось за поворотом, из леса выскочил человек и побежал к тракту, размахивая руками, наперерез путникам. Один из обитателей Зильдова Уха, вспотевший и раскрасневшийся. На плече у него висела холщовая сума.

– Погодите, добрые люди!

Тяжело дыша, он оперся о каменный парапет, но перелезать не стал. Воровато оглядевшись по сторонам, вынул из сумы каравай хлеба и глиняную бутыль.

– Продам, ежели заплатите. Видно, вы не здешние… В другой раз тайком спрашивайте, а не у всех сразу. Ведь ежели кто-то вам что-то продаст, другие на него донесут, Палата Нищих за это вознаграждает… Ох, как я за вами бежал, еле догнал! Тут молоко. Хорошее молоко, сладкое, и хлеб вчера вечером испечен. Уж не поскупитесь…

Выложив на парапет два серебряных баркля, Шертон спросил:

– Что случилось в Халгате? Мы пришли издалека, ничего не знаем.

– Смута была. Зимой, в аккурат как адского черного зверя поймали. Короля с королевами казнили, а власть взял Сасхан Благодетель. Люди толкуют, у него есть советник-чужестранец, страшный лицом, который всегда носит маску… Высшую Палату Нищих придумали. Говорят, как новое государство наберет силу, так пойдем войной на богатых соседей, которые с нами добром делиться не хотят. – Мужик сплюнул в траву. – Вот так и живем… Статуй Благодетеля везде понаставили, ему это по нраву. Если у вас нет какого особого дела, не ходите в Суаму. Вас там поделиться заставят, а ежели сказать напрямую, то все до последнего гроша отымут.

– Благодарствую за предупреждение. Что стало с адским черным зверем?

– А что с ним станется… – Крестьянин слегка поежился. – Уж он-то не голодает, каждый день кормят!

Нэрренират жива. Словно гора с плеч свалилась.

– Спасибо, добрый человек, – еще раз поблагодарил Шертон.

Зорко оглядев дорогу и пустое пространство вокруг, мужик затрусил к лесу и вскоре скрылся в кустарнике.

– Революция… – вздохнул Лаймо, заталкивая в мешок каравай и бутыль с молоком. – Куда мы ни вернемся, везде все вверх тормашками!