Слеза на рунной стали, стр. 14
Будто подтверждая его слова, до Одиночки донесся лязг оружия. Не открывая глаз, магиер застонал. Плюнув с досады, Одиночка снова долбанул по двери:
– Хозяин, нас только двое! Мой друг нуждается в помощи! Ты говоришь, у тебя трое сыновей, так чего же тебе бояться?
За дверью только хмыкнули. Одиночка разозлился.
– Так как насчет помощи ближнему? Или все так прилипли к своим крысиным норам, что можно не впустить человека, молящего о помощи?
– Что такое, отец? – раздался приглушенный голос. – Кого там черти несут?
– Какой-то сумасшедший. Говорит, у него больной приятель, – даже сквозь дверь в голосе хозяина прозвучала ирония.
– Я хорошо заплачу золотом! – рявкнул Одиночка. – Мы выполняем поручение герцога!
За дверью послышалось приглушенное бормотание.
– Впустим, что ли… говорит, чистым золотом… оно, конечно, неплохо бы, да только… подумать надо…
– А чего тут думать, – присоединился к ним третий голос. – Открывай, отец! Если что, враз бока намнем, хоть тать ночной, хоть нежить!
– И то верно. А нечисть не стала бы в дверь ломиться, им дымоход привычнее…
Засов скрипнул, дверь чуть приоткрылась. Одиночка подвинулся, чтобы его было видно в щель. Дверь наконец распахнулась, он с облегчением втащил магиера внутрь. Трое плечистых крестьян с настоящими мечами в руках встретили его настороженными взглядами. Еще один спускался с лестницы, сонно потирая глаза. Увидев, что пришельцев действительно только двое, хозяева расслабились.
– Помощь ему нужна, – тяжело дыша, проговорил Одиночка. – Надо бы в постель!
– А что с ним? – деловито поинтересовался отец семейства, кряжистый рыжебородый мужик.
– Потерял много сил. – Одиночка досадливо потер рану на плече. – В Красной Башне мы были.
Лица крестьян наполнились изумлением.
– Побывали там ночью и остались живы? – недоверчиво переспросил хозяин дома. – Такого мне слышать не доводилось, не будь я Тарнтон Секк!
– Мой друг магиер. Если бы не он, точно бы там остались.
– Вот ведь как. – Тарнтон Секк с сожалением покачал головой, глядя на бледное лицо магиера. – Ну-ка, Парт, Гиз! Тащите-ка парня на лавку! Да смотрите, аккуратнее!
Плечистые сыновья, отложив в сторону мечи, подхватили Корона и понесли в глубь дома. Одиночка хотел пойти следом, но рыжебородый Тарнтон мягко остановил его:
– С твоим другом все будет в порядке. А тебе, мастер, не мешало бы умыться.
Ухмыльнувшись, хозяин дома протянул воину начищенное до блеска блюдо. Одиночка вздрогнул от собственного отражения. Ничего удивительного, что их не хотели впускать: сам он походил на демона даже больше, чем твари из башни. Слипшиеся волосы свисали грязными прядями, руки по локоть были покрыты кровью демонов, лицо заляпано какой-то мерзкой слизью, секира за поясом потускнела и покрылась зазубринами. Завершала картину глубокая ссадина поперек лба. Он с удивлением стер сочащуюся кровь.
Тарнтон указал на большой деревянный чан.
– Воспользуйся этим, воин. Вода чистая и прохладная.
Одиночка благодарно кивнул хозяину, стягивая изодранный колет. Когда, смыв кровь и копоть, он вошел в комнату, у постели магиера уже хлопотали две женщины.
– Моя жена Мартина и дочь Элис, – представил их Тарнтон Секк. – Твоему другу больше всего сейчас требуется женская забота.
– Мы приготовим целебный отвар. – Пожилая женщина улыбнулась. – Я знаю несколько подходящих рецептов. Скоро он придет в себя.
Одиночка терпеливо ждал, когда травяной отвар сделает свое дело. Не прошло и часа, как магиер открыл глаза. Непонимающим взглядом он скользнул по незнакомым лицам.
– Во, живой! – Одиночка радостно улыбнулся. – Нам повезло, магиер, мы выбрались из этой чертовой мясорубки!
– Денит, там Врата… Все эти демоны… они здесь неслучайно. – Голос магиера дрожал от слабости. – Скажи, ты видел там трон?
– Трон? – Одиночка удивленно поднял брови. – Ну, не знаю. Как-то не до того было. Когда нечисть поперла, я не то что троны всякие, скамейки не различал. Разве что швырнуть в кого. Да и откуда в сторожевой башне взяться трону?
Он замолчал, споткнувшись о смутное воспоминание. Мимолетное видение, случайный взгляд в приоткрытую дверь… Вершина башни. Комната без окон. Демоны вокруг, и где-то в мрачной темноте расплывчатые очертания трона, будто бы висящего над бездной…
Магиер прочитал ответ в его глазах.
– Денит, надо ехать немедленно. – Корон попытался приподняться, но тут же обессиленно упал на подушки. – Надо предупредить герцога, что там появились Врата…
– Вам лучше немного полежать, милорд, – хлопотливо склонилась над ним Мартина. – Отдохнете, наберетесь сил, а там и поедете. А так – только с коня упасть да убиться!
– Вся Красная Башня – Врата в нереальное. Закрыть их… Закрыть, пока возможно…
– Сейчас мы никуда не поедем, – твердо проговорил Одиночка. – Надоело мне тебя таскать, спина болит. Кстати, наших лошадей сожрали демоны.
– А ведь в прежние времена в округе было спокойно, – вздохнул Тарнтон Секк. – Ребенком сам в лес к Красной Башне за ягодами бегал. Ни леших тебе, ни ведьм…
– Когда… все началось? – Каждое слово давалось Корону с трудом. Хозяйка осторожно приподняла его голову и поднесла к губам чашу с отваром.
– Да как сказать… – Крестьянин задумался. – Началось, может, и давно. Аккурат в тот год, когда у нашего герцога дочка родилась. Помню, хромой Клоди тогда всей деревне рассказывал, что видел в бойницах дьявольские огни. То-то переполоху было! А потом привыкли, замечать перестали. Да… А последние несколько лет уже и люди пропадают, и то никому нет дела.
– Год от году все хуже становилось, – покачала головой Мартина. – Пока там гарнизон стоял, вроде бы еще ничего. А лет десять назад в лесу у башни какая-то нечисть нескольких солдат сожрала, и башню забросили. Мы тогда даже прошение герцогу писали, чтоб магиеров прислал. Все без толку…
Дочь хозяина принесла скорый ужин: пиво, хлеб и холодное мясо. Только увидев поднос, Одиночка понял, как сильно проголодался. Последний раз он радовал брюхо еще в герцогском замке и теперь с удовольствием взялся за еду. Магиер что-то спрашивал у хозяина, но Одиночка не вслушивался, отдавая должное телятине.
После второй кружки он почувствовал, что веки тяжелеют. Неимоверная усталость постепенно брала свое. Голоса Тарнтона и его жены отдалялись. Воин потряс головой, разгоняя сон.
– Э, милорд, кажись, совсем тебя разморило. Давай-ка ложись отдыхать. Мартина тебе на сундуке матрас положила. И одеяло найдем. Уж не взыщи, кроватей лишних нет. К утру магиер твой сил наберется, тогда и в путь тронетесь. – Тарнтон Секк махнул домочадцам, и они один за другим вышли из комнаты. – Доброй ночи, милорды.
Глава 17
Поутру Корон чувствовал себя значительно лучше. Крепкий сон и целебный отвар сделали свое дело. Хотя слабость еще давала о себе знать, магиер вполне мог удержаться в седле.
Лошадей, тяжелых мохнатых зверюг, им ссудили в деревенской конюшне. Щедро расплатившись с гостеприимным Тарнтоном Секком, Корон и Одиночка вышли на улицу.
– Удачи, мастер Тарнтон. – Магиер прощально взмахнул рукой. – Тебе и твоему большому семейству!
– Да уж, – весело ухмыльнулся крестьянин. – Нам с Мартиной не пришлось так потеть над детишками, как нашему славному герцогу. Половчее получилось, хвала небесам!
Заметив удивление на лице магиера, пояснил:
– У герцога и жены его, упокой небо ее душу, детей-то долго не было. Все уж думали, и вовсе наследников не будет. Ан нет, родила герцогиня дочку. Сама, правда, померла при родах.
Корон, готовый было прыгнуть в седло, вдруг передал поводья Одиночке и подошел ближе к крестьянину.
– Ты сказал, детей долго не было?
– Точно. Молва ходила, уж что они только не делали, лишь бы покойная герцогиня разродилась. И лекари всякие приезжали, и знахари. Говорят, – Тарнтон Секк понизил голос, – даже колдунья какая-то им помогала. А может, и врут. Кто теперь скажет, столько лет прошло.