Правила охоты, стр. 90
Фицдуэйн заметил, что ее губы начинают слегка кривиться в улыбке.
— Если бы я был рыбой, — жизнерадостно сказал Фицдуэйн, — мне отнюдь не казалось бы естественным, что я сижу запертым в стеклянной цистерне на десятом этаже вместе с 19 999 другими такими же горемыками. Это даже звучит неестественно, как снег в Сахаре. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я не рыба.
Про себя Фицдуэйн отметил, что Саншайн-Сити находится на севере Токио, откуда до моря было порядочно. Он умирал от желания узнать, каким чудесным способом морская вода постоянно поступает в аквариум с острова Хакико, где бы он ни был, но в это время двери лифта отворились, и их проводница снова деятельно взялась за свои обязанности. Секретарша обладала энергией капитана болельщиков студенческой команды и непомерным энтузиазмом, который едва умещался в ее хрупком теле. Фицдуэйн ожидал, что она вот-вот начнет подпрыгивать и бить в ладоши, однако ее жесты оставались сдержанными и учтивыми.
Двери лифта закрылись за ними, и кабина рванула вверх словно ракета. Фицдуэйну показалось, что его желудок остался где-то на уровне аквариума с рыбками, а ведь им предстояло подняться еще на пятьдесят этажей.
— Высота “Намака Тауэр”, — продолжала переводить Чифуни, — составляет двести сорок метров. Это самое высокое здание во всей Японии. В ясную погоду с верхних этажей открывается вид на сотню километров в любом направлении, иногда отсюда можно разглядеть даже гору Фудзи. Возможно, вам также будет небезынтересно узнать, что вы находитесь в самом скоростном лифте в мире. Он способен подняться на самый верхний этаж всего за тридцать пять секунд…
Самый скоростной в мире лифт начал тормозить, и желудок Фицдуэйна, оставшийся где-то внизу, сначала нагнал его, а потом устремился вверх, но застрял в горле. Хьюго стало ясно, что если братья Намака совершали путешествие на этой скоростной машине хотя бы дважды в день, то ему придется иметь дело с закаленными и крепкими людьми.
— Разве здесь не бывает землетрясений? — спросил Фицдуэйн. — Я имею в виду, не опасно ли находиться так высоко, когда земля начинает трескаться и дрожать?
Ответа он выслушать не успел. Кабина лифта остановилась, и дверцы разъехались в стороны. Прямо перед Фицдуэйном стояли два человека, которые отдали приказание убить его и которые угрожали самому существованию его рода.
Он улыбнулся и шагнул вперед, держа в левой руке привезенный с собой подарок. Это была тщательно упакованная копия ирландского традиционного оружия, боевого Галлогласского топора ручной работы. Вместе с рукояткой он был величиной со среднего европейца и сильно возвышался над низкорослым японцем, в котором Фицдуэйн сразу узнал младшего брата, Фумио Намака. В руках высокого и широкоплечего Кеи грозное оружие выглядело бы более чем уместно.
Глава 18
Как только Фумио Намака увидел Фицдуэйна, он почувствовал ледяной страх, даже десять минут спустя, в привычной роскошной обстановке конференц-зала на шестидесятом этаже “Намака Тауэр” это неприятное ощущение никак не оставляло его.
Гайдзин впервые вошел в их жизнь как безликое обязательство, очередной пункт повестки дня заседания Совета директоров корпорации, простая текущая проблема. Тогда Фицдуэйна словно бы не существовало, это было просто имя на листе бумаги, просто фотография в досье.
Теперь, после трех неудачных покушений, Фицдуэйн собственной персоной появился в самом сердце империи “Намака” и был более чем реален. Он производил очень сильное впечатление, впечатление уверенного в себе и спокойного человека. Казалось, что он совершенно расслаблен и наслаждается беседой. Его свободная, раскованная манера держаться, на которую, казалось, нисколько не повлияло все то, что ему довелось испытать, убедили Фумио в том, что Кеи, пожалуй, был прав. Ирландец представлял собой нешуточную угрозу и заслуживал того, чтобы к нему отнеслись со всей серьезностью. Фумио чувствовал, что если они не расправятся с гайдзином как можно скорее, то он станет их могильщиком.
Глядя на Фицдуэйна, который сидел напротив них за столом, Фумио едва сдерживал свой страх. Разумеется, он принимал во внимание возможность того, что на самом деле гайдзин ничего не знает и вынужден будет согласиться с тем, что во всех покушениях на его жизнь виновен только Китано, и никто другой, однако Фумио привык доверять своим инстинктам. Инстинкты же подсказывали ему, что ирландец явился к ним грозным вестником смерти.
Кеи Намака, который превосходно выглядел в роли социально ответственного и в высшей степени делового капитана японской промышленности, как раз описывал Фицдуэйну потрясение, испытанное им, когда стало известно, как руководитель службы безопасности “Намака Корпорейшн” злоупотребил своим служебным положением.
— Похоже, Фицдуэйн-сан, — сказал он, — что все мы пали жертвами одного хитрого и коварного человека, который воспользовался своими возможностями и злоупотребил нашим доверием. Я и мой брат испытали настоящий шок, когда узнали, к чему причастен служащий, которому мы доверяли. Китано-сан запятнал высокую репутацию “Намака Индастриз”, и мы с братом безмерно огорчены этим обстоятельством. Мы приносим самые глубокие извинения за те неприятности, которые причинил вам этот отступник. Безоговорочно принимая его вину на себя, мы почтительно просим позволить компенсировать вам ущерб и заверяем, что приложим все усилия, чтобы ваше пребывание в Японии было интересным и приятным.
Фицдуэйн сидел, не переставая изумляться несходству двух братьев. В физическом плане Кеи был, безусловно, превосходным образчиком человеческой породы, и не только по японским стандартам. Он был высоким, широкоплечим, привлекательным, и в облике его сквозила спокойная уверенность и искренность, которую редко встречаешь где-нибудь, кроме обложек журналов для деловых людей. Фумио, со своим хрупким, нескладным телом, выглядел довольно жалким, являя полную противоположность брату. В его глазах, однако, Фицдуэйн заметил глубокий ум. Теперь он понял, что присматриваться надо, скорее, к невыразительному и неприметному Фумио.
— Намака-сан, — ответил Фицдуэйн. — Я высоко ценю ваше любезное предложение, однако позвольте мне заметить, что на вас работают десятки тысяч человек, и было бы неразумно требовать, чтобы вы несли ответственность за поступки каждого из них. И я, и вы — мы все пострадали от происков этого человека. Моей жизни угрожали его люди, а вы, я полагаю, потеряли из-за него немалую сумму денег. Давайте же на данный момент считать друг друга товарищами по несчастью, а в будущем, я надеюсь, нас объединит какое-нибудь более счастливое событие. Поэтому я предлагаю перейти к более приятной теме…
Фицдуэйн улыбнулся.
Чифуни, которую никто не принимал во внимание, так как она была женщиной, и которая, строго говоря, была лишней в этом конференц-зале, ибо оба брата превосходно владели английским, подумала, что Фицдуэйн прекрасно разыгрывает эту партию. Она находила эту встречу довольно непростой, однако ирландец блестяще справлялся со своей ролью. Он действительно умел очаровывать людей, и Чифуни увидела, как Кеи Намака поддался его обаянию.
Старший брат определенно воображал себя лидером, человеком решительным и твердым, и прекрасно реагировал на тех, кто замечал и ценил эти его качества. По наблюдениям Чифуни, он явно принадлежал к тому типу людей, которые прислушиваются к желаниям или, скорее, внезапным импульсам своего сердца, а не к доводам разума. Что же касается зловещего младшего братца, то он просто сидел рядом, не произнося ни слова и решительно все замечая. Он был холоден, как рыба.
— Вы очень любезны, Фицдуэйн-сан, — сказал Кеи Намака. — И вы абсолютно правы. Наверное, в самом деле настал подходящий момент, чтобы обменяться дарами. Со слов господина Йошокавы мне известно, что вы, как и я, интересуетесь средневековым оружием, поэтому позвольте выразить надежду, что вам понравится скромный знак внимания, который мы вам преподносим.