Радиус поражения, стр. 38

Народ подавленно молчал, переваривая бредовую историю Рощина. Лишь Тоха нашелся:

– Слушай… А зачем им вообще понадобилось здесь резню устраивать?

– Не здесь. По всему миру это происходит сейчас. Насколько я понимаю, четыреста миллионов свинок сейчас на Земле резвятся, или около того. Сколько крыс и богомолов – не знаю.

– Четыреста миллионов?!! Да зачем они убивают?!!! Если они решили тупо захватить всю Землю, им просто надо все столицы и большие города взять, ну и крупные армии поразбивать. А потом продиктовать свои требования. Зачем они здесь столько народу поубивали?

– Вариант «Крайние меры». Первоначально его разрабатывали как средство запугивания. Земным правительствам должны были выдвинуть ультиматум, потом, если не отреагируют, на примере какого-нибудь региона продемонстрировать возможности плана, потом, если не проникнутся, регион расширить. Если и это не подействует – уничтожить цивилизацию как таковую, а из остатков человечества создать новый мир, по своим правилам. Прекрасный и идеальный новый мир. Но это казалось сомнительным – предполагалось, что люди предпочтут сдаться без лишних потерь. Таково уж везение человечества, что народ, который все начал, был повернут на идее спасения Земли от человека. «Зеленые» ребята, одним словом. Среди них есть и фанатики своих идей, и вполне здравомыслящие люди. Может, и случайных личностей хватает. Кто-то просто хотел создать единое правительство, разоружить все государства, уничтожить промышленность, заменив ее копирами, начать осваивать космос всерьез и продвигать фундаментальную науку. Другие считали, что людей слишком уж много, и при всех других мерах планировали ввести жесткую демографическую политику, плавно снижая население Земли. Другие считали, что плавность в этом деле ни к чему – надо сразу вырезать большую часть. Мелькали даже мнения о неполноценной части – своего рода фашизм. В итоге… То, что произошло с вами, сейчас происходит повсюду. Сотни миллионов свинок и крыс сейчас занимаются снижением поголовья человека. Думаю, при такой скорости процесса через пару дней нас останется процентов десять – если очень повезет. Через месяц один процент. Возможно, тогда они помимо уничтожения начнут собирать выживших – им ведь надо с кем-то начинать свой мир создавать.

– Да это бред, такого не может быть, – не поверил Олег.

– Почему? – спокойно произнес Рощин. – Очень даже может. Как вы им помешаете? Оглянись – это уже происходит. Я в их планах нашел лишь две фатальные ошибки. Первая: как они изначально планировали сохранить свой секрет? В их коллективе около трех сотен посвященных – как ни следи за всеми или ни изолируй, кто-то обязательно проболтается. И рано или поздно проболтается тому, кому пробалтываться не стоило. Сейчас они начали все это вынужденно – в руки спецслужб попал один из их лидеров, а на этот случай он оставил сюрприз. Им пришлось выбирать – или всем конец, или они его оперативно освобождают, или запускают «Крайние меры» и уже в рамках плана высылают за ним команду. Освободить человека из камеры в подвальном помещении, перекрытом железобетоном, слишком рискованно – полноценный портал не создать, при иных вариантах высок риск погибнуть при переходе. Вот и запустили «Крайние меры».

– С первой ошибкой, как я понял, не сработало – никто про это раньше времени не прознал, а если и прознал, то не остановил. А вторая глупость? – с искренним интересом уточнил Тоха.

– Вторая ошибка – сама идея с новым светлым миром. Допустим, они соберут несколько десятков миллионов выживших. Чтобы выжить, они неделями или месяцами сражались с искусственно выращенными тварями, теряли родных и близких. Матери, оставшиеся без детей, дети без родителей, любимые без любимых. Все это время они вымещали свою ярость на предметах мебели: биороботы – это все же не полноценные враги. А тут они узнают, что имеется настоящий враг, и этот враг предлагает им заняться утилизацией токсических отходов, демонтажом заводов и выращиванием ромашек на экологически чистой почве. Эти выжившие к тому моменту превратятся в тех еще головорезов – при таком естественном отборе другие не выживут. Не понимаю я, как их планируется держать в узде: они все равно придумают способ добраться до глоток этих яйцеголовых умников. И хорошо, если только до глоток… В общем, ребятки, как я и обещал – что знал, вкратце рассказал. Думаю, вы все поняли. Теперь подремлю чуток – вон Синий уже храпит.

Глава 10

Генерал-майор Роберт Даблдей в данный момент больше не считал себя самой важной персоной в мире. Он вообще уже не совсем понимал, кто он такой и что здесь делает, а о том, что произошло с миром, даже не хотел понимать.

Как это ни банально, но мир сошел с ума.

В нормальном мире дежурный по командному центру NORAD не может бросить свой пост после скоротечного боя непонятно с кем, оставив систему аэрокосмической обороны на произвол судьбы. Но Роберт это сделал. Выбор невелик – или умереть, или выжить, спасаясь бегством. Если в его «дежурстве до последнего» был бы хоть какой-то смысл, он бы остался, отдавая каждую комнату с боем. Но…

Он больше не мог контролировать воздушное пространство, морские акватории и космос над США и Канадой. Радиолокационные станции перестали выдавать информацию, а те, что еще продолжали работу, не могли связаться с центром – нападающие нанесли серьезный урон антенному хозяйству и линиям связи. Все закончилось тем, что, потеряв возможность управлять системой NORAD и не сумев связаться ни с кем за пределами авиабазы, генерал попросту сбежал, едва не погибнув под обстрелом. С его стороны было бы безумием пытаться дать отпор вооруженным до зубов нападающим.

Свой пост он покинул без паники – принял тяжелое решение сознательно. Успел отдать приказ подчиненным спасаться бегством: оставлять своих людей на смерть он бы не стал. К сожалению, процесс эвакуации прошел далеко не гладко – обстрел противника нанес потери, а скоротечная рукопашная схватка на выходе оказалась кошмаром. Роберт даже не понял, как вырвался из этой бойни, да еще и вывел часть подчиненных и охраны. При этом он расстрелял обойму к пистолету и обзавелся трофеями сомнительной ценности – русским автоматом без патронов и кровоточащей ссадиной на левой щеке.

Воинская дисциплина – великая вещь: авиабаза превратилась в филиал ада, за военнослужащими и гражданским персоналом шла настоящая охота, но тем не менее генерал-майор все равно оставался консолидирующим фактором – за ним шли многие. Гипноз мундира продолжал работать.

При этом Даблдей понятия не имел, что происходит, и не представлял, как с этим бороться.

А еще ему очень хотелось показаться своему психиатру – вероятность того, что он сейчас бредит, казалась далеко не нулевой.

Попытка прорыва в сторону города к успеху не привела – его группа, только было вырвавшаяся из схватки, была атакована превосходящими силами противника. Бронетехника и пехота рассеяли людей по окрестностям, при этом с генералом осталось всего лишь несколько человек. Но это снижение численности вскоре было компенсировано – когда они укрылись в дыму, стелющемся от горящего пункта заправки автомашин, к отряду Даблдея присоединились несколько десантников и двое гражданских служащих базы.

Огибая пожар стороной, группа генерала усилилась несколькими пилотами и техниками, а за забором к ним присоединились четверо полицейских, непонятно что вообще здесь делавших, и кучка курсантов Военно-воздушной академии из Колорадо-Спрингс. При этом противник в последний раз обстрелял беглецов, причем небезуспешно – дальше пришлось тащить за собой тяжелораненого десантника.

Проломившись через полосу деревьев и кустарников, вырвались на дорогу с грунтовым покрытием. Здесь наткнулись на целый отряд: при трех грузовиках и двух вездеходах переминались с ноги на ногу около пятнадцати солдат. Один из них при виде Даблдея подскочил, отдал честь, представился: