Северная Америка, стр. 35
Количество материала, смытого с суши в море или на побережье, почти не поддается описанию. В дельте реки Миссисипи, где течение более мощное, чем слабые приливы Мексиканского залива, этот материал выносится прямо в океан, образуя выступ, растущий со скоростью 200-400 метров в год. На северо-восточном побережье реки недостаточно мощны, там более сильное приливное течение - от 1,8 до 3,0 метров в секунду, - и, кроме того, там рядом с берегом проходят сильные течения, переносящие еще более значительные наносы. Совместное воздействие этих факторов очень сильно замедляет течение даже крупных рек, и они вынуждены оставлять свой груз на дне. Речной материал на этом побережье лишь переносится в направлении океана, но сбрасывается на дно до того, как попасть в него. Это приводит к обмелению эстуариев.
На всем этом побережье мы встречаем четкую последовательность поясов, сменяющих друг друга в направлении океана. Это сначала линия водопадов с небольшими теснинами; затем террасы рек, сложенные илистыми отложениями, потом поймы, на которых откладывается или, наконец, мы оказываемся у наиболее близких участков пояса береговых дюн и отмелей. Эти последние двух типов - древние берега из галечника и тяжелого материала, которые оказались дальше от материковой суши, поскольку песчаный материал под действием ветра переместился через древние берега и застрял на краях пойменных земель.
Поскольку пойменные земли особенно плодородны, это приводит к зарастанию их самыми разнообразными растениями, начиная от водных растений в спокойных речках, за которыми следуют осока и травы, затем кустарники, которые могут расти на насыщенной водой почве, и, наконец, невысокая древесная растительность. Вся эта растительность задерживает переносимый ветром песок, но в конечном счете песок становится причиной ее гибели. Подобный «итог» можно наблюдать во многих местах, но не на этом побережье, так как господствующие тут ветры дуют не с океана. Этот фактор благоприятен для рек, для сохранения в них пресной воды и для растений на насыщенной влагой почве и приводит к тому, что береговые отложения закрепляются и образуют гряды, что в свою очередь приводит к возникновению мелких лагун, растянутых цепочкой вдоль побережья непосредственно за песчаными дюнами со стороны, обращенной к материку. Хорошим примером может служить большое болото Дисмал, расположенное несколько севернее залива Памлико с его бесчисленными водными путями.
Однако с более крупными реками дело обстояло иначе. Здесь песок накапливался или поднимался со старого, но не очень древнего морского дна. Он образует низкие холмистые гряды и пониженные куполы или сверхдюны. Состав растительности на них очень ограничен - низкорослые сосны, некоторые виды падуба, карминовый сумах, кустарниковый американский лавр, небольшое количество белых тополей и тополей трехгранных, карликовая черемуха поздняя, слива приморская и катальпа. Травы растут не очень хорошо, причем они очень жесткие и группируются на изолированных участках. В более сухих местах преобладает своеобразная кустарниковая растительность - восковник, кустарниковый крестовник, шиповник, виноград лабруска. В заболоченных местах растут черника, клюква и им подобные растения. Единственные деревья, которые действительно могут расти здесь, - низкорослые сосны, в особенности Pinus rigida, да и они растут изолированно, и их скрюченные и сучковатые силуэты придают унылый и какой-то заброшенный вид пейзажу. В целом же эти прибрежные сосновые пустоши отличаются своеобразной неповторимой прелестью.
Вряд ли у нас вызовет удивление тот факт, что англосаксы и голландцы избрали именно эти берега для того, чтобы впервые высадиться на эту землю, - здесь многое было близко и привычно для них. Кельты и шотландцы, выросшие на более суровых скалистых берегах, выбрали обращенную к морю сторону Аппалачей и Лаврентийского плато, где сокрушительные валы, разбиваясь о скалы, превращаются в зеленоватый прибой или бушуют в песчаных бухтах. Именно голландцам и англичанам из болотистой местности пришлись по душе бесконечные песчаники, террасы, сложенные илистым грунтом, пойменные земли, болота и пустоши этого побережья, которые так сильно напоминали им родину. Экология имеет отношение одинаково как к животным и растениям, так и к человеку, и «фитогеографическая» традиция сказывается гораздо сильнее любых других просто культурных или этнических стремлений.
Живые ископаемые
На этом побережье обитает любопытное существо, которое можно встретить еще только на крайнем восточном побережье Азии. Это так называемый мечехвост. Это очень древнее животное не относится к крабам (хотя, как и крабы, принадлежит к большому типу животного мира - членистоногим). В этот тип входят классы насекомых, паукообразных, ракообразных и многоножек. За длительные геологические времена членистоногие образовали бесчисленное разнообразие групп и форм, и в наши дни они значительно превосходят по численности все другие типы животного мира, вместе взятые. Но в этом огромном изобилии форм мечехвосты сумели остаться почти неизменными с древнейших времен.
В конце мая и в начале июня эти странные существа появляются из глубин моря, семеня своими двухпальцевыми ножками, на мелководье побережья. Там обычно небольшие самцы встречаются с более крупными самками, к которым они прикрепляются на продолжительный период в мелководных местах. Яички, откладываемые огромными массами, представляют собой крохотные сферические черные зернышки, гроздьями уложенные на уровне малой воды среди галечника или на ровных илистых местах. Из этих яичек вылупляются крошечные существа овальной формы, которые нисколько не похожи на своих родителей: они выглядят так, как выглядели самые древние из членистоногих, называемые трилобитами, и ведут они себя соответственно, опускаясь на дно и прижимаясь к предметам, обращенным к преобладающему здесь приливному течению. Эти крохотные бесхвостые личинки до превращения во взрослую форму проходят через несколько стадий. Бесчисленные тонны яичек, откладываемые этими животными каждую весну вдоль побережья области, весьма притягательны для птиц. Птицы собираются здесь в огромном множестве, чтобы питаться этими яичками, и можно только удивляться, как мечехвост устоял перед этим нашествием и до сих пор не вымер.
На этом побережье всегда можно обнаружить многих из сухопутных, прибрежных и морских птиц. В этих краях преобладает небольшая ворона-рыболов; ее часто можно встретить, когда она, пронзительно крича, проворачивает свои «делишки» на песчаных берегах, в болотах и даже на сухих песчаных пустошах, где собирается множество мелких млекопитающих и амфибий, которые - живые или мертвые - представляют прекрасную пищу для этих птиц. Здесь изобилие болот, густонаселенных квакшами и лягушками-быками; обитают здесь и древесные виды, такие, как великолепная лесная лягушка Андерсона, которая водится на пустошах штата Нью-Джерси. Краснокрылый болотный трупиал - типичный обитатель тростниковых болот - отважно гнездится под натиском ветра на стеблях тростника. Кошачьих птиц здесь также множество, а несколько неуравновешенный по характеру пересмешник избрал для своего местожительства более сухие гряды. Широко распространен американский дятел (Colaptes), который здесь находит себе пищу почти исключительно на земле. Дрозды здесь вездесущи. Они есть даже на побережье моря. Обычные скворцы также заполнили этот край, почти как и все остальные территории, и весной можно видеть, как они собираются большими стаями и, прыгая по земле, поглощают личинки вредного японского хрущика - достоинство, недостаточное для того, чтобы компенсировать вред, к которому приводит их сверхплодовитость и надоедливая привычка невыносимо шуметь в городах. Весной всевозможные мелкие славковые отдыхают в этих краях по пути на север, и вряд ли могут существовать где-либо еще в природе краски более яркие, чем оперение некоторых из этих птичек. Несмотря на все достижения современной цветной печати, она не позволяет воспроизвести великолепие контрастных цветов черного, белого и особенно желтого в их оперении. Но самыми распространенными птицами являются овсянки, которые в этой области типичны для мест, отстоящих дальше от моря. Они здесь представлены во всем своем многообразии, и все это сборище чирикает, щебечет, пищит, а иногда и поет утонченно и изысканно.