Северная Америка, стр. 29
Растительность северной части этой области распространилась узким языком почти до ее южной оконечности вдоль самого высокого хребта - гор Блу-Ридж (Голубых гор). Лес окружает этот язык от штата Кентукки с северо-западной стороны и проникает южнее через территорию штата Теннесси к штату Алабама, а оттуда на восток через штат Джорджия и северо-восток у южной границы штата Виргиния, растет на нижних склонах, в предгорьях и в долинах и является совсем другим типом леса, отличающимся большой пышностью. Это настоящий широколиственный лес. Низменные места представляют собой богатые пастбища, но реки обрамлены лесами и болотами. Склоны холмов покрыты густым лесом из многих видов дуба и гикори, нескольких видов берез, ольхи, лещины, граба, ивы, тополя, вяза, магнолии, тюльпанного дерева, лавров, сассафраса, платанов, кленов, ясеня, конского каштана и нескольких видов акаций.
Под сомкнутым пологом этого леса и в более доступных для солнечного света местах растет столь же богатый видами подлесок. Он состоит из многих видов магнолий и многочисленных видов рододендрона, кальмии и родственных им растений. Этот подлесок проникает высоко в горы, может расти под соснами и даже образовывать почти альпийский тип растительности без деревьев, но с открытыми, поросшими травой полянами среди кустов. Когда рододендроны цветут, холмы выглядят как на полотне художника, а фотографии напоминают старые, раскрашенные от руки картинки на почтовых открытках.
Именно эта напоминающая подкову полоса предгорий скорее является подлинным «югом», чем покрытые соснами низменности и прибрежные равнины. И именно здесь находятся самые плодородные почвы, и именно в этой части области выпадают самые обильные осадки в виде дождя, которые сочетаются с умеренными температурами и ветрами на протяжении всего года. Она не была захвачена недавним оледенением, и сюда отступала как фауна, так и флора, оттесняемые льдом с севера. В свою очередь эти же фауна и флора выступали как своеобразный источник восстановления растительного и животного мира на высвобождающихся от ледника территориях, причем многие животные и многие растения распространялись к северу по мере улучшения климата. Но другие растения и некоторые виды животных оставались на месте либо потому, что они сначала были обитателями более южных широт, либо потому, что северные зимы были все еще слишком суровыми для них. Важно понять значение этого факта, так как фауна и флора восточной части этого континента (очевидно, еще с очень дальних времен) изолированы от фауны и флоры западной части континента огромными прериями, лежащими между ними. Единственная возможность взаимопроникновения фауны и флоры - вокруг северной части прерий через Канаду, и, когда этот путь был отрезан ледяным щитом, растениям и животным востока некуда было распространяться, кроме как на юг, а именно в южную часть Аппалачей. Если бы ледник продвинулся еще немного к югу, эти животные и растения были бы вытеснены в Карибское море и погибли навсегда.
Аппалачи обладают своей «коллекцией» редкостей - от участков еловых лесов в западной части штата Мэн и в центральной части гор Адирондак до незакрепленных песчаных дюн в южной части штата Мэн. С параллельно расположенных хребтов гор Аллеганы и собственно Аппалачей (часто называемых Блу-Ридж) взору открывается множество сказочно красивых видов. Там повсюду сохранились леса, начиная от настоящих «дождевых лесов» штата Мэн с их мягким покровом из папоротников и грибов до сухих лесов на склонах долин штата Пенсильвания и значительных лесных массивов возвышенностей в штатах Теннесси и Северная Каролина. На севере - множество озер и долин с сочной растительностью, многие из которых уцелели даже сейчас и избежали расчистки в сельскохозяйственных целях. Здесь есть несколько мест, хотя их и меньше, чем можно предполагать, где земля, кажется, остается все еще такой, какой была в те времена, когда населявшие ее люди были так же неотделимы от природы, как енот-полоскун или олень. Эти места очень красивы, и, если вы окажетесь в одном из таких уголков, вы как будто перенесетесь в давно минувшую старину. Позволю себе рассказать об одном таком месте, которое типично для центральной части этих земель.
Природа доколумбовых времен
Место это крохотное. Оно находится на высоте всего лишь двухсот с небольшим метров над уровнем моря в окружении возделанных полей, пастбищ и яблоневых садов. Его площадь всего лишь около десяти квадратных километров, и самое удивительное при этом, что этот нетронутый уголок находится всего в ста двенадцати километрах от острова Манхаттан. Когда вы путешествуете по раскисшим дорогам, которые окружают его в среднем на расстоянии всего лишь около восьми километров, вы никогда не заподозрите, что он притаился здесь рядом за холмами. К нему даже не протоптаны пешеходные тропинки, и, чтобы добраться до него, вам приходится тащиться напрямик через поля. Я впервые набрел на это место, когда собака гостившего у меня приятеля испугалась при случайном выстреле из ружья и убежала. Идя по ее следам, мы и попали в это почти священное место, которое было известно, как мы позже узнали у его неразговорчивого владельца, под названием «то бесполезное болото». Может быть, здесь и было болото, но тем не менее оно было покрыто настоящим лесом, где стволы ядовитого сумаха достигали толщины ноги человека.
По счастливой случайности в тот день моим компаньоном был индеец, знающий каждое растение и каждое животное в родной ему стороне. У него были вошедшие в поговорку соколиные глаза, и он унаследовал обширные познания от теперь уже вымерших знахарей его племени. Идя по следам собаки, мы спустились по пологому травянистому склону, взобрались на разрушенную каменную стену и вошли в чисто ольховый кустарник. И сразу мы попали в атмосферу, пропитанную сложным ароматом запахов. Солнце светило ярко, и мухи-журчалки - те самые с черно-белыми полосками насекомые, которые, как вертолетики, летают в пробивающихся сквозь листву столбах солнечного света,- носились со всех сторон вокруг нас.
Мы с трудом тащились по пояс в осоке, которая хрустела под ногами и восхитительно благоухала; непуганые черно-белые мухоловки весело смотрели на нас с голых верхних ветвей кустов, и вдруг совсем внезапно зимородок с хохолком на голове испустил резкий крик и моментально скрылся впереди. Затем мы натолкнулись на небольшую извилистую тропку, которую сначала трудно было различить, но внезапно мы явственно увидели ее илистую середину, усеянную бесчисленными следами оленей.
Эта петляющая между гигантскими колышущимися ольхами тропка внезапно вывела нас к такому водоему, которого я не видел раньше нигде за пределами лесов Африки, - настоящий природный, абсолютно круглый бассейн, конденсирующий атмосферную влагу, наполненный прозрачной чистой водой, выглядящей, как черное зеркало, и опоясанный плавно понижающимся илистым берегом, выложенным мозаикой следов местного белохвостого оленя. Среди следов оленя видны были также следы енота-полоскуна, опоссума, ондатры, множества мышей, некоторых крупных водоплавающих птиц и какого-то довольно крупного существа со странной припадающей поступью. Последние следы были больше всего похожи на отпечатки ног одного из самых редких наших плотоядных животных - куницы-пекана, или фишера, но я, признаюсь честно, в это не поверил - ведь считалось, что куница-пекан исчезла из этого района уже давно. (Через месяц после нашей поездки пара таких животных попалась в капканы, установленные охотником, который доставил их к инспектору по охране дичи, не зная, что это за животные.) От озерка, диаметр которого составлял около шести метров, отходили четыре дорожки, направленные почти точно на четыре стороны света и проложенные среди высоких кустов так, что направление ни одной из них нельзя было проследить больше чем на метр-два.