Вампиры замка Карди, стр. 13
Тишину разорвал пронзительный гудок, подходящего к станции поезда, Эльза вздрогнула и сжала руку Вильфреда неожиданно сильно.
– Я люблю тебя, Вилли. Я буду ждать тебя! Знай, буду ждать!
Вильфред потащил ее за собой на перрон. Поезд уже останавливался. Сколько он будет стоять? Минуту? Три?
– Я не хотел тебе говорить, потому что уезжаю далеко. Очень далеко, Эльза! И тебе не стоит меня ждать, потому что я могу не вернуться оттуда, куда еду. Война, Эльза! Не стоит особенно ждать кого-то, когда идет война! И не вздумай…
– Ты едешь на фронт?! – закричала она.
Закричала так громко, что немногочисленные пассажиры, деловито загружающие в вагон вещи, обернулись с удивлением, которое, впрочем, тут же сменилось пониманием и сочувствием.
– Нет, Бог мой, нет…
"Не могу я ей верить! Притворяется, зараза! Ловко притворяется! Не я ей нужен, моя форма и Берлин! – твердил себе Вильфред, глядя в полные слез темно-серые глаза, и в сердце будто колышек застрял, мешающий дышать и говорить, – Да и пусть… Какая, к черту, разница!"
– Эльза! Все это не надолго! Месяц, два… Так нам сказали. Будем охранять что-то секретное в Румынии. Я приеду к тебе сразу же, как только все кончится. Хорошо? Ты жди… правда жди, и ничего не бойся!
Она кивала и улыбалась сквозь слезы, и действительно верила почему-то, что он вернется к ней.
Да и сам Вильфред, как ни странно, тоже в это верил.
Глава III. Мечты Гели Андерс
Когда Гели Андерс узнала, что ей предстоит поехать вместе с мачехой в какой-то замок в Карпатах, она слегка приуныла – она не любила Магду почти в той же степени, в какой Магда не любила ее.
Нет, жуткие предчувствия Гели не терзали. Просто ей не хотелось ехать с Магдой куда бы то ни было. Особенно если учесть, что Магда ехала туда вместе с доктором Гисслером, а значит – по работе, а значит – будет еще скучнее, чем обычно, и ничего нельзя, и никуда не ходи, потому что территория обязательно охраняемая, и вообще, придется сидеть в своей комнате, а привезенные с собой книжки скоро кончатся, потому что читает Гели быстро… В общем, кошмар.
Но хитрая Магда тут же сообщила, что с этим карпатским замком связаны какие-то жуткие легенды, и экспедиция направляется, собственно говоря, эти легенды исследовать. Ведь Гели так завидовала тем, кто ездил на Памир, и тем кто искал меч Экскалибур, святой Грааль или место упокоения Фридриха Барбароссы! Так вот, эта экспедиция – сродни вышеперечисленным, только куда комфортнее. У Гели даже будет своя комната в замке. И библиотека там великолепная. И Курт тоже принимает участие в исследованиях. Магда не может выдать государственную тайну и объяснить, зачем доктору Гисслеру понадобился Курт, так что пусть Гели удовлетворится самим фактом его присутствия в замке… Она ведь любит… э-э-э… общаться с Куртом, верно? К тому же эта зануда Лизе-Лотта Гисслер тоже поедет в замок – в качестве прислуги, няньки и сиделки при своем дедушке. Доктор Гисслер и шагу не может сделать без внучки. А ведь Гели, кажется, питает какую-то странную привязанность к этой женщине… Несмотря на все, что она, Магда, ей о Лизе-Лотте рассказала…
В общем, умела Магда соблазнять.
И Гели соблазнилась.
К концу беседы она уже грезила предстоящей поездкой.
Таинственный замок, и Курт, и Лизе-Лотта!
Это обещалось стать лучшим приключением в ее жизни… И, возможно, последним. Потому что ей уже семнадцать, а когда исполнится двадцать, она станет слишком старой для приключений – или для того, чтобы получать от них удовольствие.
Так что упрашивать Хельмута Магде не пришлось.
Его упрашивала сама Гели.
А потом долго не могла заснуть и едва не пела от счастья – запела бы, если бы Магда не критиковала ее так часто за отсутствие слуха – потому что счастье переполняло ее сердце и готово было выплеснуться в мир, неожиданно ставший волнующе-прекрасным.
Таинственный замок в Карпатах!
Что там?
Привидения?
Или, быть может, они будут искать какой-нибудь древний артефакт, благодаря которому немецкая армия станет непобедимой?
Или, возможно, магическую книгу?
Все это было прекрасно в равной степени, и Гели не терпелось скорее приступить к поискам, хотя Магда и не обещала ей непосредственного участия.
Но самое главное – там будет Курт! Ее единственная любовь!
До сих пор Курт был слишком занят войной и светской жизнью, а в тот единственный раз, когда они с Гели оказались в романтической обстановке – на свадьбе в замке Гогенцоллернов – она была еще совсем девчонкой и он не мог обратить на нее внимания, потому что не видел в ней женщину… Но теперь-то увидит, обязательно увидит, и наконец поймет, что они с Гели суждены друг другу!
Магда сказала, что они проведут в замке, возможно, несколько месяцев…
Несколько месяцев вместе!
Они вернутся в Берлин женихом и невестой.
К этому шло с самой первой их встречи, это должно было случиться еще раньше, просто до сих пор им не удалось пообщаться как следует и Курт не имел возможности оценить ее ум, храбрость, преданность… И вообще – все ее достоинства.
И потом, Гели уже не пятнадцать с половиной, как тогда, полтора года назад. Ей семнадцать – совсем взрослая барышня, пора уже по-настоящему отдаться страсти, хватит уже страданий платонической любви! Она совсем, совсем взрослая… Она уже не выглядит облезлым котенком… Она вполне даже… Вполне…
Конечно, грудь у нее так и не выросла, несмотря на все молитвы, вознесенные Гели к небесам – видимо, Бог счел вопрос о ее груди недостаточно значимым для своего личного вмешательства.
С бедрами дело обстояло тоже не очень хорошо.
Да и вообще…
Но Лизе-Лотта все время говорит, что у Гели хорошенькое личико и чудесные волосы, и что в будущем Гели еще не раз возблагодарит свое изящное телосложение, потому что всегда будет выглядеть моложе своих сверстниц.
Она и сейчас выглядит моложе своих сверстниц.
На вид ей можно дать все четырнадцать…
Гели была способна к самокритике.
Но, в конце концов, в пятнадцать лет она выглядела, как двенадцатилетняя!
Так что прогресс налицо.
Зато Курт наверняка стал еще красивее…
Она не видела его уже три с половиной месяца.
Но все равно стойко хранила ему верность.
Она вообще-то хранила ему верность уже десять лет – порядочный срок даже для супружества!
Когда они познакомились, Гели было семь лет, а Курту – почти тринадцать. Но уже тогда он был самый красивый, самый сильный, самый… Самый белокурый! И во всем – замечательный и необыкновенный!
Они впервые встретились на дне рождения одной из противных дочек одного из противных друзей Хельмута. Гели ненавидела такие детские сборища. Сначала ее таскала на подобные мероприятия бабушка. Потом перенял эстафету Хельмут. Ужасно! Для этих праздников ее наряжали в отвратительное кисейное платье, которое нужно было беречь и содержать в чистоте, что противоречило самой природе Гели и ее обычному отношению к одежде, к тому же на волосы налепляли бант, придававший ей глупый вид, и ничего нельзя было делать, и требовалось все время помнить о манерах, и ни в коем случае не брать с тарелки именно то пирожное, которое тебе понравилось больше всех, а нужно было взять то, которое ближе всего к тебе лежало… Разумеется, Гели никогда не исполняла этого правила, и ее считали гадкой и невоспитанной, и приглашали на детские праздники только ради Хельмута – он-то пользовался всеобщим уважением.
Но еще больше, чем хорошие манеры, Гели ненавидела девчонок, с которыми ей приходилось общаться. Пока мальчишки, вооружившись саблями и пистолетами, с громкими воплями носились по саду, девочки устраивали кукольные чаепития или чинно перебрасывались мячиком… Гели всегда так хотелось поучаствовать в играх мальчиков! Но она была слишком робка, чтобы попросить их об этом. Да ей никто бы и не разрешил… Никто, кроме Курта.
Да, на том детском празднике, после застолья, когда младшие девочки уселись играть в кукол, а старшие девочки принялись рассматривать друг у друга альбомы и писать в них всякие глупости «на память», – мальчишки, и большие, и маленькие, вместо того, чтобы носиться с воплями, уединились на веранде. Гели подглядывала за ними через стеклянную дверь и увидела, как еще незнакомый ей, очень красивый и очень сильный белокурый мальчик демонстрирует другим навыки обращения с игрушечной шпагой. Он выделывал ею такие замысловатые вольты… Легко и ловко! Другие пытались подражать ему – но ни у кого не получалось, ни у кого. А потом один из мальчишек заметил Гели и захотел ее прогнать, но белокурый мальчик со шпагой открыл перед ней дверь и вежливо пригласил ее на веранду, и начал учить ее обращению с оружием так же, как учил этих мальчишек! Она была маленькая, такая маленькая, на вид – не больше пяти лет, а всем этим мальчишкам было от восьми до четырнадцати, и они смотрели на нее с презрением, все, кроме Курта… Тогда она узнала его имя: Курт фон дер Вьезе. Он учил ее, и у нее получалось, и он ее похвалил и поставил в пример всем этим мальчишкам… И она была так счастлива тогда, так счастлива, как никогда в жизни!