«Л» – значит люди (Сборник), стр. 49
– С других сторон станцию окружают болота, – отпарировал навигатор. – Ничего. Я не думаю, что с городом будет много возни.
Он ошибся.
Машину начальника командира десанта сбили еще на окраине. Сейчас она горела – дымно, неохотно, она вообще не должна была гореть…
Самого командира Виктор увидел на пороге занятого под временный штаб особняка. Грузный, широкоплечий Вольф Шнайдер что-то говорил в зажатый в ладони передатчик. Передатчик был совсем крошечный, и казалось, что Вольф вполголоса ругается, яростно размахивая перед лицом кулаком. Увидев Виктора, он нахмурился:
– Вам следует руководить боем с крейсера, капитан. Здесь опасно.
Словно подтверждая его слова, невдалеке грохнул короткий, но сильный взрыв.
– На корабле остался Карлос. Почему вы остановились?
– Это сумасшедшая планета, капитан. В нас палят из каждого окна… – Вольф поднес к губам микрофон, бросил туда: – Третий и пятый, сближайтесь… – И снова повернулся к капитану: – Не представляю, где они раскопали столько старого оружия. Один из бронеходов подбили из пороховой пушки. Защита не отреагировала на снаряд – тот летел слишком медленно. Но броню разнес не хуже, чем боевой лазер… Да, лазеры у них есть тоже…
Виктор медленно посмотрел по сторонам и почувствовал, как наплывает смутная тревога. Притихшие дома с попрятавшимися жителями, стилизованные под старину, сложенные из камня особняки, даже яростное сопротивление десантникам – все это было знакомо и привычно. Но что-то настораживало…
– Если бы дать по городу из главного калибра, – негромко произнес Вольф.
– Нет.
– Или по станции… Разнести антенну…
Серая колонна гравиантенны была видна даже отсюда. Она вставала из-за домов, и на вершине ее, вознесенной на двухкилометровую высоту, подрагивали голубые молнии – станция работала.
– Нельзя, – с искренним сожалением ответил Виктор. – Станцию приказано захватить, а не уничтожить…
Вдоль улицы с визгом пронесся огненный клубок – выстрелили из плазмомета. Следом прогрохотал бронеход. За ним устало и безмолвно пробежали несколько десантников. Виктор взглянул на Вольфа, снова уткнувшегося в передатчик, на свой вездеход с замершей возле него охраной… И бросился вслед десантникам.
Он не заметил, как остался один. Еще недавно вместе со смутно знакомыми ребятами из пилотажной группы Виктор палил по высокому зданию из бетона и черного зеркального стекла. Из здания огрызались – разрывы самонаводящихся ракет ложились все ближе и ближе. Потом лучи их бластеров подрубили здание, разнесли в пыль первые этажи, и вся бетонная коробка обрушилась вниз, погребая стрелявших… Они бежали дальше, и никому из десантников не было дела до того, что рядом с ними – капитан крейсера, самый бесполезный человек в бою… А потом он остался один.
Улочка была узкой, извилистой, зажатая между глухими стенами домов.
Редкие окна, еще более редкие двери, выходящие в эту бетонную расселину в теле города… Виктор шел, держа бластер на изготовку, время от времени щелкая переключателем рации. Связи не было. Наверное, мешали дома…
Улица кончилась неожиданно. Дома словно расступились, и Виктор оказался на маленькой площади, а может быть, большом дворе. Скорее дворе: здесь было слишком много газонов, дорожек из белого песка, беседок, скамеечек… С одной стороны на площадку выходил торец странного, явно заброшенного здания – шесть или семь этажей из красно-коричневого кирпича, маленькие декоративные башенки на крыше…
Виктор сделал несколько шагов, выходя на середину двора, и остановился. Где же он видел этот двор? Где? Видел… или слышал о нем?
На одной из башенок вдруг полыхнула яркая, ослепительная точка.
Виктор не почувствовал ни толчка, ни боли. Просто в ушах зазвенело, а ноги стали подкашиваться. Он поднял руку, ловя башенку в прицел бластера… и неожиданно словно бы увидал себя со стороны. Сверху. Из этой башенки.
Глазами мальчишки с игрушечным пистолетом в руках…
– Демченко…
Он опустился на колени, так и не выстрелив в ответ. Песок вокруг был алым – и почему он раньше этого не замечал? И земля раскачивается, как от близких взрывов, – почему он этого не чувствовал?.. Земля.
Виктор подтянул руку с передатчиком к лицу. И не удивился, что тот заработал: должно же было ему повезти хоть в чем-то.
– В связи с отсутствием капитана на связи в течение девяноста минут, в соответствии с уставом, беру командование крейсером, – шипел в рации голос Карлоса, – на себя…
Откуда-то со стороны Виктор услышал свой голос:
– Говорит капитан.
Голос Карлоса исчез, растворился. Сквозь подплывающую сонливость Виктор подумал, что теперь он знает, что надо было ответить Демченко, когда тот назвал капитана самым бесполезным человеком в бою. Да, капитан не нужен, чтобы вести бой. Он нужен, чтобы вовремя его остановить. И пока первый помощник не поймет этого, он не станет настоящим капитаном…
– Прекратить огонь. Именем Земли.
Он произнес эти слова и замер, словно надеясь услышать подтверждение.
Но сквозь звон в ушах уже не пробивались ничьи голоса. И лишь Земля – его мать, его родина, его знамя – все сильней и сильней тянула его к себе…
Человек, который многого не умел
Он очень многого не умел, но зато он умел зажигать звезды. Ведь самые красивые и яркие звезды иногда гаснут, а если однажды вечером мы не увидим на небе звезд, нам станет немного грустно… А он зажигал звезды очень умело, и это его утешало. Кто-то должен заниматься и этой работой, кто-то должен мерзнуть, разыскивая в облаках космической пыли погасшую звезду, а потом обжигаться, разжигая ее огоньками пламени, принесенными от других звезд, горячих и сильных. Что и говорить, это была трудная работа, и он долго мирился с тем, что многого не умеет. Но однажды, когда звезды вели себя поспокойнее, он решил отдохнуть. Спустился на Землю, прошел по мягкой траве (это был городской парк), посмотрел на всякий случай на небо…
Звезды ободряюще подмигнули сверху, и он успокоился. Сделал еще несколько шагов – и увидел ее.
– Ты похожа на самую прекрасную звезду, – сказал он. – Ты прекраснее всех звезд.
Она очень удивилась. Никто и никогда не говорил ей таких слов. «Ты симпатяга», – говорил один. «Я от тебя тащусь», – сказал другой. А третий, самый романтичный из всех, пообещал увезти ее к синему морю, по которому плывет белый парусник…
– Ты прекраснее всех звезд, – повторил он. И она не смогла ответить, что это не так.
Маленький домик на окраине города показался ему самым чудесным дворцом во Вселенной. Ведь они были там вдвоем…
– Хочешь, я расскажу тебе про звезды? – шептал он. – Про Фомальгаут, лохматый, похожий на оранжевого котенка, про Вегу, синеватую и обжигающую, словно кусочек раскаленного льда, про Сириус, сплетенный, словно гирлянда, из трех звезд… Но ты прекрасней всех звезд…
– Говори, говори, – просила она, ловя кончики его пальцев, горячих, как пламя…
– Я расскажу тебе про все звезды, про большие и маленькие, про те, у которых есть громкие имена, и про те, которые имеют лишь скромные цифры в каталоге… Но ты прекраснее всех звезд…
– Говори…
– Полярная звезда рассказала мне о путешествиях и путешественниках, о грохоте морских волн и свисте холодных вьюг Арктики, о парусах, звенящих от ударов ветров… Тебе никогда не будет грустно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекрасней всех звезд…
– Говори…
– Альтаир и Хамаль рассказали мне об ученых и полководцах, о тайнах Востока, о забытых искусствах и древних науках… Тебе никогда не будет больно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всех звезд…
– Говори…
– Звезда Барнада рассказала мне про первые звездные корабли, мчащиеся сквозь космический холод, про стон сминаемого метеором металла, про долгие годы в стальных стенах и первые мгновения в чужих, опасных и тревожных мирах… Тебе никогда не будет одиноко, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всех звезд…