Участковый, стр. 7

– Догадался, да?

– Окажись он Светлым, тебе не понадобился бы волк.

– Верно! – Вампирша поморщилась. – Все утро псиной воняю!

– Вот видишь, Евгений Юрьич? – обернулся к магу Денисов. – Обыгрывают тебя Темные по части интриг. А вообще – вы друг друга стоите. Не противно тебе? Ладно… Николая просветила?

– А смысл?

– Родился новый Темный – у вас же праздник должен быть, нет?

– Да это у тебя должен быть праздник! Радуйся, хитрый дедушка – он в таком бешенстве был, такой негатив выпустил!.. У меня аж дух захватило, когда я увидела, сколько Силы выплеснулось зазря! Пустой он теперь, надолго пустой. Но мы же не спешим, правда?

– Едрить твою редиску, я извиняюсь! И где же он теперь?

– Нашлась добрая душа, – томно потянулась Анюта, – забрала к себе, бездыханного, отогрела, спать уложила…

– Кто? – строго спросил Денисов, и вампирша как-то сразу сообразила, что шутки закончились.

– Я почем знаю? Дом с тремя окнами напротив клуба вашего, ставни резные, маленький кедр в палисаднике растет…

– Зойка, стерва! – сообразил участковый и заторопился. – Дозорный, у тебя ишшо есть вопросы к даме?

– Н-нет…

– Ну, тогда прощай, красавица.

– Рада была познакомиться лично, Светлый Клин!

Витька грыз ногти. На панели стоял современный радиоприемник, который, едва дозорный с участковым уселись в «виллис», возвестил:

– В эфире программа «В рабочий полдень».

– Полчетвертого уже, пора нам.

– Погодите, Федор Кузьмич! Почему она вас знает? Почему называла Клином?

– Светлым Клином, – усмехнулся Денисов, – как село наше – Светлый Клин. Это соседняя деревенька Вьюшка перед войной переименовалась в колхоз «Светлый путь», а наше село испокон веков так называлось. «Клин» даже побоевитее «Пути» выглядит, верно? Даже не пришлось убеждать товарищей из райкома партии. Когда-то давным-давно, отсекая вражеское войско, вбили наши пращуры клин между востоком и западом… Та война давно закончилась, а Светлый Клин так и остался сторожить русские города от набегов с востока. Историю надо учить, дозорный!

– Вы-то тут каким боком? Вроде маг вы не такой великой силы, чтобы в одиночку противостоять… кому бы то ни было.

– Силы, может, и не великой, но есть у меня, как и у моих предков, право однажды воспользоваться воздействием первой степени – в экстренных случаях, разумеется. Ты вот сегодня помянул банду Темных, которые двадцать лет назад тут бедокурили…

– Так все же вы?..

– Не я – «Светлый Клин». А в награду за такие дела право на воздействие продлевают… много сотен лет уже продлевают.

– Теперь понятно…

– А раз понятно – не ворошил бы ты наш сонный муравейник, а? Живи себе спокойно! Обходились мы без превентивных мер – и дальше обходиться будем! Сам же видишь, что вышло…

Угорь потер переносицу, решился:

– А как вы теперь с Николаем?

– Ну, ты же слышал! – развел руками Денисов. – Любовь, что тут попишешь? Авось сдержим темноту-то его как-нибудь…

– Нам пишет инженер Ильин из Москвы, – сообщил радиоприемник приятным женским голосом. – «Недавно в эфире вашей программы слышал веселую песню про солдата в исполнении ансамбля «Машина времени». Есть ли в репертуаре этого музыкального коллектива другие композиции?» Уважаемый инженер Ильин, буквально на днях молодые музыканты из ансамбля записали на радио несколько своих песен. Одну из них мы и предлагаем вашему вниманию…

Денисов оторопело поморгал, посмотрел на дозорного жалобно:

– Ну вот зачем, а? Ну зачем?

– И энто тоже – превентивная мера?

– Да бросьте! Молодежь дурачится…

– Дурачится, говоришь? – Участковый вздохнул. – Ты знаешь, сколько гадости в ответ на такое дурачество приползет на радио со стороны Темных?

– Не пропустят! – с сомнением возразил Угорь.

– Твоими бы устами… твоими устами…

В Зойкин дом Катерина ворвалась первой – отец едва поспевал за ней. Зойка оказалась в передней комнате, сидела возле постели, на которой метался Николай – красный, потный, бредящий.

– Отползи, шалава! – прошипела Катька так, как и не снилось Маргарите из «Дамы с камелиями».

Денисов стоял в дверях и с грустью думал: «Ну, как-нибудь выдюжим… как-нибудь пересилим…»

Глава 2

Евгений Угорь меланхолично жевал пирожок с капустой, стоя за высоким столиком-грибком в кафетерии при бакалейном отделе единственного в городе крупного универсама. В областном центре, где он несколько лет проработал оперативником, при отделении Ночного Дозора была собственная столовая, в которой сотрудников кормили, может, и не слишком изысканно, зато от пуза и по-домашнему вкусно. В любой момент дня и ночи – едва придя на службу или, наоборот, вернувшись после операции – можно было заглянуть в столовую и получить в зависимости от времени суток и аппетита бутерброд с чаем, миску гречневой каши с подливой или тарелку борща со сметаной. Попав руководителем нового отделения в небольшой городок районного значения, Евгений впервые в жизни столкнулся с проблемой питания. Мало того что он вынужден был заниматься одновременно административной, профилактической и оперативной работой, так еще и профессию повара, что ли, осваивать?

В центре городка, на одном пятачке с райкомом, отделением милиции и почтой, находилось сразу два заведения – «Ресторан» и «Пельменная». Правда, о наличии ресторана Угорь знал только благодаря неоновой вывеске – само помещение было на ремонте, крыльцо полностью разобрано, окна густо замазаны белой краской, но вывеска почему-то до сих пор ежевечерне включалась кем-то и ярко горела в темноте, освещая проезжую часть лучше, чем ряд фонарей. За те два месяца, что он провел здесь, никаких подвижек в ремонте замечено не было. В «Пельменной» же, несмотря на волнующее сердце любого сибиряка название, подавали всегда одно и то же – прохладные слипшиеся комки разваренного теста с редкими вкраплениями сомнительного на вид фарша. Трижды Угорь с надеждой заглядывал в «Пельменную», но попробовать фирменное блюдо на вкус не рискнул.

Он, возможно, так и перебивался бы макаронами, яйцами вкрутую и булочками-калорийками всухомятку, если бы однажды не набрел на этот универсам, который хоть и находился по местным меркам далековато и от рабочего кабинета, и от служебного жилья, зато мог похвастаться свежей и, что самое важное, сытной выпечкой. В зависимости от настроения Угорь выбирал пирожки то с картошкой, то с грибами, то затаривался ватрушками, то баловал себя огромной кулебякой с румяной корочкой и сочной начинкой. К выпечке он обычно заказывал стакан какого-нибудь сока – опять же, под настроение. Напитки тут разливали не из специальных установок с краниками, а прямиком из пузатых трехлитровых банок, которые Евгений довольно скоро привык называть на местный манер – «баллонами». Ассортимент внушал уважение: заказывая каждый день разные соки, только на третью неделю ему удалось перепробовать их все. Сегодня к пирожкам с капустой он выбрал томатный.