Стеклянные цветы, стр. 3

Иногда это продолжалось час, иногда — несколько минут, но наконец Линнет откладывала в сторону кисть и поворачивалась к нему. Улыбалась уже по-настоящему, говорила: «Ну вот, на сегодня все. Пойдем ужинать?»

— …Ты в любой момент можешь продать картины!..

— Эдна, ну хватит, а? Давай лучше о деле поговорим!

Суп он доел, дал ей выговориться — теперь можно переходить к деловой части беседы.

— Тебе просто нечего мне возразить, потому что я права!

— Ну что ты от меня хочешь? Мне поручена работа. Сегодня вечером я должен вылетать, меня там ждут люди. Ты считаешь, что я могу сейчас дать задний ход? И это, по твоему, будет ответственный поступок?

— Я считаю, что ты с самого начала не должен был соглашаться!

Возможно, и так… Возможно, ему следовало отказаться и сейчас по-прежнему сидеть в кабинете, ломая себе голову над непростым вопросом: что делать с деньгами?!

Пусть Эдна и считает, что он неправ, но Филипп знал, что, если бы ему скова сделали это предложение — он снова поступил бы так же…

Глава вторая

Когда пять дней назад у него на столе зазвонил телефон, и, сняв трубку, он услышал: «Мистер Берк, зайдите, пожалуйста, к мистеру Тренту», он не сразу сообразил, что произошло, и машинально ответил: «Да, спасибо». В трубке раздались короткие гудки — лишь тут Филипп повторил про себя: «К Тренту?! Что это — розыгрыш?»

В фирме «Линрайт Электроник» он работал три года, но, как и большинство его сослуживцев, Трента ни разу не видел. И немудрено: Майкл Э. Трент не часто баловал своим посещением их фирму.

Да и что ему сравнительно небольшая фирма по разработке и производству микрочипов? Помимо нее, Тренту принадлежали банки, телеканалы и промышленные предприятия как в Штатах, так и за пределами страны. Едва ли он вообще мог знать о существовании Филиппа Берка — начальника группы из трех человек, занимающейся ролевыми играми, тестированием сотрудников и выдачей «рекомендаций по разрешению конфликтных ситуаций».

Но — вызвал, значит, надо идти.

Стоило ему зайти в приемную, как мисс Креннер, секретарша исполнительного директора, нажала кнопку интеркома и сказала: «Пришел мистер Берк», после чего кивнула Филиппу на дверь кабинета: «Мистер Трент вас ждет».

Выходит, это не розыгрыш…

В кабинете, кроме самого Трента, находились двое: Димсдейл, финансовый директор фирмы, и сидевшая за боковым столом молодая блондинка — длинноногая, с высокими скулами и пикантным, чуть вздернутым носиком.

— Проходите, Берк, садитесь, — Трент махнул рукой в сторону стоявших сбоку кресел. Обернулся к Димсдейлу: — Значит, послезавтра.

— Да, мистер Трент, — Димсдейл вскочил, как на пружинке, и продолжил уже стоя: — Но если…

— Не может быть «если» — послезавтра, — последовал уверенный ответ.

Филипп по-прежнему недоумевал — что это все значит?

— Да, мистер Трент, — кивнул Димсдейл и вышел. Трент обернулся к Филиппу:

— Пересаживайтесь поближе.

Теперь Филипп имел полную возможность разглядеть «большого босса». Пожалуй, в живом виде он был даже импозантнее, чем на газетных фотографиях — фотографии не могли передать той ауры уверенности в себе, которой дышало каждое его движение.

Как и сам Филипп, он был высоким и светловолосым, но на этом сходство кончалось. На вид никто не дал бы ему и сорока, хотя на самом деле Трент уже отпраздновал свое пятидесятилетие; стройный, с густыми золотистыми волосами и загорелым лицом, на котором ярко сверкали голубые глаза, он был похож скорее на голливудского героя-любовника, чем на бизнесмена.

— Чай, кофе? — Трент щелкнул пальцами, блондинка тут же вскочила.

— Э-э… кофе, — Филипп на миг замешкался — ситуация выглядела чем дальше, тем непонятнее.

— Кристина, кофе, коньяк. — Девушка устремилась к боковой двери. — Берк, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Прежде всего — как здоровье вашей жены?

— Без изменений.

Откуда он знает про Линнет? Филипп задал себе этот вопрос прежде, чем сообразил, что спрашивать надо не «откуда», а «зачем» — зачем Тренту понадобилось это знать?!

— Вы бывали в Европе? — последовал еще один вопрос.

— Да.

— Подробнее, пожалуйста.

— Пять лет провел в Париже. Учился в Сорбонне.

— Вы знаете французский язык?

— Да.

— Немецкий?

— Да.

— Насколько хорошо?

— Знаю с детства. Говорю свободно. Читать, писать тоже могу. Отец был из Эльзаса, он хотел, чтобы я знал немецкий.

Филипп не сомневался, что его ответы лишь подтверждают то, что Трент знает и так, но сама цель вопросов была ему непонятна, поэтому он стремился отвечать как можно короче.

Блондинка принесла поднос, поставила перед ними чашки с кофе, бокалы, на четверть наполненные янтарной жидкостью, и сахарницу. Похоже, в общении с ней Трент не тратил лишних слов: мельком бросив на нее взгляд, он сделал короткий жест — девушка тут же вышла.

— Прошу, — Трент кивнул на стол и взял бокал с коньяком. Филипп последовал его примеру — наличие в руке бокала давало возможность делать короткую паузу перед ответами на очередные вопросы, которые, как он подозревал, вот-вот последуют.

Он не ошибся.

— Как я понял, вы имеете подготовку телохранителя?

— Да.

— Опыт работы по этой специальности?

— Да.

— Почему прекратили?

— Эта работа не очень подходит для семейного человека.

— Как это вышло?

— Что?

— Ну… дипломированный психолог — и работали телохранителем… как-то не вяжется между собой.

На этот вопрос отделаться односложным ответом было нельзя. Поэтому Филипп, не вдаваясь в подробности, рассказал, как сразу после школы завербовался в армию. Прошел обучение в Форт Беннинге, служил в батальоне рейнджеров. Через полтора года — неудачный прыжок с парашютом и досрочное, по состоянию здоровья, увольнение из армии.

Армия выплатила щедрую компенсацию — хватило и на пару лет в Гарварде, и на первое время во Франции. Подрабатывал в частном охранном агентстве, параллельно с лекциями в Сорбонне прошел обучение в центре подготовки телохранителей — это дало ощутимую прибавку в заработке.

Получив диплом, вернулся в Бостон. Сначала работал телохранителем, потом, после женитьбы, начал работать в группе психологов «Линрайт Электроник». Через год — возглавил эту группу.

Слушая, Трент пару раз кивнул, но Филиппа не оставляло ощущение, что тот не столько вникает в то, что он говорит, сколько разглядывает и изучает его, оценивая по каким-то своим критериям.

— Какие-либо последствия той травмы остались? — спросил он, когда Филипп закончил.

— Нет.

— Что ж, в любом случае работа, о которой я хотел с вами поговорить, не подразумевает прыжков с парашютом, — Трент неожиданно усмехнулся, — так я, по крайней мере, надеюсь. — Снова стал серьезным и спросил: — Вы слышали когда-нибудь о моей дочери?

— Нет, — ответил Филипп, по-прежнему пытаясь сообразить, что все это значит. И при чем тут дочь Трента — он что, хочет нанять его к ней в телохранители?!

— Она живет в Германии, в Мюнхене. Четыре месяца назад она овдовела и… она никогда не отличалась примерным поведением, но после этого буквально как с цепи сорвалась. Компания «золотой молодежи», вечеринки, гулянки… По моим данным, в ее окружении многие употребляют наркотики, и, боюсь, она тоже может ими увлечься. Кроме того, ее выходки начали привлекать внимание прессы. — Трент отпил немного коньяка и, пристально глядя на Филиппа, произнес веско и медленно, выделяя каждое слово: — Поэтому я решил, что рядом с ней должен быть человек, который сможет более-менее контролировать ее поведение с тем, чтобы сократить до минимума количество… эксцессов и не дать ей связаться с наркотиками.

— Вы имеете в виду меня? — после небольшой паузы спросил Филипп.

— Да. Именно так. Как вы понимаете, вся эта информация абсолютно конфиденциальна. Если кто-то спросит, вы можете сказать, что я предложил вам работу на одном из своих предприятий в Германии.