Мио, мой Мио! Художник А. Джаникян, стр. 15

Юм-Юм подошёл и встал со мной рядом. И мы молча стояли и думали, что час битвы совсем близок. А Кузнец, кующий мечи, стоял позади нас, и я услышал, как он пробормотал про себя:

– Скоро, скоро. Скоро настанет час последней битвы рыцаря Като.

Железный коготь

Тёмные облака клубились над озером, а воздух был полон жалобных криков заколдованных птиц. За окном черным-черны пенились волны, по которым нам предстояло плыть по Мёртвому озеру и, кто знает, может быть, разбиться о скалы неподалёку от замка рыцаря Като.

Кузнец стоял возле окна и смотрел, как я отвязываю маленькую лодочку. Она была пришвартована в потаённой бухте среди высоких скал.

– Много чего знает рыцарь Като, – говорил Кузнец, – но что Мёртвое озеро углубилось в мою гору, сотворив эту бухточку, он не знает. Моя гора прячет её среди высоких скал, и этого он не знает. И про маленькую лодочку, что стоит под моим окном в потайной бухте, ему тоже ничего не известно.

– А зачем тебе лодка, если ты не можешь на ней плавать? – спросил я.

– Могу, – ответил Кузнец. – Я вылезаю в проём окна и отплываю на длину цепи. Вот так я и плаваю на лодке. Хоть и не далеко, конечно.

Он стоял у окна, большой, весь покрытый копотью. Стоял над самым причалом, едва различимый в темноте. Но до меня доносился его странный смех. Казалось, что он и понятия не имеет, как могут смеяться люди.

– Много чего знает рыцарь Като, – говорил он сквозь смех. – Но он не знает, какой груз повезёт моя лодка нынче по Мёртвому озеру.

– И может быть, одного не знаешь ты, – заметил я. – Ты не знаешь, получишь ли ты свою лодку обратно. Может, окажется она нынче ночью на дне озера. Может, волны превратят её в колыбель и будут качать на дне, а в ней будем лежать мы – Юм-Юм и я. Что ты на это скажешь?

– Тогда я просто скажу: «Спи спокойно, принц Мио, спи в колыбели, которую качают волны».

Я взялся за вёсла, и он вскоре исчез из виду.

Но он прокричал нам вслед, как раз тогда, когда мы выплывали из тесного прохода бухты, отделявшего её от Мёртвого озера, и я отчётливо услышал его голос:

– Будь начеку, принц Мио! Насторожись, как только ты увидишь железный коготь. Держи меч наготове, иначе принцу Мио придёт конец.

«Принцу Мио придёт конец… Принцу Мио придёт конец…» – горьким шёпотом разнеслось по горам.

Но мне не пришлось прислушиваться к этому шёпоту, потому что разбушевавшиеся волны Мёртвого озера отшвырнули нас далеко от чёрной горы Кузнеца, кующего мечи. Теперь мы проплывали над невероятной глубиной. Мы были уже далеко от берега и чувствовали, что мы такие маленькие, одни-одинёшеньки и безо всякой защиты. Мы оба, Юм-Юм и я.

– Ах, если бы наша лодочка не была такой крошечной! Если бы озеро не было таким глубоким, а волны не бушевали бы так дико, – вздохнул Юм-Юм. – А мы не были бы такими маленькими и нам не было бы так страшно!

Ох, как же бесновались волны Мёртвого озера! Никогда в жизни я не видел таких волн. Они кидались на нас, раскачивая лодку, трепали нас и швыряли нашу лодку навстречу другим волнам. Грести было просто невозможно. Мы из последних сил старались удержать вёсла. Но вот на нас с рёвом налетела высоченная волна и вырвала весло из рук, а потом набросилась другая и разломила второе весло, как спичку. Тёмные рокочущие волны вздымались до небес вокруг нашей лодочки, такой хрупкой, такой маленькой, как и мы сами.

– Ну вот мы и без вёсел, – с тоской заметил Юм-Юм. – А скоро у нас и лодки не останется. Когда волны шарахнут нас о скалы возле замка рыцаря Като, наша лодка разлетится в щепочки. Тогда уж нам и лодка не понадобится…

Со всех сторон к нам слетались заколдованные птицы. Они кружили над нами, издавая горестные крики, точно жаловались, точно плакали. В темноте поблёскивали их полные печали маленькие птичьи глазки.

– Ты не брат ли Нонно? – спросил я одну из птиц. – А ты, может быть, сестричка Йири? – спросил я другую.

Но они отвечали мне только грустным взглядом своих маленьких птичьих лаз и птичьим криком, полным отчаяния.

И хоть у нас не было вёсел и маленькая наша лодочка ничем другим не управлялась, несло её прямо к замку рыцаря Като. Казалось, волны сами гонят нас туда, точно задумали именно там разбить нашу лодку о скалы. Видно, им хотелось, чтобы мы погибли прямо у ног рыцаря Като! Всё ближе и ближе грозные скалы, всё ближе и ближе чёрный замок с его злым, уставившимся в темноту глазом, всё быстрее и быстрее скользит по волнам наша лодочка, а волны становятся всё яростнее и яростнее.

– Ну вот, Мио, – сказал Юм-Юм, – вот… и конец.

Но снова случилось чудо! Только мы подумали о нашей неминуемой гибели, как волны утихли. Совсем утихли, мягко пронесли они нашу лодку мимо опасных выступов скал и, легонько покачивая, медленно и осторожно причалили её к чёрной, в острых уступах скале, на вершине которой находился замок рыцаря Като. Я не понял, почему это волны поначалу так бесновались, а потом вдруг совсем успокоились. Может, они тоже ненавидели рыцаря Като и захотели помочь тому, кто явился, чтобы с ним сразиться? Может, Мёртвое озеро было когда-то живым, голубым и весёлым озерцом, которое плескалось между добрых скал, и в нём летним днём отражалось солнышко, и лёгкие дружелюбные волны тихонько накатывались на берег? Может, даже было такое время, когда в озере купались детишки и резвились на солнечном берегу и над водами озера раздавался радостный детский смех, а не жалобные крики заколдованных птиц?

Так вот почему волны вздымались почти до небес: они воздвигали стену из воды и пены, загораживали нас от злобного окна-глаза, пристально следившего за нами из чёрного замка на вершине горы!

– Спасибо тебе, доброе озеро, – поблагодарил я. – Спасибо вам, бушующие волны.

А волн уже никаких и не было. Чёрные воды озера были тихие, гладкие, и они ничего не сказали мне в ответ.

Высоко над нами, на отвесной скале, стоял замок рыцаря Като. Мы оказались внизу прямо под ним. Мы были совсем близко от него, и теперь наступала ночь сражения. Мне думалось: «А знают ли об этом все те, кто ждал этого многие тысячи лет? Знают ли, что именно эта ночь станет ночью решительного сражения? Думают ли они обо мне? Думает ли обо мне мой отец-король? Наверное, думает. Думает, я уверен. Далеко-далеко от меня он сидит и шепчет: «Мио, мой Мио».

Я схватился за меч, и он точно огнём обжёг мою руку. Мне предстоит страшное сражение, и я не желал дольше медлить. Я жаждал встречи с рыцарем Като, даже если это сулит мне смерть. Я буду с ним сражаться, даже если на свете не останется никакого Мио!

– Знаешь, я ужасно голоден, Мио, – сказал Юм-Юм.

Я достал остатки хлеба, утоляющего голод, и мы поели, сидя на выступе скалы, поблизости от замка рыцаря Като. Мы сразу почувствовали себя сильными, сытыми и довольными. Но этот хлеб был последним. А придётся ли нам ещё когда-нибудь поесть хлебушка? Этого мы знать не могли.

– Теперь мы должны взобраться на скалу, – сказал Юм-Юм. – Иного пути нет.

– Ну что ж, – сказал я.

И мы стали карабкаться почти по отвесной стене, такой крутой и такой высоченной!

– Хоть бы скала не была такой гладкой, – сказал Юм-Юм, – хоть бы ночь не была такой тёмной, а мы – такими маленькими, одни-одинёшеньки и безо всякой защиты.

Мы всё взбирались и взбирались на скалу, всё выше и выше. Мы продвигались так медленно и с таким трудом! Мы старались руками ухватиться и ногами упереться о выступы расселины в скале. Временами на меня нападал такой страх, что мне казалось, мы вот-вот сорвёмся и рухнем вниз, и тогда уж всему конец. Но в последний момент нам всё-таки удавалось каким-то образом удержаться. Будто сама скала подставляла нам под ноги ступеньки, когда мы неминуемо должны были сорваться в пропасть.

Может быть, и твёрдая скала ненавидела рыцаря Като и охотно помогала тому, кто явился, чтобы сразиться с ним?