Сказки комнатных растений, стр. 13
Сказали так, взлетели и упали на растение. С той поры традесканция цветёт с июня до самых холодов, каждый цветочек живёт не больше одного дня. Окраска у каждой традесканции своя, может быть семи цветов!
– Давайте-ка расходиться. У Традесканции гости, а мы тут толпой собрались, не даём им вместе побыть, – кряхтя, сказал старый Тритон.
Раз, два, три – и все исчезли, как по волшебству. Кто в воду прыгнул, кто под листочками спрятался.
Традесканция вздохнула.
– По-моему, ты не сплетница, а фантазёрка. Не возражай, – быстро проговорила я. – Ты нам с бабушкой очень-очень нравишься! Бабушка говорит, что ты в дом радость приносишь и помогаешь настроение поднять, поэтому любую работу рядом с тобой хочется выполнять весело!
– Спасибо! А ведь здорово, что вы ко мне в гости пришли!
– Ой, сопли пошли. Домой хочу! – скривилась Глупость. – Сплетен никаких не узнали. Зря время провели.
– Пора! – вздохнула я, обнимая стебель растения.
Всё закружилось, и я оказалась в дедушкиной комнате.
– Баб! Баба!
– Ну чего ты кричишь?! – шёпотом спросила бабушка, входя в комнату.
– Баба, а почему всё-таки традесканцию «бабьими сплетнями» называют?
– Так ты на стебли её посмотри. Длинные, свисают, цепляются друг за друга да ещё переплетаются между собой. Чем не сплетни?
– Баб! Садись! Я тебе сейчас такое расскажу!
– Сплетни? – улыбнулась бабушка и поставила на подоконник растение с бордовыми листьями.
– Нет! Что ты! Легенды! Ты только послушай, не уходи…
Глава 7
Крапивка
– Бабушка! Бабушка! Я сама! – закричала я, как только увидела, что бабушка начала опускать жалюзи.
– Что сама? Они старенькие, как и я. Бамбуковые. На ладан дышат. Баловаться не дам.
– Ну, я же не баловаться! Я закрыть окно хотела. И потом, ты прошлый раз обещала, – обиженно проговорила я.
– Обещала, не помню, – строго сказала бабушка и поглядела на меня из– под очков.
Я печально вернулась к дивану.
– А что такое на ладан дышать?
– Вот заноза! Всё тебе надо знать! Это значит, вещь такая старая, что скоро развалится.
– Значит, на неё даже дышать нельзя, сразу рассыплется, да, бабулечка?
– Да.
– А ладан здесь причём? Это кто?
– Это не кто, а что. Ладан – это смола некоторых растений из семейства ладанниковых.
– Ну?
– Что ну?
– Ну, причём здесь смола-то?
Бабушка засмеялась.
– Ох! Запутала ты меня. Ладан используют в разных обрядах в церкви, в том числе когда кто-то болен. Вот про человека, который безнадёжно болен, и стали говорить, дышит на ладан. А потом это выражение начали использовать шире. В том числе и про вещи, срок жизни которых тоже подходит к своему концу. Вот, как-то так. Теперь поняла?
– Теперь поняла.
Бабушка поправила фартук и отошла от окна.
– Я пошла чай пить. Ты пойдёшь со мной?
– Пойду!
Когда мы сели за стол, я спросила:
– А зачем ты сегодня жалюзи закрыла?
– Сегодня очень жарко на солнечной стороне. Вот самый пик жары пройдёт, откроем. А то наш колеус поблекнет.
Растение с бордовыми листьями у бабушки было давно, но прошлым летом погибло. Поэтому бабушка приобрела его снова. Даже два! Одно с бордовыми, другое с зелёными листьями в красных пятнах.
– Почему поблекнет?
– Потому.
– Он же солнце любит, ты сама говорила!
– Любит. Очень любит. Я никогда и не закрываю его от солнца, только летом да в полдень. Но сегодня уж очень печёт. Не нужны ему прямые лучи солнышка.
– А что случится?
– Побледнеет и поникнет, – говорила бабушка, допивая чай, – как у нас в прошлом году произошло.
– Тебя сегодня не разговоришь, бабуля!
– Устала я от этой жары. Пойду прилягу, ладно?
– Ладно!
Бабушка ушла, а я вернулась в комнату к колеусу.
Комната казалась полосатой. И потолок, и стены, и пол были в солнечных полосках, которые пробивались между бамбуковых палочек жалюзи. Было тихо и тепло. Мне самой захотелось спать. Я стала водить по пильчатому краю листа колеуса, зевая: «Что-то напоминают мне эти листочки. Что? Листья крапивы! Или мне кажется?»
– Может, она ещё и колется? – услышала я голосок Глупости.
– Что за глупость? – возразила я в раздумье и тут же подпрыгнула на месте. – Ты где? Где ты?
– Здесь, – выходя из-за горшка с колеусом, сказала Глупость.
– Я действительно похожа на крапиву. Меня и в народе «крапивкой» зовут.
– Ну, так ты жжёшься или нет? – спросила Глупость.
– Нет. Не жгусь!
– Понятно. Ну, а ты нас куда потащишь? – спросила Глупость, поставив руки в бок.
– Потащу?
– Ой, не слушайте вы её, некультурная она у меня, – сказала я, и, обращаясь к Глупости, добавила, – и откуда ты только эти словечки берёшь?
– Что значит некультурная? Очень даже культурная. Я вот, например, здравствуйте говорю. Всем.
– Здравствуйте! Здравствуйте!
– Здравствуй, Алина. Здравствуй, Глупость. Без вашего желания я вас никуда не поведу, но если оно есть…
– Есть! – шёпотом, оглядываясь на дверь, сказала я. – Мы отправимся на остров Ява? У тебя так на горшке написано.
– Да, я с острова Ява. Верно. Но я хочу пригласить вас совсем в другое место.
– Какое? – хором спросили мы.
– Интересное, – заговорщически ответила Крапивка.
– Ура! Что нам нужно сделать?
– Ничего особенного делать не нужно. Коснитесь любого моего листочка и …
Мы не дожидаясь, когда Колеус договорит, коснулись листочка. Всё завертелось. Передо мной только и мелькали то туфли Глупости, то глаза, то юбочка. Наконец всё остановилось.
Я лежала на спине. Было светло и тепло. Надо мной, там, где обычно висит потолок, были окна. А, может, и не окна? Рамы со стеклом. Я стала смотреть по сторонам. И потолок, и стены были из этих рам со стёклами. Я села. Мягкий бархатистый лист Колеуса приветливо качнулся подо мной. Глупость беззаботно лежала на спине рядом, подложив под голову обе руки, и улыбалась.
– Тепло, светло и не дует. Красота!
– Знаете, где мы? – спросила Крапивка.
– Нет, – ответила я.
– Ну… – проговорила Глупость, делая вид, что знает.
– Мы с вами в оранжерее.
– В оранжевой рее? – переспросила Глупость.
– В оранжерее. Это специальное строение для выращивания растений. Что нам нужно? Чтобы было солнечно и тепло. В оранжереях как раз и созданы такие условия.
«Нужно запомнить это слово», – подумала я.
– И зачем мы здесь? – спросила Глупость, садясь на лист, от чего тот мягко качнулся.
– Мы здесь для того, чтобы познакомиться с моими родственниками, – ответила Крапивка. – Посмотрите вокруг.
– Родственников нам твоих только не хватало! – всполошилась Глупость.
Я посмотрела кругом и увидела целое море листьев колеусов, но каких!
Одни были с гладкими по краям листочками, другие бахромчатые, третьи гофрированные, четвёртые, словно вырезанные ножницами, пятые рассечённые. Всё казалось пёстрым от разноцветных красок. А если приглядеться внимательно, то яркая мозаика на листьях просто завораживала своей красотой. Таких удивительных узоров я не видела никогда. Светло-лимонные, бордово-зелёные, чёрно-фиолетовые, бело-красные и ещё много разных оттенков, которые так сразу и не определишь. Казалось, ни одно растение не повторяется.
– Здорово! – воскликнула я.
– В глазах пестрит, – пожаловалась Глупость.
– Нравится? – спросила Крапивка.
– Очень! – воскликнула я.
– Нет! – ответила Глупость из вредности.