Западноевропейская литература ХХ века: учебное пособие, стр. 22
Спохватившись, что за столом ребенок, взрослые решили исправить оплошность ложью. Отец попытался убедить Стивена, что речь шла о дублинских носильщиках, известных сквернословах. Первое столкновение с религиозными разногласиями в семье, с ложью отца порождает в душе Стивена зерна сомнений и меняет его представления об «идеальности» мира взрослых.
«Знакомство» Стивена с несправедливостью происходит в иезуитском колледже. Он разбил очки и из-за близорукости не может писать. Классный наставник, заметив бездельничающего на уроке Стивена, жестоко выпорол его розгами. Впервые Стивен испытал боль унижения, впервые столкнулся с «гнусной подлостью». Этот случай заставил его по-новому оценить мир проповедей о добре, человеколюбии и практику равнодушия, черствости «святых отцов».
Вторая и третья главы воспроизводят важные моменты в духовном формировании Стивена. Он был лучшим учеником колледжа, выделяясь среди сверстников своим благочестием, служа достойным примером всем остальным. Самым важным предметом для Стивена в учебной неделе было сочинение. В Стивене-подростке исподволь намечается неосознаваемое им противоречие. С одной стороны, «мир представал перед ним огромным, стройным выражением божественного могущества и любви», с другой – Стивен увлекался писателями-бунтарями. Его любимыми поэтами были Бодлер и Байрон, преданные церковной анафеме. «Весь свой досуг он проводил за чтением писателей-бунтарей, их язвительность и неистовые речи западали ему в душу и бередили мысли, пока не изливались в его незрелых писаниях». Только в эти минуты Стивен ощущал себя по-настоящему счастливым. Для него переставал существовать окружающий мир с убожеством жизни в родительском доме, с монотонностью будней в колледже. «Ничто из этой действительности не трогало и не привлекало его, если он не слышал в этом отголоска того, что вопило в нем самом. Немой, бесчувственный к зову лета, радости, дружбы, он был неспособен откликнуться ни на какой земной или человеческий призыв». Это самоощущение Стивен называет «бесплодной отчужденностью», воздвигающей стены между ним и остальным миром, обрекая на одиночество. «Он не приблизился ни на шаг к тем, к кому старался подойти, и не преодолел беспокойного чувства стыда и затаенной горечи, которые отделяли его от матери, отца, брата и сестры».
Мучительная раздвоенность сознания Стивена усугубляется конфликтом плоти и духа. Внушенная священниками мысль об изначальной греховности человека, о разрушающем влиянии плоти боролась в нем с «неистовым томлением»: «Он жаждал согрешить с существом себе подобным, заставить существо согрешить и наслаждаться с ним грехом». Первое посещение публичного дома приносит ощущение вины и раскаяния. Стивена терзает страх перед Судом Божьим, отчаяние от совершенного плотского греха. Грех воспринимается им как двойное преступление: с одной стороны, «гнусное поощрение низменных инстинктов греховной природы», а с другой – «ослушание голоса нашей высшей природы, святого Создателя». Стивен испытывает отвращение к собственной плоти – источнику греха. Бремя обетов, месс, молитв, причащения святых тайн и самоистязаний помогают ему избавиться от соблазнов и искушений. Но беспокойное чувство вины никогда не покинет его. «Он исповедуется, раскается и будет прощен, снова исповедуется, снова раскается и снова будет прощен – но все будет тщетно. Вера постепенно угасала в его душе». Стивен отказывается от сана священника. «Я не буду служить тому, во что я больше не верю».
Кульминацией романа (четвертая глава) является «озарение» Стивена, осознающего свое призвание художника. Теперь, более чем когда-либо, он ощущает свою внутреннюю связь с легендарным Дедалом. «Подобно великому мастеру, чье имя он носит, он гордо создаст нечто новое из свободы и мощи своей души – нечто живое, парящее, нерукотворное, нетленное».
В пятой главе наступает развязка. Стивен покидает Ирландию, вырывается из плена всяческих уз – общественных, религиозных, семейных – для того, чтобы воплотить свое стремление: «Я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, – молчанием, изгнанием и хитроумием. Я не боюсь остаться один или быть отвергнутым ради кого-то другого, не боюсь покинуть все то, что мне суждено оставить. И я не боюсь совершить ошибку, даже великую ошибку, ошибку всей жизни, а может быть, даже всей вечности».
В сознании Стивена художник – бог-творец, «служитель бессмертного воображения, претворяющий насущный хлеб опыта в сияющую плоть вечно живой жизни». Недаром заключительные слова романа, обращенные к Дедалу, являются перифразой молитвы «Отче наш»: «Древний отче, древний мастер, будь мне опорой и присно и вовеки веков». В «драме жизни» Стивена Джойс воплотил обобщенную суть призвания художника, «кующего заново в своей мастерской из косной земной материи новое, парящее, неосязаемое, нетленное бытие».
Тема Стивена Дедала получит свое завершение в великом произведении Джойса, в романе «Улисс». «Улисс» – это не только изображение «драмы жизни» «во всей ее обнаженности и божественной строгости», но и роман художественного эксперимента, поиска новых художественно-изобразительных средств.
Роман «Улисс»
Джойс работал над этим романом семь лет – с 1914 по 1921 год. Связь с поэмой Гомера подчеркивается писателем демонстративно: название романа отсылает к «Одиссее» (Улисс – в латинской транскрипции). Каждый из 18 эпизодов романа связан с определенным эпизодом античного эпоса и имеет название, отсылающее к этому эпизоду. (В журнальной публикации Джойс включил эти названия в текст романа, но позднее снял их.)
Герои «Улисса» – ироническое переосмысление классического образца. Одиссей – царь, оторванный от своей родины войной; Леопольд Блум, новый Одиссей – всего лишь муж-рогоносец, оторванный от своего дома изменой жены; Стивен Дедал – новый Телемак, воплощение современного «расколотого» сознания, ироническая перифраза жизнерадостного духа гомеровского героя. Новая Пенелопа – Мэрион Твиди – в отличие от классического символа верности в мировой литературе, совершает лишь одно действие – измену.
Роман, осуществляющий модель странствия и возвращения, построен в соответствии с гомеровским эпосом: I часть – «Телемахида», как и первые песни поэмы, представляет пролог с темой Сына; II часть – «Странствия Улисса», III часть – «Возвращение». Возвращение Блума к родному очагу напоминает возвращение Одиссея на Итаку. На этом формальное сходство заканчивается. Джойс нарушает законы одиссеи: ее приключения не должны повторяться, а в странствиях Блума, напротив, ярко выражен элемент монотонного повторения. Мотив опасности путешествия переведен писателем в иронический план.
Время странствий Леопольда Блума – всего лишь один день; место – Дублин. За истекший день ничего не происходит, кроме измены Молли и перестановки мебели, одиссея Блума утрачивает смысл испытания личности. Иронически обыгрывая образы поэмы, ее грандиозный эпос, Джойс содержанием своего романа делает предельно повседневные события. Однако задачи писателя не ограничивались пародированием «Одиссеи» Гомера. Основным объектом изображения становятся универсалии человеческого существования, воплощенные в «драме жизни» художника (Стивена Дедала), обывателя (Л. Блума) и женщины (Мэрион Твиди).
Мир «Улисса» соотнесен с внешним миром. Писатель скрупулезно фиксирует точную и тесную связь романа с местом и временем действия. Блуждания Стивена и Блума по городу строго хронометрированы: восемь, десять часов утра, три часа дня, восемь часов вечера и т.д. События происходят в Дублине и охватывают один день – с 8 часов утра 16 июня до 3 часов утра 17 июня 1904 года. Действие разворачивается в точно определенном месте Дублина. Место действия всегда имеет подробное топографическое содержание, поэтому во многих изданиях романа каждый эпизод снабжен картой. Детальное, излишне точное описание улиц города, его общественных заведений, зданий, достопримечательностей, всей «уличной фурнитуры», по выражению писателя, даны в форме справочника. Джойс действительно в период работы перенес содержание справочника «Весь Дублин на 1904 год» в свой роман. В итоге создается мощный пласт объективной реальности, ограниченной рамками одного дня и небольшого конкретного города.