Дорога доблести, стр. 21

Стар повернула голову ко мне:

— Когда двинемся в поход, милорд?

Я огляделся. Перед нами и слева от нас все ещё шаталось несколько этих клоунов, явно опасавшихся подойти поближе. Справа и над нами — гигантское облако, образовавшееся у подножья водопада, отражалось в небе яркими радугами. Прямо перед нами — примерно в трех сотнях ярдов — стояла группа деревьев, между которыми лежал проход к болотам, начинавшимся дальше.

Мы двинулись вниз по склону, держась тесным клином: я на его острие, Руфо и Стар по флангам, все держа в руках взведенные луки. Я приказал им браться за шпаги, если какой-нибудь Рогатый Призрак приблизится на расстояние пятидесяти футов. Ни один, однако, не подошел. Какой-то идиот сунулся было к нам, но Руфо положил его стрелой на вдвое большей дистанции. Когда мы подошли к рощице, Руфо вытащил кинжал.

— Брось! — прикрикнула Стар. Она явно нервничала.

— А я хочу забрать самородки и подарить их Оскару!

— И чтобы мы погибли? Если Оскару нужны самородки, он их получит.

— Какие ещё самородки? — спросил я, не останавливаясь.

— Золотые, босс. У этих мерзавцев желудки устроены как у кур. Только вместо песка они заглатывают золото. У старых экземпляров набирается в желудке фунтов по тридцать-сорок.

Я присвистнул.

— Тут полно золота, — сказала Стар. — У подножья водопада его целые груды — там, в этом облаке — намытого за бесчисленные годы. Из-за него и идет война между Призраками и Сворой Холодных Вод, ибо Призраков гонит за золотом это странное пристрастие, и они иногда рискуют залезать в облако, чтобы удовлетворить свой аппетит.

— Я пока не видел никого из Своры Холодных Вод, — заметил я.

— Ну и благодарите бога за это, — ответил мне Руфо.

— Тем больше причин углубиться в болота, — добавила Стар. — Свора туда не ходит, даже Призраки избегают забираться далеко. Невзирая на свои копыта, они попадают в «окна» и тонут.

— А сами болота опасны?

— Ещё бы! — ответил Руфо. — Главное — держаться желтых цветов.

— Ты сам смотри, куда ставить ногу! Если карта верна, я вас не потеряю. А как выглядят члены Своры Холодных Вод?

— Тебе когда-нибудь приходилось видеть человека, утонувшего неделю назад?

Я предпочел переменить тему.

Прежде чем углубиться в болота, я приказал закинуть луки за спину и обнажить клинки. И именно под защитой деревьев они на нас и напали. Я имею в виду Призраков, а не Свору. Засада была устроена со всех сторон, и я не знаю, сколько Призраков приняло в ней участие. Руфо убил четырёх или пятерых, Стар — по меньшей мере — двух, а я прыгал взад и вперед, стараясь выглядеть очень занятым, а главное — остаться живым.

В общем, чтобы идти дальше, нам пришлось перебираться через гору трупов, так что сосчитать их было невозможно.

Мы уходили в болота, следуя путеводным золотистым цветам и зигзагам и поворотам тропок, запечатленным в моей памяти. Примерно через полчаса мы вышли на лужайку, размером в двойной гараж. Стар проговорила еле слышным голосом:

— Пожалуй, отошли достаточно. — Она держалась рукой за бок, но до этого категорически отказывалась остановиться, несмотря на то, что кровь пропитала её накидку и текла по левому бедру.

Теперь она позволила Руфо заняться раной, а я в этой время сторожил проход на лужайку. Честно говоря, я радовался, что моя помощь не требуется, так как, когда мы сняли со Стар куртку, мне стало дурно при виде большой колотой раны, хотя сама она не издала даже стона. Это золотое тело ранено! Как странствующий рыцарь, я оказался круглым болваном.

Стар, однако, после того как Руфо выполнил её указания, стала опять весела как птичка. Она занялась Руфо, потом мной, у каждого было до полудюжины ранений, но по сравнению с её раной — это всего лишь царапины.

После того, как Стар заштопала меня, она спросила:

— Милорд Оскар, сколько времени нам нужно, чтобы выйти из болот?

Я прикинул в уме.

— Дорога дальше будет ещё хуже?

— Нет, чуть получше.

— Тогда не больше часа.

— Отлично. Нет смысла надевать эти грязные тряпки. Руфо, распакуй багаж, достань чистую одежду и побольше стрел. Оскар, они нам пригодятся против кровожадных стервятников, как только мы выберемся из леса.

Маленькая чёрная шкатулка заняла чуть ли не всю лужайку, прежде чем развернулась настолько, чтобы из неё можно было достать одежду и пополнение нашего арсенала. Чистая одежда и полный колчан помогли мне ощутить себя новым человеком, особенно после того, как Руфо выудил пол-литра коньяку, и мы распили его прямо из горла на троих. Стар пополнила свою аптечку, после чего я помог Руфо уложить вещи.

Вероятно, Руфо немного ослабел от коньяка и голода, а может, и от потери крови. А может, причина лежала в невезении: он не заметил полоску скользкой грязи. В эту минуту он как раз держал в руках свою шкатулку и собирался сложить её в последний раз, то есть довести до размера рюкзака, и тут он поскользнулся, попытался было восстановить равновесие, но шкатулка вылетела у него из рук прямо в шоколадную жижу.

Упала она довольно далеко от нас. Я закричал:

— Руфо, снимай ремень! — И начал расстегивать свой.

— Нет! Нет! — вопил Руфо. — Назад! Немедленно уходите!

Уголок шкатулки ещё торчал из «окна». С помощью веревки, уверен, я вытащил бы его, даже если «окно» было бездонным. Так я и сказал. Весьма раздраженно.

— Нет, Оскар, — сказала с тревогой Стар, — Руфо прав. Надо уходить.

И мы пошли — я впереди, Стар, дыша мне в затылок, Руфо, наступая ей на пятки.

Мы отошли примерно на сотню ярдов, когда позади нас поднялся грязевой вулкан. Звук был приглушен — такой басовый низкий гул, плюс маленькое землетрясение и грязевой дождь. Стар остановилась.

— Что ж, так — значит так, — обращаясь ко мне, сказала она.

— Там осталась вся наша выпивка! — жалобно простонал Руфо.

—Ах, какие пустяки! — воскликнула Стар. — Спиртное можно найти где угодно. А у меня там были новые платья, такие красивые, Оскар! Я так мечтала их тебе показать! Я и купила-то их ради тебя!

Я не ответил. Я думал об огнемете, об М-1 и ящиках амуниции. И о выпивке, разумеется.

— Ты слышал, что я сказала, милорд? — настаивала Стар. — Я хотела носить их только ради тебя.

— Принцесса! — ответил я. — Самый лучший твой наряд всегда с тобой. Я услышал радостное хихиканье, всегда предшествующее появлению ямочек.

— Уверена, что ты это уже говорил другим и неоднократно. И всегда, надо думать, с успехом.

Мы выбрались из болот задолго до наступления темноты. Вскоре мы уже шагали по великолепной кирпичной дороге. Кровожадные коршуны-стервятники оказались не очень опасными. Это такие свирепые зверюги, что если пустить стрелу им наперерез, то коршун делает кульбит и пытается схватить стрелу, получая её прямо в брюхо. Таким образом мы вернули обратно почти все свои стрелы.

Вскоре мы очутились среди плодородных полей, и стервятников стало куда меньше. Уже на закате мы увидели огоньки и хозяйственные постройки усадьбы, в которой Стар решила переночевать.

Милорд Дораль’т Гьюк Дорали должен был бы родиться техасцем. Я не хочу сказать, что Дораля можно было принять за уроженца Техаса, но характер у него такой же, знаете, типа — «ты-платишь-за-завтрак-а-я-уж-уплачу-закадиллак».

Дом Дораля был величиной с цирк-шапито и богат, как стол в День Благодарения — пышная роскошная резьба и инкрустации из драгоценных камней. И тем не менее, дом имел слегка неряшливый и нежилой вид, и если вы плохо смотрели под ноги, то легко могли наступить на детскую игрушку, забытую на ступеньке, просчитать собственной спиной все ступеньки лестницы и приземлиться со сломанной ключицей. Повсюду под ногами путались собаки и дети, самые юные из которых ещё не привыкли «проситься на горшок». Дораля это не беспокоило. Дораля вообще ничего не беспокоило — Дораль наслаждался жизнью.