Преодоление христианства, стр. 19

Книги, не попавшие в канон со второго века нашей эры, начинают жить своей тайной жизнью, частично переписываясь, частично уничтожаясь. Традиция апокрифической литературы не утратила своего значения до сих пор, тесно переплетаясь с иной запрещенной гностической тайноведческой литературой, основателем которой в первом веке был легендарный Симон Маг. Литература не для всех, а для избранного меньшинства, пасущего судьбы людей. Переписки соратников по партии, протоколы заседаний секретных обществ иллюминатов, уставы идеологических сект, красочные политический ребусы живут и ныне, веселя несмышленого обывателя своей ярмарочной небывальщиной, но незримо следуя за каждым его движением, как и одноглазая недреманная пирамида власти, что заключена в руке каждого, кто думает, что владеет однодолларовой бумажкой.

№ 11

Расправившись с двумя первыми наиглавнейшими популяризаторами культа Единого Бога: Моисеем и Христом, покончить с неграмотным базарным торговцем Магометом вообще не составляет большого труда.

Ни сейчас, ни ранее мы не ставили своей задачей оскорбление национальных чувств, ибо каждый истинно верующий мусульманин должен понять простую вещь, что его далекий предок, живший до Магомета, вряд ли был глупее и безнравственнее. И с этим простым умозаключением восточное мировоззрение, основанное на почитании предков, не сможет не согласиться. Гордость, гостеприимство, мудрость, роскошь, трепетное отношение к данной клятве были присущи Великому Востоку всегда, независимо от того, поклонялся ли он каменным идолам, Богу огня или единому Всемогущему и Милосердному Аллаху. Точно так же современный коммерсант, манипулирующий столбцами арабских цифр, должен понимать, что это дар не отдельно взятого пророка, а всего арабского духа вместе взятого, и современный европейский прагматизм будет вечно находиться в неоплатном долгу за алгебру, медицину и астрономию, ибо все это пришло к нам с Востока.

В нашем повествовании мы сознательно применяем жесткий прессинг в отношении ключевых фигур мировой религиозной культуры, чтобы тем вернее оставить в покое народы всей земли, заплатившие уже непомерную цену и продолжающие платить и поныне кровавую дань за минутные «богооткровенные» капризы своих пророков. Пророк пророчествует, но не несет никакой ответственности, народ же, безмолвствуя, смиренно платит проценты по векселям своих кумиров.

Ни американец, ни итальянец, ни еврей, ни араб, ни немец, ни китаец, ни русский, ни японец, ни африканец неповинны в существующем сейчас положение вещей. Нетерпимость — это инфекционное заболевание, и потому она имеет своих разносчиков. К сожалению, пророки очень часто являются таковыми, и в случае с Моисеем, Христом, опираясь на конкретные факты священных писаний, мы уже многократно показывали это.

Настало время выбрать живой народ, а не его мертвую догму, независимо от того, «свой» это народ или «чужой». Только это решение способно объединить все человечество в новую космическую эпоху.

Итак, Магомет или, как принято в более точном переводе, Мухаммед. Общеизвестно, что Коран писался на протяжении многих лет и все его суры хранят следы политической борьбы, а никак не божественных откровений. Когда внешние условия позволяли, то священный текст предписывал неустанную борьбу с «мерзкими» идолопоклонниками всеми имеющимися средствами, угрозы и проклятия сыпались с уст «единственного пророка на Земле». Когда же языческая оппозиция набирала силу, посланник Аллаха тотчас вынуждал правоверных мусульман занимать более мягкую соглашательную позицию. А однажды Мухаммед поведал своим единоверцам суру о поклонении дочерям Бога, но, как явно языческая и не соответствующая тезису о Едином Боге, она была «снята с обсуждения сектой», а виновным в этом искушении был, не задумываясь, объявлен дьявол — Иблис, пытавшийся сбить единственного пророка с истинного пути, в связи с чем у Мухаммеда была возможность лишний раз продемонстрировать свою несгибаемую волю перед новообращенными. Достаточно прочесть нехитрую историю формирования любого современного политического учения, как параллели моментально становятся убийственными и всякий священный трепет исчезает сам собою. Например, в первых по по времени написания сурах Корана все богатые предаются осуждению, а само богатство объявляется «дьявольским искушением» и «языческой радостью». Однако с течением времени, когда ситуация стала изменяться, Мухаммед получил из рук Аллаха разрешение на обращение в мусульманство и богатого сословия. Кроме того, всю жизнь Мухаммед был мелким базарным торговцем, и на презрительные усмешки язычников он отвечал, что зарабатывание куска хлеба на жизнь является богоугодным занятием для всех мусульман. Однако очень скоро в одной из сур он получил разрешение от Аллаха: «Мы не требуем, чтобы ты заботился о житейских нуждах. Мы будем наделять тебя потребным для жизни: благочестию — успех!» Таким образом пророк впервые получил особые права и, конечно же, из рук Единого Бога. Не следует забывать также, что молодая секта мусульман жила на подаяния богатых горожан Мекки и, невзирая на это, проводила активную агитацию против богатства. Но и этого мало.

Поначалу, когда число сторонников Мухаммеда было невелико, его проклятия язычникам носили сугубо религиозный характер: все мыслимые несчастия были обещаны им в загробной жизни. Когда же к нему примкнули многочисленные кланы, обитавшие в оазисе Ясриб, он заключил с ними союз, получивший название «Второй клятвы» или «Клятвы войны», ибо теперь Аллах разрешал уже и применение оружия в интересах веры и, следовательно, в интересах пророка.

Во время знаменитого ночного путешествия во сне из Мекки в Иерусалим Мухаммед повстречал всех великих пророков-предшественников, и при посредничестве Моисея он выговорил у Аллаха для благочестивых мусульман минимально возможное количество ежедневных молитв — пять, тогда как первоначальное их число равнялось пятидесяти, так как этот религиозный груз показался немыслимым даже автору знаменитого «Пятикнижия». Но вся эта арифметическая басня моментально разрушается, если хотя бы вкратце изучить биографию великого арийского пророка Зороастра, ибо еще за две с лишним тысячи лет до Мухаммеда именно он установил обязательное пятикратное количество молитв на каждый день. Если бы у Мухаммеда было больше ума или хитрости, он бы мог остановиться на других цифрах, скажем, три или семь. Но, как мы уже неоднократно показывали в случаях с Ветхим и Новым Заветом, посланников Единого Бога всегда отличала поразительная скудость фантазии. Во время этого же фантастического ночного вояжа великий пророк Аллаха получил указания о перемене киблы — направления молитв. Теперь он должен был обращаться лицом в сторону Иерусалима, тогда как раньше — в сторону Каабы — центрального святилища всех язычников в Мекке. Однако очень скоро, не найдя общего языка ни с христианами, ни с иудаистами по ключевым догматическим вопросам (очевидно, переругавшись и с теми и с другими опять же во сне), Мухаммед счел возможным вернуться к первоначальному варианту, не давая никому никаких разъяснений или, как всегда, ссылаясь на Аллаха как на первоисточник.

Мухаммед явился инициатором войны с язычниками и, не неся никакой ответственности за неудачи, тем не менее в случае успеха брал себе пятую часть добычи.

Устами Аллаха Мухаммед поучал правоверных: «Не вы их убивали, но Аллах убивал их, пусть же ваша совесть будет спокойна: убийство в справедливой войне с язычниками вообще не является убийством». Комментарии здесь, как говорится, излишни.

Заигрывая поначалу с другими монотеистами, Мухаммед, потерпев неудачу на философском поприще, перешел на них в наступление: «Не берите христиан и иудаистов друзьями: они друзья один другому». Мухаммед также явился и инициатором террора за идею: всякий «неистинный мусульманин» объявлялся человеком вне закона и понятия братской люби и милосердия, а не угодных ему с идеологической точки зрения языческих поэтов он приказывал убивать. Пророк брал на себя ответственность за убийства и говорил, что совесть убийц может быть спокойна. Это — воля Аллаха.