Преодоление христианства, стр. 17

Известно, что Колумб умер в счастливом неведении, не подозревая, что открыл новый континент, ибо всю жизнь грезил новыми путями в Индию. Его географическое неведение нужно помножить на религиозный инфантилизм, ибо великий мореплаватель полагал, что был проводником веры Христовой в новых землях, на самом же деле, индейцы толпами приходили к нему с просьбой принять крещение под воздействием совсем иных мотивов, как мы уже показали выше.

Все было на удивление похоже в Китае, где миссионер Родес увидел детей с челом, украшенным крестом от рождения, и тоже подумал, что здесь все готовы к принятию христианства. Анализируя данные раскопок в славянских степях, нам не составляет большого труда догадаться теперь, почему Андрей Первозванный также в состоянии аффекта воскликнул: «Степи Скифии пылают верой!» Естественное замечание, если под Воронежем нашли полным-полно крестов и свастик.

Во владениях Ламы буддисты тоже очень любили носить кресты, а в Средней Азии, в ущельях Гималайских гор, воины носили на лице татуировку в виде креста и миссионеры также без труда обратили их в христианство. Даже негры в Сенегалии также украшали себя крестом. Огромные территории Азии, Африки и Америки, никогда не слышавшие о Христе, издревле поклонялись кресту. В Сахаре, в Полинезии, в Патагонии всюду миссионеры видели крест, и всюду они инспирировали массовое обращение в христианство.

Посему, сообразуясь с вышеизложенным, мы объявляем миф об Иисусе Христе самых грандиозным обманом в истории. Ну, а для того, чтобы наконец поставить точку всей информации, посвященной ему, обратимся, как нас учат, к священным книгам и мужам благочестивым, коим дано право их пояснять для нас, «сирых» и «суетных».

В XIII веке эзотерический комментатор Пятикнижия Зохар по поводу книги Числа писал так: «Для того, чтобы утвердить ложь, ее смешивают с правдой».

В экзегезе Священного Писания «Танхума Шофетим» значится не менее цинично и определенно: «Сколько сломано перьев, сколько истрачено чернил для того, чтобы описать то, чего никогда не было».

№ 10

Теперь возникает вполне закономерное желание выяснить отношения с теми, кто поставил Иисуса на эту «должность». А для того, чтобы выяснить этом, нужно понять, чем же так приглянулся неведомым политикам именно этот пророк, ведь в то время в Иудее и Палестине их были десятки и, как ни странно, все проповедовали одно и то же. Февда, Симон Гитонский и огромное количество анонимных, поспешивших скрыться при первых же неудачах или совершенно также распятых. Число сект, бредивших грядущим освобождением народа из-под римского рабства, было огромно (хотя что это было за рабство, если Иудея пользовалась самоуправлением?), а в сексе евсеев был даже специальный отдел, который тщательно фиксировал все заметки о грядущем мессии в пророческой периодике. Кстати, ессеи во всей этой истории сыграли просто-таки мистическую роль, что позволило католическому священнику Даниелу констатировать на Втором Ватиканском соборе: «Многочисленные обращения в веру Иисуса наблюдались именно в кругах, находившихся под влиянием ессеев и питавших особенно сильные эсхатологические надежды». Мы уже знаем, что Христос был их ставленником, пройдя курс спецподготовки.

Итак, не будем забывать, что описание прихода мессии-освободителя было самостоятельным и весьма популярным жанром в литературе той эпохи.

Но перенесемся подальше из душных неудобных пустынь в оазис цивилизации и мысли, ведь пророки — это марионетки религии, а истинные руководители движения всегда пользуются всеми благами жизни, не слыша воплей толпы и мастеря свои умозрительные конструкции в тени земных райских кущ. Идее Единого Бога тогда было уже около тысячи лет, и она прекрасно работала, но это была идея для одного народа. Необходимо было создать идею Единого Трансцендентного Бога для всех «человеков». А для того, чтобы запутать дело и ограничить оппозицию сферой софистической филологии, Бог был заявлен в трех лицах и каждое из них, выражаясь современным вульгарным языком, приобретало статус юридического субъекта. В экономической практике это называется дроблением банковских счетов для удобства работы. Под удобством работы в финансовых кругах понимается уход от налогов.

Одним из основоположников этой идеи был Филон Александрийский, живший как раз с 20 г. до н. э. по 40 г. н. э., то есть современник Христа. Нельзя сказать, что он все придумал сам: многое заимствовал в ветхозаветной мифологии у стоиков, платоников и пифагорейцев, само же понятие Троицы присвоил от арийских религий, как мы уже неоднократно показывали. Так уж заведено у религиозных философов, ведь проверки на патентную чистоту в богооткровенной словесности не приняты.

А в это время согласно предсказаниям астрологов началась уже космическая эра Рыб, которая, как позднее выяснилось, покровительствовала христианству и всем историческим формам однобожия. В Древнем Риме в то время были в большом ходу восточные культы, это была своего рода форма интеллектуальной моды, тем более, что пропагандировалось все это как «товар для бедных». Средиземное море было свободно от пиратов, уничтоженных «полоумным маньяком Нероном», и нищие проповедники успели просочиться всюду. Потому-то никакой реакции сопротивления не было, если не считать вспышек гнева некоторых императоров. Опасность наступающего Однобожия уже успели уловить тончайшие умы эпохи: Цицерон, Гораций, Ювенал, Тацит, Квинтилиан, Светоний, Плиний Младший. Преступное замешательство своенравных цезарей не позволило остановить распад греко-римской культуры, ведь даже такой апологет христианства, как Эрнест Ренан, положительно утверждал, что все развращение нравов в Великой империи распространилось с востока. Калигула по аристократической наивности не сумел воспринять все это всерьез: уж очень легковесен, по его понятиям, был противник. Когда же император Диоклетиан собственноручно убил жену и дочь за то, что те сделались христианками, было уже слишком поздно: следы порчи существовали везде, ведь эдикт Каракаллы уравнял всех в правах и смешал традиции патрициев с нищенскими лохмотьями и бесноватыми выходками площадных проповедников.

О том, как именно происходило разрушение великой Римской империи изнутри, можно справиться у тех де отцов церкви. Тертуллиан не без гордости писал: «Мы явились лишь вчера, а уже наполнили землю и все ваши владения, города, пригороды, укрепленные пункты, муниципии, собрания, казармы, кварталы, школы, двор, сенат, форум; за вами остались лишь храмы». Как видите, сплошная «Божья воля». У того же автора можно выяснить, каким именно способом происходило подтачивание основ централизованной власти императоров: «Цезари могли бы обратиться в христианство только в том случае, если они перестанут ими быть или какой-нибудь христианин согласится стать Цезарем».

После окончательной победы христианства в 382 году лишь отдельные философы продолжали защищать античное язычество: Либаний, Симмах, Евнапий из Сард, Зосим из Газы, Прокл Ликидийский, Симплиций и, конечно же, Ямвлих. В 389 году по прямому указанию патриарха александрийского Феофила был разрушен последний языческий храм Бога Сераписа великолепный Серапеум, а в 529 году император Юстиниан закрыл афинскую Академию, основанную еще Платоном. Разум человеческий замутился и замолчал на века, в этот день окончательно наступило мрачное средневековье.

Знаменитый историк христианства Эрнест Ренан по этому же поводу замечает: «Религиозное падение греков и римлян было следствием их политического и интеллектуального превосходства… Развитие христианства находится в связи с подавлением политической жизни в области Средиземного моря. Христианство возникло и распространилось в эпоху, когда не существовало отечества».

У упоминавшихся уже отцов церкви можно без труда найти идеологическую основу нынешних шовинистических лозунгов, безапелляционно обвиняющих во всех грехах евреев и язычников. Этот варварский призыв восходит ко временами Климента Александрийского, который был идеологом первых еврейских погромов, а также санкционировал убийство одной из виднейших языческих ученых дам — Ипатии. Тот же неразборчивый антисемитизм можно найти даже у самого Блаженного Августина, писавшего так: «Евреи, еретики и язычники объединились против единой церкви». Все эти деяния ранних христиан весьма разительно отличались от их проповедей, но и на сей счет можно найти теоретическое обоснование данной линии поведения. Точно разрабатывая методологию державного двуличия, за многие века до «циничного хитреца» Макиавелли христианский философ II века Юстин писал: «В отношении общественного спокойствия мы вам особенно полезны… Из страха перед вашими законами и карами люди стараются скрывать свои преступления, но они делают их, так как знают, что вы тоже люди и вас можно обмануть. А если бы они были уверены в том, что от Бога ничего нельзя скрыть, не только никакого проступка, но даже намерения, то, по крайней мере, из страха наказаний старались бы жить добродетельно, — с этим и вы должны согласиться».