Голодная дорога, стр. 72
– На что это ты так смотришь? – спросила женщина, сидевшая с мужчиной.
– Не твое дело.
Мужчина поднял глаза и поймал на себе свирепый взгляд Папы.
– Пойдем, – сказал я. – Дождь прошел.
Стояла тишина. Затем Папа вытянул руку и указал подрагивающим пальцем в направлении человека, в адрес которого должно было прозвучать обвинение. Я посмотрел, кто это был. Средняя голова духа выглядела удивленной, и ее глаза загорелись разными цветами.
– Ты трус! – закричал Папа, вставая, безошибочно показывая пальцем на человека, который чихал и у которого под левым глазом был угрожающий шрам.
– Кого это ты назвал трусом? – ответил мужчина, вставая.
– Тебя! Это был ты и твои друзья. Вы напали на меня прошлой ночью. Ты трус!
– Ты сумасшедший! – крикнул мужчина. – Ты вор! Твой отец был трус!
– Если ты такой храбрый, – сказал Папа громоподобным голосом, – почему бы тебе не сразиться со мной сейчас, один на один?
Установилась тишина. Затем женщины стали обвинять Папу в том, что он смутьян. Они пытались успокоить мужчину, усаживая его на место, хватая за плечи. Мужчина в ярости сбросил их руки со своих плеч. Папа все еще стоял, дрожа всем телом, с вытянутым пальцем и двигающимися желваками. Женщина закричала. Другая женщина чихнула. Мои глаза были широко открыты. На время я потерял духа из поля зрения. Мужчина вышел из-за стола. Все женщины пытались его успокоить. Он отшвырнул их. Подул ветер. Мужчина прошагал в центр бара и устроил представление, срывая с себя свою просторную одежду. Он очень долго срывал ее с себя. Его одеяние не снималось через шею, а его амулеты и ожерелья все перепутались. Женщина опять закричала. Папа сел, налил себе еще стаканчик пальмового вина, встал и вышел из-за стола. Он помог противнику снять с себя верхнее одеяние. Ветер подул так, что, казалось, он может унести этот бар на край земли. Я чувствовал, как дрожит пол. Когда мужчина снял с себя верхнюю одежду, он закипел от злости, выругался и стал снимать рубашку. Это тоже заняло какое-то время. Папа вышел пописать. Когда он вернулся, мужчина стоял перед ним с голой грудью, и только амулеты висели вокруг его шеи. Знаки-шрамы, словно ужасные дождевые черви, шли по всей его груди и заканчивались у пупка. Его спутники к тому времени уже окружили Папу. Мне страшно было его видеть таким спокойным и собранным, и я заплакал.
– Мы тебя не знаем, – сказала одна из женщин среди всеобщих визгов, – мы тебя не знаем, и ты приходишь со своим уродом-сыном, портишь нам бизнес, причиняешь неприятности.
На ее лице было дикое выражение, глаза перекошены, крашеные ногти похожи на красные когти.
Папа не обратил на нее внимания.
– Так что ты собираешься делать? – спросил мужчина, трогая свой амулет. – Ты знаешь, что это у меня за вещь, а? Если ты тронешь меня, ты семь раз будешь падать и…
Внезапно – казалось, что в бар попала вспышка молнии – Папа ударил его в лицо. Это случилось очень быстро. Через секунду человека как ветром сдуло через входную дверь. Мы слышали, как он причитает где-то в темноте. Молния снова вернулась Папе в кулак. Затем женщина с красными ногтями набросилась на него сзади. Она завыла, как безумная кошка, расцарапала Папе шею и пыталась выцарапать ему глаза. Папа повалил ее вниз, и она упала на стол. Мужчина, с которым она сидела, кинулся на Папу, и они покатились по полу. Я слышал, как они борются, пытаясь встать. Женщина поднялась, увидела меня, и с силой заехала мне по голове. В баре снова возник дух. Я побежал к выходу. Женщина – за мной. Я врезался в одного из мужчин, он оттолкнул меня, и я свалился на вывеску бара, лежавшую на промокшей земле. Дождик все еще моросил. Я видел, как двое мужчин бьются с Папой. Один из них заходил к нему со спины, другой наносил удары спереди. Папа маневрировал, подаваясь вперед и назад, и ему удалось схватить мужчину сзади и перебросить его через плечи. Затем он уложил того, что спереди, мощным ударом в нос. Оба мужчины лежали в грязевой жиже. Папа, довольный, улыбнулся мне. Женщина набросилась на него и вцепилась в волосы. Сбросить ее оказалось для Папы делом непростым. И к тому времени, когда ему это удалось, остальные мужчины вышли из бара и окружили его.
– Бежим, – сказал я.
Те, что валялась на земле, стали оправляться. Я попытался добить их палкой, но у меня плохо это получалось. Пятеро мужчин смыкали кольцо вокруг Папы. Взвизгивая неестественными голосами, женщины кричали мужчинам, чтобы они убили Папу, натерли его лицо грязью, заставили есть дерьмо. Мужчина попытался нанести Папе удар в лицо, но промазал и поскользнулся. Другой ринулся на Папу и сшиб его с ног. Все остальные набросились на два тела, лежащих на земле, образовав свалку. Драка превратилась в кучу-малу. Каждый бил каждого. Затем из кучи борющихся грязных тел появилась желтая голова духа. Она выглядела довольно смущенной. Затем дух отделился от дерущихся и направился ко мне, приблизив к моему лицу желтую голову с горящими красными глазами. Голос у меня в голове сказал:
– Закрой глаза.
Я закрыл их, но продолжал видеть. Светлые глаза духа ранили меня. Люди выбирались из кучи. Папа бешено избивал их, свингуя своими стальными кулаками. Затем он побежал на задний двор и вернулся с устрашающей дубиной. Я открыл глаза. Из дубины торчали несколько длинных гвоздей. Я закричал. Дух, широко открыв все десять глаз, наклонил ко мне среднюю голову и сказал:
– Они сказали мне, чтобы я взял тебя с собой.
– Кто?
– Твои друзья.
– Какие друзья?
– Из мира духов. Твои спутники.
Папа неистово дрался дубиной.
– Ты же заключил с ними договор. Когда ты еще не родился. Помнишь?
Мужчины разбежались во все стороны, увидев это устрашающее оружие.
– Держи его! – крикнул один из них.
– Сам держи.
Папа преследовал их. Они убегали. Он погнался за женщиной. Она с криками побежала в лес.
– Они сказали, что я должен тебя забрать, – опять сказал дух.
– Я не пойду.
Остальные женщины тоже вышли из бара. Один из мужчин схватил длинную скамейку. Папа бросился к нему с убийственным выражением лица. Мужчина бросил скамейку и побежал.
– Трусы! – победно орал Папа.
Он продолжал гоняться за мужчинами, они убегали от него. Затем он ворвался в бар. Женщины разбежались при его приближении. Он опять вышел наружу с калабашем пальмового вина, принадлежавшим его соперникам. Он неторопливо пил, не спуская глаз со стоявших вдалеке мужчин.
– Так ты не пойдешь? – спросил меня дух.
– Нет.
– А как же обещание?
– Какое обещание?
– Они очень рассердятся.
– Ну и что?
– Не говори потом, что я не предостерегал тебя, – сказал дух.
– О чем?
– Помни, что у меня только три головы. Если ты не послушаешь меня, твои спутники пришлют к тебе духа с четырьмя головами.
Одна из женщин прыгнула на Папу, пока он медленно допивал последний глоток. Потом все женщины бросились на него и стали звать мужчин, чтобы те подошли и прикончили его. Папа боролся. Калабаш разбился. Одна их женщин закричала. Мужчины осторожно приближались.
– А после этого они пришлют духа с пятью головами.
Папа стряхнул с себя женщин. Они отскочили от него. Одной из них удалось вырвать у него страшное оружие с гвоздями и отбежать.
– Но если дело дойдет до того, что они пришлют духа с семью головами, уже ничто не спасет тебя.
Мужчины приближались к Папе более уверенно. Женщины стали бросать в него камни.
– А если тебе и удастся спастись от семиглавого духа, спутники придут за тобой сами.
Один из камней попал Папе в голову. Он тоже принялся бросать камни. Но мужчины присоединились к женщинам, и камни полетели в Папу из темноты со всех сторон.
– Женщины из ада! Проститутки! Ямсовые груди! – ревел Папа.
Они и в меня стали швыряться. Папа подобрал упавшую вывеску Мадам Кото и стал закрываться ею, как щитом. Нас оттесняли назад к бару. Мы вошли в него и закрыли входную дверь. Через закрытую дверь вошел дух и снова стал убеждать меня последовать за ним. Папа завалил вход скамейками и накрепко его закрыл. Дух шел за мной по пятам, напоминая мне об обещаниях, которые касались не его, умоляя, угрожая мне, и одна его голова стояла передо мной все это время, а другая шептала на ухо. Громилы бросали в дверь камни. Я услышал, как они обежали бар, намереваясь проникнуть с заднего двора. Папа задул все лампы. У мужчин не хватило смелости войти в темное помещение. Светящийся дух с яркими глазами бродил в темноте так, словно он потерял чувство направления. Папа ругался. Он сказал, что истекает кровью. Москиты кормились нами. Мы старались не издавать ни звука. Я понятия не имел, что случится дальше. Дух, немного обезумевший, бродил по бару и наконец вышел наружу сквозь одну из стен. Над нами раздался раскат грома. Дух, как ошпаренный, влетел обратно. Сбитый с толку, он зашатался на ногах и все головы повернулись в разных направлениях. Опять пошел дождь. Мы слышали, как кто-то крадется через заднюю дверь. Папа бросил туда что-то. Человек вскрикнул и побежал обратно. Затем повисла долгая тишина. Ее нарушил громкий голос Мадам Кото, которая стучала во входную дверь. Громилы сгрудились на заднем дворе. Проститутки ворвались в бар, зажгли лампы и быстро привели в порядок зал, оттащив скамейки от входной двери. Дух подошел и сел рядом со мной. Проститутки открыли дверь, извинившись за то, что она была заперта, и что-то сказали о проливном дожде. Мадам Кото, вся промокшая, с негодующим лицом, вошла в бар. Она встряхнулась как большая птица, и брызги от нее долетели до самых темных уголков бара. Папа сидел прямо, и кровь, стекавшая у него со лба, капала на стол. Голубая голова духа смотрела на кровь, неподдельно очарованная. Мадам Кото уставилась на нас. Она ничего не говорила. Было ясно, что она уже сделала относительно нас выводы. Медленно она прошла в бар. Дух встал и последовал за ней. Проститутки стояли по стеночке, и их лица разглаживались тенями. Папа встал и сказал: