Граница смерти, стр. 65

Трэвен встал, когда к нему подошел старший охранник, затем помог подняться Хайяте.

Охранник остановился перед ними, достал из-за пояса связное устройство и заговорил по-японски. Закончил разговор и посмотрел на Трэвена.

– Матахачи-сан распорядился вывести вас из здания корпорации, – произнес он.

– Я расследую преступление, совершенное здесь против гражданина Америки, – сказал Трэвен.

Один из охранников подошел к ним, держа в руках отрезанную голову.

Старший охранник снова поднес к губам миниатюрный приемопередатчик и начал говорить.

Хайята сделала шаг вперед и возразила:

– Нет. Вы не имеете права!

Не понимая, что происходит, Трэвен схватил женщину за руку и потянул к себе, когда охранник сделал движение, чтобы оттолкнуть ее в сторону. Хайята попыталась вырваться.

Командир что-то произнес по-японски. Охранник, держащий в руках голову, открыл панель в секции, где гудела пылающая форсунка.

– Что вы делаете! – крикнул Трэвен и шагнул вперед. Два охранника преградили ему путь, подняв автоматы. Черные зрачки дул смотрели в лицо детективу.

Трэвен остановился и в бессильной ярости наблюдал за тем, как охранник бросил голову в пламя печи и закрыл панель. Он повернулся к старшему группы:

– Мерзавец!

Глаза командира походили на кусочки льда.

– Здесь не было совершено никакого преступления, – резко произнес он. – Матахачи-сан приказал вывести вас отсюда. Вы можете уйти сами, или мы вытащим вас силой. Выбирайте.

Трэвен посмотрел в темные глаза Хайяты.

– Ну и корпорацию же выбрали вы себе, леди. – Затем он позволил охранникам подхватить себя под руки и вывести из подвала. Детектив дрожал от сдерживаемой ярости и негодования. Запах горящей человеческой плоти наполнил помещение, несмотря на устройства, фильтрующие воздух.

39

– У вас не так уж много материала для успешного расследования.

Трэвен посмотрел на сотрудника ФБР, сидевшего напротив, затем показал на видеостенку криминалистической лаборатории, где демонстрировался фильм.

– В нашем распоряжении видеозаписи всех убийств, совершенных маньяком. Разве нельзя сделать из этого материала какие-нибудь выводы?

Оливер Торсен, агент ФБР, поправил лацканы своего казенного костюма.

– Из этого я сделал следующие выводы: убийца любит совершать преступления перед аудиторией; способен

включаться в систему искусственного интеллекта домашнего компьютера – значит, преступник исключительно хорошо разбирается в компьютерах и обладает высоким умственным развитием. Можно также не сомневаться в том, что у него серьезные психические отклонения на сексуальной почве.

– Почему вы так думаете? – спросил Хайэм. Он сидел в темном углу комнаты с чашкой кофе в руке. – Если не считать Нами Шикару, он не пытался изнасиловать ни одну из жертв.

– Вы исходите из того, что она была его первой жертвой, – возразил Трэвен, разглядывая маникюр на своих ногтях. – Для этого у вас нет никаких доказательств.

– А каково ваше мнение?

– Я не знаю, – пожал плечами Торсен.

Трэвен встал из-за стола, с трудом скрывая раздражение.

– Тогда чем вы можете нам помочь, агент Торсен? Вас прислали сюда в ответ на наш запрос о помощи. Пока никакой помощи мы не получили.

В глазах агента ФБР мелькнула искорка гнева. Когда он заговорил, его голос звучал холодно и бесстрастно:

– Создание образа убийцы никогда не было точной наукой, сержант Трэвен. Если бы дело обстояло именно так, мы просто закладывали бы информацию в ближайший компьютер и присылали бы вам по телефаксу фотографию преступника. Я упомянул сексуальные отклонения, так как все его жертвы – женщины. Кроме того, мне пришло в голову, что разыскиваемый вами мужчина никогда не имел дела с проститутками в вашем городе. Для подобного убийцы они являются самой легкой добычей. Они работают в одиночку и готовы пойти с незнакомцем куда угодно, потому что так зарабатывают на жизнь. Мне кажется, он где-то получает нужные сведения о женщинах и затем убивает их, пользуясь этой информацией.

Трэвен смотрел на кадры, мелькающие на видеостенке. Снова и снова там возникала смерть, как бы упрекая его за то, что он не сумел ее предотвратить.

– Существует связь убийцы с корпорацией Нагамучи, – заметил Хайэм.

– Она прослеживается в отношении трех жертв из четырех, – напомнил Торсен. – Камилла Эстеван никак не связана с корпорацией и никогда в ней не работала.

– Но нет сомнений, что она убита тем же человеком, – произнес Трэвен. Он повернулся к сотруднику ФБР. – Прошу извинить меня за несдержанность. Первое убийство произошло полторы недели назад, а мы все еще не имеем представления о преступнике, которого разыскиваем.

– Я вас понимаю, – кивнул Торсен. – Поверьте мне, я вас отлично понимаю. Мне приходилось принимать участие в расследовании множества таких преступлений. Иногда добиваешься успеха и находишь убийцу, иногда терпишь неудачу. Такие обладают высоким интеллектом, обычно более высоким, чем у рядовых граждан. – Он постучал по блокноту резинкой на конце своего карандаша. – Я сделал тут кое-какие записи, которые могут представить для вас некоторый интерес. Первое: как я уже сказал, убийца обладает высоким уровнем умственного развития. Второе: у него имеются серьезные отклонения в сексуальной сфере, и он убивает женщин, чтобы найти облегчение. Третье: ему нравится наблюдать за собой, когда он расправляется с жертвами, именно поэтому убийца записывает сцены убийства на видео. В реальной жизни он, скорее всего, склонен к интроспекции, сосредоточен на самом себе, избегает других людей и постороннего внимания. Откуда появилась кличка «мистер Никто»?

– Придумали средства массовой информации, – ответил Трэвен.

– Понятно. Если бы это прозвище придумал он сам, нам пришлось бы иметь дело не только с сексуальными отклонениями, но и с проблемой эгоцентризма. Четвертое: несмотря на то, что его мания уходит корнями в сексуальные причины, преступник не связан с женщинами, продающими свое тело за деньги.

– В этом случае он выбирал бы своих жертв из их числа? – спросил Хайэм.

– Совершенно верно. Такие женщины относятся к числу наиболее уязвимых. Он понимает, что возбудил подозрение, выбирая женщин, каким-то образом связанных с ним. Поскольку убийца отличается высоким уровнем умственного развития и, по-видимому, является специалистом по компьютерам, я готов побиться об заклад, что он чувствует себя в большой безопасности, если у него есть возможность заранее наводить справки о своих будущих жертвах. По этой причине я исключил бы из числа подозреваемых тех, кто числится в ваших списках как нарушители сексуальной морали. Пятое: ищите физически очень сильного мужчину. Чтобы отрезать человеческую голову, требуется немалая сила. – Торсен отвел взгляд от своих записей. – И, наконец, шестое. Раз он совершил в Нагамучи покушение на вас, сержант Трэвен, значит, у него есть основания полагать, что вы чем-то ему угрожаете.

– Почему он так считает? – спросил Хайэм.

– Пока трудно ответить на этот вопрос. Социопаты живут в мире, населенном собственными фантазиями, поэтому вполне естественно, что у них существуют и собственные причины для страха. Его страх проявился, судя по всему, в материальном мире. Такое случается довольно редко. – Торсен пристально посмотрел на Трэвена. – На вашем месте я был бы крайне осторожен до тех пор, пока убийца не окажется за решеткой. Если у него появилась навязчивая идея, что именно от вас исходит угроза его внутреннему миру, он не остановится, пока не убьет вас.

Трэвен почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. Его взгляд был прикован к видеостенке. В сумраке теней там сверкало лезвие ножа.

Когда темнота накрыла восточную часть Далласа, Трэвен оставил «Чероки» у обочины на Марбург-стрит, у заколоченного окна магазина с выцветшей надписью «Ковбойская одежда для настоящих мужчин». Он взял СИГ/Зауэр, лежавший на соседнем сиденье, сунул его в карман плаща, затем застегнул плащ и вышел из машины под падающий мокрый снег. Нажал большим пальцем на сенсорную пластинку пластмассовой карточки офицера полиции и включил систему охранной сигнализации автомобиля. Трэвен был одет в плащ, черные джинсы, черный свитер и черную шапочку. Дыхание вырывалось изо рта клубами пара, а щеки сразу замер– зли от холодного ветра.