Бродяга, стр. 126

— Что ты тут делаешь, половинчик?

Вик поднял голову от новой книги и увидел перед собой гнома-моряка. Последние три недели, с тех пор как они прибыли в Пристань Имадайо, крупнейший из портов бухты Черных Ворот, он постоянно приходил работать в маленькую таверну у порта.

— Просто убиваю время, — вежливо ответил Вик, закрывая книгу.

Первые несколько дней по прибытии в порт он отдыхал, но слишком сильно ему хотелось записать все, что случилось в горах Сломанной Наковальни — он решил пока называть их современным именем. Так что Вик купил припасы у местного торговца, потратив малую часть золота, которое он забрал из Логова Шенгарка — так он решил называть в рассказе ту пещеру, — и сделал книгу почти точно так, как их делали в Хранилище Всех Известных Знаний.

Он обрезал и подровнял страницы и вставил их в переплет. Переплет он сделал из простых сосновых дощечек, чтобы воры не заподозрили, что книга чего то стоит. Этот совет он получил от Кобнера который с утра пораньше отправлялся рассказывать разные истории в тавернах, и чем дальше, тем цветистее эти истории становились.

Вик проводит большую часть дня за работой, несмотря на приглашения от Бранта и воров, а иногда даже от благодарных наемников, которые хотели угостить обедом Грозу Драконов, как называл его Кобнер в своих историях. К счастью, большинство двеллеров, живших в Пристанях Имадайо, историям Кобнера не верили. Они просто брали его золото и подливали ему выпивку.

— Да, — сказал моряк, придвигая стул и садясь рядом без приглашения, — я и сам вижу, что ты убиваешь время, причем с большим усердием. — Он сдул пену со своего эля, но повернулся при этом так, что ни капли не попало на Вика и на его дневник, потом выпил половину одним глотком. — Но меня больше интересуют значки, которые ты чертишь в этой книге.

— Я художник, — сказал Вик. Этот ответ вполне удовлетворял любопытство большинства местных жителей. Когда же они хотели посмотреть на его работу и высказать свое мнение, он вежливо отказывался.

— Да, я и сам так думал. Но это еще не все, мне так кажется.

Вик ждал, а сердце у него колотилось все быстрее. Он еще не перестал оглядываться через плечо в ожидании нового короля драконов.

— Понимаешь ли, — сказал моряк, — есть такое место — я там бывал, и наш корабль сегодня вечером туда отплывает, — где живет масса половинчиков со странной склонностью к живописи. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Вик посмотрел в глаза моряку. Он приходил в таверну и каждый день задавал вопросы команде каждого вставшего на якорь корабля, ища кого-то, кто знал бы, где находятся Рассветные Пустоши. Только вот получить ответ, не называя город и остров, было очень сложно.

— Если ты не моряк, а пират Кровавого моря, — прошептал Вик так, чтобы его слышал только собеседник, — то ты знаешь, как это место называется.

Моряк заговорщицки подмигнул ему и наклонился поближе.

— И как же это библиотекарь оказался в такой дали от Рассветных Пустошей?

Вик улыбнулся, охваченный волнением и грустью. Он вернется домой, но придется попрощаться со всеми новыми друзьями…

— Это, — сказал маленький библиотекарь, — очень длинная история.

— Море для таких очень подходит, — одобрительно кивнул моряк.

В тот же вечер, когда солнце уже опустилось к разрушенным горам Сломанной Наковальни, Вик стоял на причале и смотрел, как команда «Зазнобы Кова» заканчивает грузить корабль. Он упаковал все свои вещи в новый сундук, который купил две недели назад и в котором Кобнер установил потайное дно, чтобы спрятать его долю сокровищ, и сказал всем друзьям, что уезжает.

Все они решили его проводить. Кобнер обнимал Вика, и по его лицу было заметно, что он уже порядком выпил. Были тут Сонне и Хамуаль, Балдарн, Ритилин, старый Лаго — он принес с собой две буханки свежевыпеченного хлеба, — Карик, Вольск, Чарнир и близнецы Тирнен и Залнар. Даже леди Тсералин и капитан Даави пришли проводить маленького библиотекаря. Когда на пиратский корабль погрузили последний ящик, боцман объявил посадку.

— Ты уверен, что ты этого хочешь, маленький художник? — спросил Брант. — Для тебя всегда найдется место в моей семье.

— Нет, спасибо, — сказал Вик. — У меня есть другая семья, которую я уже слишком давно не видел. — Даже когда был там, — подумал он грустно. — И у меня еще есть дело.

Брант кивнул.

— Я так и думал, но я хотел, чтобы ты понял наши чувства. — Он вздохнул. — Если я правильно разгадал твой секрет, друг мой, а я в этом уверен, — Брант улыбнулся, — то у тебя более высокое призвание, чем воровство. Но вор из тебя вышел неплохой.

На сердце у маленького библиотекаря было и легко, и тяжело в одно и то же время, когда прощался со всеми, обнимаясь или пожимая руки, как предпочитали суровые гномы. Даже ворчливый Балдарн пожал руку двеллера и пожелал удачного путешествия. А прощаясь с Кобнером, Вик, несмотря на все свои усилия, почувствовал, что на глаза у него наворачиваются слезы. Гному было больно расставаться с ним, и Вик это чувствовал.

— Если опять попадешь в наши края, — сказал Брант, — знай, что ты всегда найдешь здесь друзей.

— Я знаю, — сказал Вик, повернулся и поднялся на борт.

— Да, ну и история, — сказал Великий магистр Фролло.

— Да, Великий магистр, — покаянно произнес Вик.

Плавание по Кровавому морю заняло два месяца.

Вику понравилось на борту, несмотря на морских чудовищ и свирепых пиратов. Он даже нарисовал некоторых из них и записал их истории. Сидя на палубе, он работал над своим дневником, собирая все детали в окончательный документ, который и предъявил Великому магистру Фролло по прибытии в Рассветные Пустоши.

Это было два дня назад. Теперь они сидели в кабинете Великого магистра, и Вик ждал приговора. Когда Вик исчез после нападения порчекостников, по Рассветным Пустошам разошлись слухи, что Эджвик Фонарщик, библиотекарь третьего уровня в Хранилище Всех Известных Знаний, погиб.

Даже место Вика в спальне по соседству с Эркимом было уже занято. По возвращении в Библиотеку ему пришлось поселиться с новичками, пока Великий магистр не решит, что с ним делать.