Я и Тёмка, стр. 30
– Есть, но они не попадали.
– Ну да… А дальше-то! Камни с неба!
– Слушай, я тоже испугался. По подоконнику камнем кто-то как шарахнет… Потом ещё… ШАРАХ!
– Градины огроменные! Я их первый раз в жизни видела тогда!
– И я первый раз…
– Сколько машин побило!
– А стёкол?
– А потом – всё, раз – и успокоилось.
– Точно! Словно и не бывало. Серое небо, и всё.
– А на следующий день я во двор вышла…
– А мы ночью в Сочи летели: ещё боялись, рейс отменят…
– Ну да! А я пошла во двор. Сколько деревьев попадало! Штук пять или шесть. Двор невозможно было просто пройти, стволы лежали друг на друге. А какое количество веток, да какие огромные! Когда деревья стояли, казалось, что они не такие большие. А как упали, сразу не стало места на площадке. Потом их три дня пилили и на грузовиках вывозили. Вот этот вечер был самым страшным в моей жизни.
– Да уж! – ответил Андрей. – В моей, пожалуй, тоже.
Праздники
Скоро 23 февраля. А я на днях с Андреем поцапалась из-за какой-то ерунды, сейчас даже не помню. Но рассердились мы друг на друга не на шутку. Он даже перестал за мной по утрам заходить перед школой: я уже несколько дней хожу одна.
Сколько себя помню, 23 февраля я всегда поздравляла папу, дедушку, прадедушек и Андрея. Пока не пошла в школу, мне казалось, что это просто день такой «мужской». Оказывается, нет. Это День защитников нашей Родины. Один мой прадедушка воевал сразу на трёх войнах: русско-финской, русско-японской и Великой Отечественной. Второй прадедушка, как и его сын (мой дедушка), участвовал в Великой Отечественной войне. Папа просто в армии служил. Андрей не воевал и не служил, но всегда поздравлялся за компанию. Также из года в год папе, деду и прадедушкам я что-нибудь обязательно своими руками делаю. Андрею мы покупаем подарок в магазине. Ну что ему мои поделки! Он и сам такие сделать может.
А тут мама пришла с работы сердитая. Не знаю, что у неё там произошло, только тарелки и кастрюли на кухне стучали громко. И я подвернулась под руку совершенно не вовремя.
– Мам. А мам…
– Чего тебе?
– 23 февраля скоро. Я уже всем всё сделала.
– Молодец, – отрезала, не поворачиваясь, мама.
– Андрей один остался.
– А знаешь ли ты, что это за праздник? – спросила мама. – Это праздник тех, кто защищал Родину. Андрей на войне, слава Богу, не был, в армии не служил.
– Так, значит, можно его не поздравлять?
– Решай сама, это ваши дела, – сердито ответила мама. – И 8 Марта праздник не детский, а женский. Вот придумали – в детстве отмечать взрослые праздники!
Я так была на Андрея сердита, что очень обрадовалась мысли, подсказанной мамой; решив больше не приставать к ней, пошла к себе в комнату. Так мне не хотелось 23 февраля к нему идти первой мириться! Просто ужас какой-то. А тут такой вариант замечательный… Незачем поздравлять. Не заслужил ещё. И меня тоже поздравлять не нужно. Ничего мне от него не надо.
Прошло два дня, наступило 23 февраля. Я, как ни в чём не бывало, пошла в школу. Правда, в школе мы ребят всё равно поздравляли. Классная руководительница помогла организовать для них концерт, а родители собрали деньги на шахматы, которые мы им торжественно вручали. После праздника я дождалась, когда Андрей пойдёт домой и, побродив по школе, тоже отправилась следом. Не знаю почему, но меня начали брать сомнения в правильности моего решения. Ссора ссорой, а праздник праздником. Я отгоняла назойливую мысль, которая кружилась в голове: «Нехорошо, нехорошо. Надо было поздравить». Я даже несколько раз головой мотнула, чтобы эта мысль из меня вылетела. Пришла домой. Порисовала от скуки, потом сделала уроки и всё думала, думала, правильно или неправильно поступила. Но настал следующий день, потом следующий, незаметно подобралось 8 Марта… Мы с Андреем по-прежнему не разговаривали. Родители наши никогда к нам не лезут с лишними вопросами. Они считают, что мы сами должны во всём разобраться и, как говорит дядя Толя, «отрегулировать свои отношения». Мы не всегда можем сделать это быстро. Но как-то всё равно делаем. Ведь дружим же мы с Андреем уже двенадцать лет.
8 Марта – выходной день. Вчера в школе мальчишки нас концертом поздравили и книгами. А сегодня я встала, прочитала открытки от всех моих родных, поздравила маму, бабушку и пошла было почитать, как раздался стук в дверь. Я даже замерла от неожиданности.
– Ну, чего стоишь, иди! Будущий защитник пришёл тебя поздравить, – сказала бабушка.
И я пошла открывать. «Будущий защитник, будущий защитник», – крутилось у меня в голове. Открываю дверь. Стоит Андрей. В руках букетик мимоз и блестящий пакет.
– Поздравляю с Восьмым марта! Желаю хороших отметок и здоровья.
Вручив подарки, Андрей поспешил к себе.
– Спасибо, – крикнула я вдогонку.
Закрыв дверь, зажмурила глаза. Мне стало так за себя неудобно! Даже подарок смотреть не хотелось. Я могла поздравить Андрея, как будущего защитника. Только сейчас я окончательно поняла, что поступила неправильно.
Прививка
Сидели мы на уроке, никому ничего плохого не делали. Тут открывается дверь и входит наша медсестра.
– Пожалуйста, Виолетта Леонардовна, – говорит наша учительница, – делайте своё объявление.
– Дети, – улыбаясь, сказала медсестра. – Завтра вашему классу делаем прививки. С десяти часов в моём кабинете. Первые мальчики, потом девочки. Я буду приходить к вам в класс и забирать по пять человек. Понятно?
Все молча глядели на медсестру. Она за что-то извинилась и ушла. Хорошо, что тут же раздался звонок на перемену, потому что мы ни о чём другом, кроме как о завтрашнем дне, говорить не могли.
– Я вообще не боюсь прививок, – заявил Борька, стоя на столе.
– А я очень боюсь, – сказала я.
– Ой, ребята, и я боюсь! Точно, в обморок завтра упаду, – пискнула Маша.
– Трусихи! – засмеялся Борька.
– Думаю, это неприятно. Но «неприятность эту мы переживём», – пропел Андрей.
– Не приду завтра в школу, – вдруг объявил Лёшка.
– А куда? Куда колоть будут?
– А тебе не всё равно? – опять влез Борька.
– Не всё равно! Я в живот боюсь!
– А в плечо не боишься?
– Тоже боюсь…
– Ну и какая тебе разница, куда будут колоть? Хоть в голову, – пошутил Борька.
– А такое бывает? – раздался перепуганный голос.
– Не бывает, – ответил Андрей.
Так мы всю перемену обсуждали завтрашнее событие, а дома с Андреем всё думали, как нам от прививки увильнуть. Но в голову ничего не приходило. Все отговорки казались смешными.
Наступило утро. Я проснулась с мыслью о прививке, завтракала с ней, с ней шла в школу, с ней ждала десяти часов… Ровно в десять в класс вошла Виолетта Леонардовна и вызвала по журналу первых пять мальчишек. Весь класс с нетерпением ждал, когда они вернутся. Никто не мог сосредоточиться, в классной комнате стояло громкое жужжание, а учительница никак не могла нас успокоить. Наконец они пришли. Лица у всех были кислые. Никто не улыбался. Виолетта Леонардовна забрала следующую пятёрку ребят. У меня тряслись ноги.
«Куда колют? Больно или нет?». Я вся извертелась за партой. Но шёл урок, и я не могла ничего спросить. Те ребята, которые сидели рядом с «первой пятёркой», конечно, начали расспрашивать их, не дожидаясь перемены, отчего в классе стало шумно. Наконец прозвенел звонок. Мы бросились к ребятам, уже сделавшим прививку:
– Ну, что там?
– Куда колют?
– Сильно больно?
Вопросы сыпались со всех сторон. Оказалось, колют в лопатку, и это больно. Представить, как это – получить укол в лопатку, я не могла. Мне казалось, что это не просто больно, а ужасно больно. А тут, как назло, время куда-то понеслось. Последние четверо мальчишек ушли на прививку. Следующие – пять девочек; я первая в списке…
– Вы не ждите, когда я приду, – сказала нашей «пятёрке» Виолетта Леонардовна. – Сейчас большая перемена начнётся, вот вы и спускайтесь ко мне.