Миры Амбрэ (СИ), стр. 70

Деревья стали редеть, теперь мы двигались на юг по прогалине промеж редкого леса с сухими, корявыми стволами, которые торчали из земли, словно обглоданные кости. Вот за резким поворотом показались скалы с заснеженными верхушками, а между ними – узкое ущелье. Резко похолодало.

– Еще далеко? – спросила я.

– Почти приехали.

Рука Илая легла на мое колено. Он посмотрел на меня с обнадеживающей улыбкой.

– Я буду с тобой, каждую минуту. Всё будет хорошо.

Может, ночное происшествие так отразилась на нем или близкая встреча с Греем, но вид у него был уставший.

Все будет хорошо. Эти слова я твердила, как мантры, пока машина въехала в узкое ущелье, едва способное ее вместить. Казалось, что каменные скалы, как тиски, вот-вот раздавят нас. Ущелье извивалось, словно живой угорь, петляло из стороны в сторону, уходя резко вверх. Сложный серпантин заставил мой желудок судорожно сжиматься.

– Хочешь остановиться? – заботливо сжимая мою холодную ладонь, спросил Илай. Он старался ехать как можно аккуратнее, чтобы меня не вывернуло наизнанку.

– Нет. Я в порядке.

Вскоре мы выехали из ущелья и снова очутились в лесу, разросшемся на вершине горы. Дорога шла сквозь густой частокол гигантских сосен, как через туннель. Впереди показался необъятный в длину двухэтажный дом из цельных бревен. Он выглядел случайным гостем в непроходимой чаще.

«Lamborghini» притормозила, дожидаясь, пока поднимутся гаражные ворота. Зажегся желтый свет. Здесь стояло несколько незнакомых машин, с краю был припаркован «Porsche» Нита.

– Чьи это машины? – я оглядывалась по сторонам.

– Все разных туатов.

– Это и есть проход в Амбре? – Он выглядел полуразрушенным, заброшенным. Слои мохнатой пыли на пустых полках. Воняет сыростью и очень холодно. Так бывает с доме, в котором давным-давно никто не живет.

– Да. В каждом городе есть свой вход, в некоторых – даже несколько.

Вот так просто, посередине леса стоит дом, настолько случайно, что кажется заброшенным из другого измерения. И потом, теоретически, в него может зайти кто угодно.

– А если туристы случайно набредут на него?

– Для людей это не более чем полуразвалившийся барак. Человек не может попасть в Амбре. Это невозможно.

В гараже пахло плесенью. С потолка свисали шматки из посеревшей паутины. В углу пирамидой возвышались картонные коробки, рядом стоял плетеный сундук с проржавевшими петлями. Илай пошел вперед к двери, выкрашенной белым. От сырости краска местами облупилась и встала шкурой. Он открыл ее, приглашая меня зайти внутрь.

Я шагнула в огромную комнату. По правую руку стоял старинный китайский буфет. В его пыльных стеклах виднелись наши с Илаем отражения. Далекие и размытые. Одна ножка буфета подломилась, и он, словно хромой старик, запрокинулся набок. Свет сочился тусклыми нитями сквозь большое окно. Снаружи виднелось несколько досок. Наверное, раньше окно было заколочено. Некоторые доски всё еще оставались прибитыми к раме, а другие – безвольно болтались на одном гвозде. От штор остались истлевшие, бесцветные ошметки. Ткань колыхалась от сквозняка, словно дрожала. Мебели здесь почти не было, а ту, что сохранилась, покрывали белые простыни. Они, как безмолвные призраки, хранили тайны этого дома.

Илай сделал несколько шагов вперед и остановился, дожидаясь меня, протягивая мне руку. Я взялась за нее, словно за спасительный канат. Половицы при каждом шаге скрипуче стонали, как если бы жаловались на сырость и одиночество. Мы остановились у массивной дубовой двери с латунными ручками.

– Готова? – его глаза были ясными, а лицо серьезным.

– Да, – изо всех сил храбрилась я.

Илай потянул за ручку и шагнул в темноту.

Глава девятнадцатая

Амбре

Темный коридор, куда не попадает ни один лучик света. Дышать становилось всё трудней и трудней. Не было здесь и звуков. Наши шаги не отстукивали по полу, словно мы шли по воздуху. Густому, тягучему, серебристому, как отблески слюды в недрах пещеры. А потом мне показалось, что я с каждым шагом всё больше и больше погружаюсь во что-то мягкое и вязкое, как торф. Голова кружилась. Я полностью потерялась в пространстве. Илай сильней сжал мою руку, громко позвал меня по имени. Я промычала в ответ что-то невнятное и провалилась в темноту.

Ритмичный стук сердца. Четкий, уверенный. Так тепло. Я прижалась щекой к чему-то мягкому и попыталась открыть глаза. Мир поплыл в сторону, и я снова их захлопнула.

– Илай, – позвала я шепотом, тихо-тихо. Даже с закрытыми глазами всё заворачивалось вокруг. Меня мутило.

– Я здесь, – он убрал с покрытого испариной лба прилипшие пряди.

– Мы в Амбре?

– Да, – ответил он и сильней прижал к себе. Я улыбнулась. Стук стал резче.

– Ты потеряла сознание при переходе.

– Так всегда бывает? – я представила, как буду выхватывать тошнотики, каждый раз ныряя туда-сюда.

– Нет. Думаю, – сказал он менее уверено, – наверное, это из-за того, что ты воспользовалась им впервые спустя многие годы.

– Надеюсь, в следующий раз будет легче.

– Так и будет, – сказал он.

Я снова попробовала открыть глаза. Золотистый свет. Белые высокие потолки. Я сидела у него на руках полулежа, прижавшись щекой к груди. Серый ангорский свитер приятно щекотал кожу.

– Это и есть Амбре? – в моем голосе звучало разочарование.

Илай засмеялся.

– Мы в паркинге. Дальше пока не пробрались.

Я подняла на него взгляд. Глаза Илая были единственным, что я видела. И в них – столько всего, от восторга до растерянности. Стук его сердца говорил – «доверься мне», удар за ударом прибавляя мне сил. На седьмом он придвинулся ко мне ближе, наклонил голову, так что наши губы оказались на одной линии.

– Позволь мне? – прошептал он тихо, бархатисто.

Я подалась к нему.

Илай, подобно ангелу, объял меня руками, словно крыльями. Его глаза казались бездонными, настолько глубокими, что хотелось в них нырнуть с головой, погружаться сквозь черные, как ночь, ресницы. Хотелось в них утонуть.

Он нежно прикоснулся губами к моей щеке. Я потянулась к его волосам, позволяя пальцам запутаться в их шелковистых волнах. Илай еще раз заглянул ко мне в глаза и раскрыл мой рот своим. Я невольно застонала, когда по мне разлилась теплая волна. Это уже было нечто новое. Я ощутила нас единым целым. Словно я и он были одним существом и вокруг – только чистая энергия. Безграничная сила и свобода.

Этот поцелуй тоже не походил на прежние. Как будто он был всего лишь вкусной пенкой на бодрящем капучино. Но руки Илая так и продолжали нежно держать меня, словно в колыбели. Когда мои ладони скользнули по его рукам, плечам, я почувствовала, как расслаблен он был, полностью погружён в себя. Затем Илай немного подался назад, не разрывая зрительного контакта. От новых чувств, энергии, бьющей через край, у меня дрожали пальцы, а голова шла кругом.

Сердце колотилось очень быстро, казалось, еще немного – и оно пробьет дыру в груди. Зрачки Илая расширились, закрыв собой почти всё пространство радужки, которая обрамляла их, словно горящий обруч. Если бы я не знала причину, можно было бы подумать, что он принял сильнодействующий наркотик. Все мои признаки недомогания бесследно испарились. Я чувствовала себя так бодро и счастливо, как никогда прежде, словно слопала упаковку энергетика или еще чего-то посильнее. Все страхи, опасения, неуверенности бесследно испарились.

– Я знаю, что будет у меня на завтрак вместо кофе, – возбужденно улыбался Илай.

– Мы думаем об одном и том же, – сказала я, поднимаясь.

Паркинг имел овальную форму. Середина, окруженная стеклянным ограждением, оставалась полой, словно шахта гигантского лифта. Мы находились почти на самом верху, отсюда виднелись десятки ярусов, уходящие вниз, окаймленные нитями золотистого света. Илай потянул меня за руку, уверенно лавируя между бесконечными рядами машин. Шаги гулко отстукивали от стен, разносясь мелодичным эхом в необъятном пространстве, напоминающем улей.