Прекрасная саксонка, стр. 55

Придя в себя, он увидел склонившуюся над ним испуганную служанку.

– Принеси мне эля или меда, – приказал он, показав, что хочет пить.

Девушка убежала и тут же вернулась с кружкой эля. Он с трудом сел и быстро осушил кружку, а потом дал понять служанке, что она может идти.

Услышав шум во дворе, Жобер встал со скамьи. Первым, кого он увидел, был злой как черт Форней.

– Снова засада! Двое наших людей тяжело ранены. Боюсь, что у Найлза, даже если он выживет, будет плохо двигаться рука. Я же говорил тебе, что она предательница!

– Где раненые?

– Их сейчас принесут. Эта чертовка продолжает распоряжаться. – Он презрительно фыркнул. – Если ты доверяешь ей уход за ними, то, клянусь, скоро об этом пожалеешь. Они не доживут и до утра!

– Ты не забыл, что я выжил только благодаря заботам леди Эдивы?

Едва сдерживая ярость, Алан покачал головой:

– Не знаю, почему она помогала тебе и каков ее коварный замысел. Но уверен, что она заманила наших людей в расставленную саксами ловушку.

– Где она?

– Сейчас ее приведут. Вместе с пленными.

Жобер бросил взгляд в сторону ворот. Взгляд сразу же остановился на двух светловолосых мужчинах, которых, подталкивая в спину, ввели в ворота. Их руки были связаны за спиной. Оба смотрели прямо перед собой, гордо, смело.

Они были не похожи друг на друга. Один – немолодой, с глубокими морщинами на загорелом лбу. Другой – еще совсем мальчишка: высокий, стройный, с красивыми голубыми глазами и тонкими чертами лица, которые были до боли знакомы Жоберу.

Брат Эдивы!

– Я уже приказал строить виселицу, – сказал стоявший рядом Форней. – Мы повесим их на склоне холма, на виду у всей шайки. Думаю, было бы неплохо сначала помучить их. Чтобы все поняли, как мы поступаем с мятежными саксами.

– Нет! – решительно заявил Жобер. – Мы не повесим их. До поры, до времени.

Побагровевший от злости Алан вытаращил на него глаза.

– Что ты хочешь сказать? Уж не простить ли их за эту вылазку?

– Ты не подумал, что было бы разумно допросить их перед казнью? Мне важно знать, сколько их еще осталось и где они прячутся.

– Думаешь, эти выдадут своих сообщников? – спросил Алан, глядя на пленных. – Возможно, ты прав. Под пытками они могут сказать кое-что интересное. Особенно молодой. – Он снова взглянул на Жобера: – Но потом их следует повесить. Ради торжества справедливости.

Жобер кивнул, хотя при мысли о казни у него дрогнуло сердце. Разве Эдива простит его когда-нибудь, если он повесит ее брата?

Он заставил себя вернуться к действительности.

– А женщину? – спросил Форней.

И тут Жобер увидел Эдиву. Она стояла позади пленных со связанными за спиной руками. С обеих сторон ее охраняли рыцари. Лицо ее было испачкано сажей, на грязном платье алели пятна крови. В отличие от других пленных голова ее была опущена. Она даже не взглянула на него.

Он подошел к ней и, взяв за подбородок, повернул лицом к себе. В ее взгляде были гнев и отчаяние.

– Милорд, – отчетливо произнесла она, – вам не следовало вставать с постели.

Он почувствовал большое облегчение. Какие бы чувства ни отразились на ее лице, чувства вины там не было. Он развязал ее руки и сказал, обращаясь к Алану:

– Женщина пойдет со мной.

Алан чуть не задохнулся от возмущения:

– Я не оставлю тебя наедине с этой предательницей.

– Я сам с ней разберусь, – сказал Жобер.

– Она, должно быть, колдунья, – воскликнул Алан, – иначе ты заметил бы ее вероломство! Я ни за что не позволю тебе оставаться наедине с ней!

Жобер сделал шаг в сторону замка. Он снова почувствовал тошноту и слабость. Плечо невыносимо разболелось, в глазах потемнело.

– Пусть кто-нибудь поможет мне, – сказал он. – Где Роб?

– Он ранен. Его несут на носилках.

– Насколько серьезна рана?

– Получил удар кинжалом в живот. Только не Роб. Господи, только не Роб.

– Пусть мне поможет Уилл.

– Я здесь, милорд.

Жобер с трудом разглядел своего оруженосца.

– Поддержи меня, возьми под руку. Нет, под другую. Он закрыл глаза, стараясь не опираться всем весом на юношу.

Кто-то мягко тронул его за локоть.

– Вам не следовало вставать с постели, – упрекнул его голос Эдивы. – Это не способствует вашему выздоровлению.

Они добрались до спальни, и Жобер рухнул на кровать. Звон в ушах и головокружение постепенно прошли, но боль в плече усилилась.

Он слышал, как Эдива двигалась по комнате, тихо разговаривая с Уиллом. Она подошла к кровати и стерла влажным полотенцем пот с его лица.

– Хочешь выпить макового отвара с корнем мандрагоры? Это поможет тебе заснуть.

Он помедлил с ответом. Им нужно было о многом поговорить. Но он уже не мог выдерживать боль. К тому же боялся исхода этого разговора. Речь зашла бы о ее брате. И о ее участии в том, что произошло.

– Да, я, пожалуй, выпью отвара, – сказал Жобер. Она подошла к столу и вернулась с чашкой отвара. Он выпил горькую жидкость и лег.

Услышав, как Эдива вздохнула, он заставил себя открыть глаза. Увидел, как она моет лицо и руки.

– Это ваша кровь? – спросил Уилл.

– Нет, это кровь Роба.

Жобер услышал, каким печальным голосом она это сказала. Не могла Эдива горевать о раненом норманне, если бы была участницей заговора.

– Насколько тяжела у него рана?

– Ты и сам знаешь, как опасны ранения живота.

– Боже! – прошептал Уилл. – И вы ничего не можете сделать для него?

– Я уже послала женщину к знахарке, чтобы та посоветовала, что делать. Твоему господину ее советы помогли. Может быть, она и сейчас подскажет, как лечить Роба.

Жобер не расслышал слов Уилла. Потом снова раздался голос Эдивы:

– Ну вот, кажется, я немного отмылась. А теперь пойду навестить раненых. Лорд Бревриен должен спать. Я вернусь до того, как он проснется.

– Миледи, Форней сказал, что вы не должны выходить из этой комнаты, – запротестовал Уилл.

– Ты предпочитаешь, чтобы я оставила твоих товарищей умирать?

Уилл не знал, следует ли доверять Эдиве.

– Идите, – сказал он наконец, – я посижу с Жобером.

Раненых поместили рядом с камином. Эдива с удивлением увидела Вульфгет. Та склонилась над Робом, обтирая его лицо. Она хотела было приказать девушке вернуться в постель, но передумала. Если та хорошо себя чувствует, пусть ухаживает за раненым.