В петле, стр. 33
– Так они же нас защищают! Что тут думать? – удивился Ломакин, но полковник не удостоил его ответом.
Тем временем ночной бой только набирал обороты. Со всех сторон уже раздавались беспорядочная стрельба, хриплые команды и яростное рычание каких-то зверей. Бронепоезд, почти неразличимый в темноте, оказался буквально окружен огненными факелами выстрелов.
Вдруг рядом со штабным вагоном появился человек и заорал вверх, потрясая автоматом:
– Эй, вы, на поезде? Помогите хоть немного, за вас же умираем!
Кудыкин отдал по рации какую-то команду, и через несколько секунд над бронепоездом взмыли вверх и закачались на парашютах осветительные ракеты. Все пространство вокруг оказалось залито мертвенно-белым светом.
И сразу стали видны люди, стоящие спинами к поезду и оскаленные пасти наступающего со всех сторон зверья.
– Это очень не похоже на обычное поведение мутантов! – громко сказал Кудыкин, явно адресуя свои слова Ломакину, но не поворачиваясь к нему. – Что скажете, Феоктист Борисович?
Далеко слева яркая вспышка озарила темноту, а следом грохнул взрыв.
– Не факт, что в Зоне сейчас вообще осталось хоть что-нибудь обычное, – ответил Ломакин. – По правде, появление гектаров земли из другого места меня впечатляет гораздо больше!
– Товарищ полковник, может, подсобим огоньком? – спросил кто-то по рации.
– Огонь открывать только по моей команде, – жестко сказал Кудыкин.
– Чего вы боитесь? – спросил Ломакин. – Я не понимаю, где вы ждете подвоха. Если бы не эти сталкеры, все это зверье уже было бы здесь.
– И что дальше? – спросил Кудыкин, впервые отрываясь от бинокля.
Свет догорающих ракет позволил Ломакину разглядеть недоверчивую ухмылку на лице командира бронепоезда. Затем ракета опустилась совсем низко, и поезд вновь затопила тьма, разрываемая время от времени лишь огнем автоматных очередей.
– Ну, пришли бы мутсобаки к поезду, погрызли бы броню. Ну, пометили бы колеса у вагонов – что с того, какая нам печаль? Какой толк от этой бойни внизу?
– Да какая разница? – поразился Ломакин. – Там, внизу, люди, которые за нас готовы умереть. А вы вместо помощи загадываете сами себе конспирологические загадки. Вас не учили в училищах военных, что человеческая жизнь бесценна?
– Профессор, вы лучше занимайтесь своей наукой, – раздраженно сказал Кудыкин, – а дешевое морализаторство оставьте телевизионным брехунам. Мне же позвольте делать свою работу так, как я считаю нужным.
– Эй, на броне, ну помогите же нам! – заорали снизу.
– Вы просто тупой солдафон, – с чувством сказал Ломакин.
– Еще какой, – не стал обижаться Кудыкин.
Тем временем бой в темное принимал все более ожесточенный характер. То там, то тут вспыхивали разряды аномалий и тогда на секунду становились видны позиции людей и целые полчища мутантов. Сталкеры явно стояли в проходах между аномалий и стреляли по зверям только тогда, когда те подходили на расстояние броска.
Снова прогремел взрыв гранаты.
– Старшим вагонов, слушай мой приказ, – сказал Кудыкин в рацию. – Выдать всему личному составу легкие бронежилеты. Немедленно!
– Бронежилеты-то зачем? – с упреком и удивлением в голосе спросил Ломакин. – Совсем необязательно выпускать солдат наружу – достаточно помочь нашим союзникам огнем.
– Не знаю, – честно ответил Кудыкин. – Предчувствие у меня плохое.
Жуткий рев раздался откуда-то из темноты, и ответом ему стали испуганные крики людей. Точно такой же рев прозвучал и с другой стороны.
– Включить внешние прожектора по всему периметру, – скомандовал в рацию Кудыкин.
Через несколько секунд яркие огни озарили пространство вокруг поезда, и стало видно, как испуганные люди выбегают из аномальных полей, умудряясь при этом не наступать на мины, и замирают спиной к броне вагонов.
– Эй, на броне! – заорал один из них, и Ломакин узнал в нем Дрына. – Пустите погреться, а то нас сейчас тут жрать будут!
– Товарищ полковник, тут народ собирается, а через аномалии зверье лезет как ненормальное. Прикажите пустить людей.
– Чего вы боитесь, полковник? – спросил Ломакин. – И вообще: у нас охраны стало меньше, а тут народ добровольно за нас жизнь кладет!
– Вот это и странно, – сказал Кудыкин.
Новый чудовищный рык из темноты заставил людей шарахнуться ближе к вагону.
Вдоль насыпи появлялось все больше людей, периодически стреляющих куда-то в темноту, причем траекторию пуль было прекрасно видно по вспышкам аномалий. Судя по всему, большинство выстрелов не достигали цели.
– Эй, на поезде! – закричал кто-то из сталкеров внизу. – Вы там совсем от страха уже спятили?!
В освещенное пространство рядом с поездом вдруг высунулась здоровая лохматая голова, схватила за руку ближайшего человека и рывком утащила в темноту. Толпа заорала на разные голоса, десятки автоматов разом ударили вслед зверюге, но торжествующий рев мутанта звучал словно издевательство над беспомощностью людей.
– Хорошо, – не выдержал Кудыкин и включил рацию. – Сомов, слышишь меня?
– Слышу, товарищ полковник.
– Освобождай свой вагон, переводи людей к соседям справа и слева. Потом лично проверишь, что оба тамбура заперты, впустишь отряд снаружи в вагон и по улице перейдешь ко мне, в штабной. Все понял?
– Так точно! Только зачем тамбуры закрывать?
– Это приказ! И еще. Оставь им на столе рацию.
– Все понял, товарищ полковник. Разрешите исполнять?
30
Незваные защитники, которых в итоге самих пришлось спасать, поместились в один вагон без особых проблем. Несмотря на то что отряд был собран из самой разношерстной публики, приказы своего командира они выполняли беспрекословно, быстро и точно. Глядя на эвакуацию чужого отряда с поля боя, Кудыкин одобрительно кивал, признавая, что получил в качестве неожиданного подкрепления не какой-нибудь сброд, а вполне неплохих бойцов.
Последние сталкеры из чужого отряда отходили спокойно и организованно, сдерживая плотным огнем прущую напролом массу мутантов. Теперь, когда звери начали появляться рядом с вагонами, освещения прожекторов хватало, чтобы разглядеть отдельных особей. Ломакин даже взялся перечислять вслух всех мутантов, которых сумел опознать, но в этот момент Кудыкин разрешил поддержать союзников огнем, и оба борта бронепоезда озарились дружными очередями тяжелых пулеметов, полностью заглушив зоологическую лекцию профессора.
Сплошным потоком посыпались стреляные гильзы, пороховая вонь забивала нос и горло, мешая дышать. Огненная метла отбросила все живое от вагонов обратно, в темноту, оставив десятки разорванных в клочья трупов. Последний из сталкеров забрался в вагон, и за ним с тяжелым лязгом закрылась бронированная дверь. Наступила тишина, в которой слышалось разочарованное рычание и жалобное повизгивание зверья, которое больше не лезло к вагонам. И гул работы дизельных двигателей, который все-таки нисколько не напугал мутантов.
– Интересно, что ни одна из мин так и не сработала, – сказал Кудыкин, опуская бинокль. И добавил в рацию: – Убрать свет.
Прожекторы погасли, и в наступившей темноте стало вновь заметно слабое мерцание аномалий.
– Эй, Дрын, – сказал Кудыкин в рацию. – Как вы там устроились?
Никто ему не ответил, зато сержант Ложкин тихо сказал:
– Смотрите.
На крыше того вагона, куда забрались пришлые сталкеры, появилась темная тень. Без сомнений, это был человек, но вагон не был оснащен обзорной площадкой и лестницей, которая вела бы на крышу. Не успел никто среагировать, как рядом с первой тенью появилась вторая. И почти тут же – третья.
– Да они в окна на крышу лезут! – ахнул Ложкин.
Словно услышав его голос, человек на крыше повернул автомат, и яркая вспышка длинной очереди ослепила всех, кто стоял на площадке. Вокруг раздались резкие металлические удары, завизжали, рикошетируя, пули. Ложкин бросился на Ломакина и сбил его с ног, а Кудыкин распластался на площадке, слепо нашаривая в кобуре пистолет. Впрочем, это была инстинктивная реакция, ведь под рукой у него было и более серьезное оружие.