В петле, стр. 27

– Ну да, – растерянно начал говорить Кудыкин, но Ломакин его снова оборвал:

– Погодите!

Озадаченный Кудыкин лишь отступил в сторону, когда профессор вдруг бросился к люку и буквально скатился по лестнице в штабной вагон. Полковник пожал плечами и снова начал осматривать окрестности в бинокль.

Когда Кудыкин спустился, вся посуда была снята со стола и стояла на полу. Посреди стола лежал большой лист бумаги, на котором Ломакин карандашом очень быстро записывал в строку какие-то формулы. Его глаза горели от возбуждения, губы безмолвно шевелились, а вся картина целиком могла служить натурной сценой для съемок про сумасшедших ученых.

– Феоктист Борисович, может, вы объясните? – осторожно попросил Кудыкин.

– Угум, – невнятно буркнул тот, не отрываясь от расчетов.

– Профессор, мне нужны ваши заключения, чтобы принять решение, – настойчиво сказал Кудыкин. – Потому что, если ситуация будет как сейчас или хуже, я начну организацию нашей эвакуации из Зоны. Попросту, будем готовиться к выходу отсюда в пешем порядке.

– Оставьте меня в покое со своими глупостями, полковник! – неожиданно вспылил Ломакин, на несколько секунд отрываясь от формул. – Вы хотите бросить посреди Зоны бесценное сокровище? Мою лабораторию?

– Дурака не валяйте, – нисколько не обидевшись, сказал Кудыкин. – Или я вас прикажу заковать в наручники.

– Четверть часа вы потерпеть можете? – грубо спросил Ломакин. – Через пятнадцать-двадцать минут я отвечу на любой ваш вопрос в объеме большем, чем вы сможете понять. А пока подумайте, как вы собираетесь выходить из Зоны без сталкера?

– Я учел прошлый опыт, – спокойно сказал Кудыкин. – В этот раз большая часть людей в охране поезда – контрактники.

– Наемники, – ядовито поправил Ломакин.

– Контрактники, – повторил Кудыкин, – которых я набрал среди сталкеров. А это значит, что у меня здесь сталкеров больше, чем обычных солдат. Поэтому выйти из Зоны в этот раз проблемой не будет.

– Четверть часа!

– Хорошо, – сдался Кудыкин и отправился в соседний вагон.

Когда через двадцать минут инструктажа личного состава он вернулся, Ломакин сидел в его кресле и, благодушно улыбаясь, курил сигарету, наполняя все пространство вагона клубами табачного дыма.

– Феоктист Борисович, – поразился Кудыкин, – вы курите?

– Впервые за десять лет, голубчик, – доброжелательно сказал ученый. – Вы уж простите меня за ту нелепую вспышку гнева.

– Вы что-то придумали? – прямо спросил Кудыкин.

– Да, – просто кивнул Ломакин. – Благодаря вам, кстати. Горизонтальный перенос – это же было на поверхности!

– Поделитесь? – деловито спросил Кудыкин, присаживаясь на диван.

– Если не вдаваться в математический аппарат, – ответил, глубоко затягиваясь, Ломакин, – то достаточно развернуть установку и правильно ее нацелить, а потом подать в два с половиной раза больше энергии, чтобы запустить обратный процесс прямо отсюда. То есть не достигая того места, где стояла установка во время эксперимента. Ну, кое-что еще в контуре излучателей надо будет поправить, конечно, но это уже мелочи.

Кудыкин несколько секунд молчал, вдумываясь в услышанное.

– То есть мы никуда не идем, но запускаем генераторы и ждем, пока в накопителях будет необходимый заряд, – сказал он наконец. – Затем находим способ верно сориентировать установку и стреляем из нее в нужном направлении. А в результате все будет так, словно мы доехали и запустили ваш эксперимент на месте?

– Совершенно верно, – с удовольствием подтвердил Ломакин. – А несущей на такой большой дистанции, так сказать, проводником для излучаемых импульсов, станут рельсы. Точнее, не проводником, а направляющими. Ну, как вам объяснить…

– Не углубляйтесь, профессор, – махнул рукой Кудыкин. – Мне абсолютно все равно, как оно будет работать. Лишь бы работало. Вы уверены, что именно так все и будет?

– Уверен. То есть это не проблема. Проблема в другом – набить банки конденсаторов энергией.

– Это тоже не проблема, – возразил Кудыкин. – Или, скажем, проблема не технического характера. У нас есть запасные генераторы. У нас есть тепловоз, в конце концов.

– Верно, – легко согласился Ломакин. – Это проблема времени и условий. Укрепляйтесь, полковник. Готовьте людей и минируйте местность. Нам придется здесь ночевать. И если к полудню завтрашнего дня мы накопим нужное количество энергии, считайте, что нам повезло.

– Очень надеюсь, что к завтрашнему полудню здесь будет спасательная экспедиция, – буркнул Кудыкин. – Поразительно, как мне все это напоминает то, что происходило примерно здесь же. Просто дежавю какое-то.

25

Версоцкий быстро прошел в складской вагон и поднялся по замеченной ранее лестнице на крышу. Оборудованная смотровая площадка пришлась как нельзя кстати, и профессор смог в полной мере оценить как ситуацию в целом, так и накал драматического момента и своевременность своего появления.

Две платформы, которые были прицеплены впереди складского вагона, упирались в тепловоз самого допотопного вида. А за тепловозом виднелся целый товарный состав. Вокруг простирался самый обычный пейзаж, который можно было бы принять за лес в любом другом месте, если бы не две детали. Во-первых, недалеко от едва заметной железнодорожной насыпи виднелись несколько крохотных аномалий, весело перебрасывающих друг другу мелкие веточки и листья. А во-вторых, прямо перед чужим поездом стояло две группы мужчин, вооруженных автоматами и карабинами, но не один из них даже не смотрел в сторону Версоцкого. Зато на него пристально и очень неприятно смотрело человекоподобное существо с обвисшей серой кожей, грязным клубком спутанных волос на голове, руками до колен и длинными треугольными зубами, торчащими из-под верхней губы.

Кукловод.

Версоцкий по молодости слишком много времени провел в Зоне, чтобы долго гадать, что здесь происходило незадолго до его появления. Та группа людей, что стояла в стороне и выглядела изрядно потрепанной толпой бомжей, пришла вместе с кукловодом издалека. На это указывали худые изможденные лица, драная одежда и почти полное отсутствие обуви на босых ногах. Оружие многие из них держали как палки, поскольку кукловод плохо понимал, как заставить своих зомби стрелять, если потребуется.

Вторая группа во главе с представительным лысым мужчиной оказалась захваченной врасплох, но кукловод успел только обездвижить группу, поэтому все люди были еще в полном сознании. Не было ничего удивительного в том, что внезапное появление Версоцкого внесло коррективы в развитие традиционного в общем-то для Зоны сюжета.

– И что у нас тут происходит? – спросил Версоцкий, обращаясь к кукловоду, хотя прекрасно знал, что чудовищный монстр Зоны не сможет ему ответить, поскольку по своему развитию мало чем отличался от любой сообразительной собаки.

Кукловод интенсивно зашевелил нижней челюстью, издавая низкий горловой звук, и Версоцкий почувствовал, как вокруг его головы сжимается невидимая удавка примитивной ментальной атаки. И тут ему стало любопытно, сможет ли он сам атаковать настоящего мутанта. Поэтому, вместо того чтобы спрятаться внутри вагона и привлечь на помощь Зюзю, Версоцкий взялся обеими руками за поручень ограждения и очистил ум от лишних мыслей.

Легко сняв захват, он собрал воедино все свои силы и набросил точно такую же удавку на сознание кукловода. Тот забулькал горлом и откинул голову назад, по всей видимости, недоумевая, как обычная добыча может оказывать ему такое сопротивление.

К удивлению Версоцкого, кукловод легко освободился от захвата и внезапно атаковал с такой устрашающей силой, что он даже на секунду запаниковал, ощущая, как отнимаются ноги и нижняя часть тела. Едва успев закрыться, чтобы не оказаться во власти мутанта, он призвал на помощь Зюзю. И здесь его ждал самый настоящий удар. Зюзя просто спал, а может быть, и потерял сознание из-за своей раны, и сколько Версоцкий мысленно не просил его о помощи, никак не просыпался.